Приключения на Безымянной реке - [5]

— Ну давай же! — проворчал Карлик и тут же вместе с другими ребятами повернулся к причалу, откуда послышался истошный вопль.

Это означало, что появились два последних члена экипажа.

Первым мчался Виктор, румяный и рыжеволосый, точно булочка, помазанная абрикосовым джемом.

За ним торопился Ондра, нагнувшись так, словно он собирался укусить Виктора за пятки. Но Ондра, оказывается, отчаянно хлестал Виктора крапивой по ногам, подстегивая его прыть.

— Но-о-о! Пошел, пошел, рыжий!

И Виктор мчался вперед, визжа и размахивая руками. Затем он вдруг резко остановился и замахнулся кулаком.

Но Ондра уже прыгал вокруг него на своих коротеньких ножках, приняв великолепную боксерскую позицию. У него было широкое, усеянное веснушками лицо, большой рот и над лбом, словно петушиный гребень, задиристо торчал хохолок светлых волос.

— Только попробуй!

— Да оставь ты его, Ондра, в покое! — примиряюще сказал Аква. — Что за идиотские шутки?

— А тебе какое дело? — огрызнулся Ондра.

Аква медленно приподнялся:

— Мне какое дело? Пока что я капитан лодки, и я тебя еще раз предупреждаю…

— Сколько волнений из-за одного толстяка! — презрительно изрек Ондра и звонко хлопнул Виктора по плечу: — Ты свободен, беги!

Но Виктор уже позабыл об Ондре.

— Ребята! — вскричал он как сумасшедший. — Придумал! «Шайба»!

— Шайка? — удивился Стракош. — А почему шайка?

— Чья шайка? Какая шайка? — с готовностью подхватил Патичка.

— Да не «шайка», а «шайба»! Хоккейная шайба! Превосходное название! Это же настоящий спортивный термин. Теперь наша лодка помчится по воде, как шайба по льду. Ого-го! — Виктор вытаращил свои бесцветные глаза и с довольным видом загоготал. — И еще одна польза от моего названия: оно коротенькое, и его можно написать в два счета…

Карлик бросил на него испепеляющий взгляд:

— Ты-то что стараешься? Все равно тебе не писать.

— Почему бы ему не стараться за всех? — вставил Стракош. — Он, например, бездельничает за всех.

Вместо ответа Виктор опрокинулся на спину и с блаженным видом уставился на облака, похожие на паруса.

— Интересная штука эти облака, — глубокомысленно заметил он, — ужасно люблю на них смотреть…

Но никто его уже не слушал. Все медленно поднялись навстречу юноше, одетому в белую тенниску и синие спортивные брюки.

2. Гонки

Он появился незаметно. Тихо, как тень, подошел к ним по густой траве, и только тогда, когда он наклонился над Виктором, ребята услышали его звонкий голос:

— Доброе утро. Как изволили спать, молодой человек?

Толстяк Виктор пошевельнулся. Попытался встать на ноги, но лишь тяжело перевалился на бок. Однако, собрав все силы, он все же кое-как поднялся.

Ребята подтянулись, выжидающе глядя на своего тренера — этого парня в спортивном костюме. Был он лет двадцати пяти, невысокого роста, но широкоплечий, грудь колесом. У него был слегка приплюснутый нос, выдающий в нем боксера, резко очерченный подбородок, раздвоенный посредине. На губах его бродила улыбка, то и дело показывающая ослепительно белые зубы, которые выделялись на загорелом лице, словно куски сахара на столе мореного дуба.

Звали его Вацлав Рацек[3], но никто никогда не называл его полным именем, а просто Рацек. Ребята очень любили своего тренера за эту улыбку и, конечно, еще за то, что он умел рассказывать массу интересных вещей. Но больше всего, пожалуй, за то, что когда-то он был не только хорошим боксером, но и занимался греблей на каноэ, а однажды даже выиграл гонки в Будейовицах. А это, вы сами понимаете, что-нибудь да значит! Будейовицы — Прага — самая большая дистанция, и кто ее выиграет, тот настоящий герой! Знакомство с победителем такого рода гонок словно делает вас не похожим на остальных ребят и придает уверенность, что и вы в недалеком будущем станете чемпионом!

Таким видели ребята Рацека, некоторые даже чувствовали себя на полпути к славной цели, другие еще ближе… А Карлику порой казалось, что он стоит на ступеньках славы и что он уже равен Рацеку, если не превосходит его.

Вот хотя бы сейчас, когда Рацек склонился над Виктором со словами «доброе утро»! Нет, Карлику вообще такие вещи не по душе: «К чему подобные штучки, когда тут нужна железная рука!»

— Смирно! — скомандовал он вместо Рацека грозным голосом.

И бедняга Виктор, сбитый с толку, и вправду застыл как вкопанный, не разобрав, кто это ему приказывает.

Рацек улыбнулся еще шире, но трудно было понять, относится ли его улыбка к Карлику или к Виктору.

— Ну-ну! — похлопал он одобрительно Виктора по плечу. — Из тебя еще выйдет спортсмен хоть куда!

— Понятное дело, — проговорил с полной убежденностью Виктор.

Рацек кивнул головой. Он и сам не сомневался в этом. Он и сам когда-то был вот таким же фантазером, правда не в четырнадцать, а в девять лет, но все-таки…

Рацек повернулся к своей команде:

— Ну, как, ребята, придумали название?

Аква покрутил головой.

— Не беда, — проговорил Рацек, не дожидаясь ответа. — Ну, а вообще у вас все готово?

— Конечно.

— Хорошо. Тогда мы устроим небольшие гонки.

Ребята сразу оживились.

— Какие гонки? — тут же вскинулся Карлик.

— Разве не знаешь? Автомобильные, — мрачно сострил Зикмунд.

Карлик огрызнулся:

— Я спрашиваю, за что будем соревноваться?