Приключения на Безымянной реке - [4]
Ребята понимающе переглянулись и двинулись к причалу, прямо к своему «клубу».
«Клуб» нельзя было назвать ни просторным, ни светлым, но это тоже была их собственность, как и те несколько деревянных шкафчиков, перешедших к ним по наследству от старых владельцев, после того как в настоящем клубе купили новые, металлические. Но и эти старые шкафчики были совсем не плохи, во всяком случае, кроме двух-трех, почти не поломаны, да к тому же затейливо разрисованы. Это уж постарался Патичка, которому пришло в голову обозначить каждый шкафчик не именем его хозяина, а его личным знаком, который он, Патичка, тут же придумал и нарисовал. Со шкафом Румика долго думать не пришлось: Патичка нарисовал на нем физиономию с вытаращенным одним глазом и прядью на втором; на шкафчике Эмиля он нарисовал голову с большими торчащими ушами; Стракоша изобразил в виде яйца с беретом на макушке — правда, физиономия чуть-чуть смахивала на желудь, но все поняли, кого имел в виду художник; Карлику с его слабостью к капитанским чинам он нарисовал якорь, подобный тем, какие красуются на морских фуражках; для Аквы придумал лягушку, ученую лягушку, квакающую по-латыни, но, так как Аква считался тоже капитаном, для точности Патичка пометил лягушку якорем. Франте-Мышке, естественно, пришлось довольствоваться силуэтом мыши. Лишь с Зикмундом дело не ладилось: эту мрачную личность с пышной шевелюрой нарисовать никак не удавалось. А придумать какой-нибудь знак для такого удивительного имени, как Зикмунд, Зика, было нелегко. Но тут Патичку осенило: на храме святого Вита висит огромный колокол, прозванный Зикмундом, и он решительно изобразил на шкафчике Зики колокол, а для полной ясности пририсовал еще большое «3».
Себе он нарисовал лыжи — ведь он был страстным лыжником, и даже своим прозвищем «Патичка»[2] был обязан замечательному умению спускаться с гор особым способом, который люди посвященные называют «пяточка». Но об этом пойдет речь дальше.
Итак, ребята обзавелись собственными шкафчиками, красивыми, удобными и даже с петельками. Однако, не довольствуясь этим, Румик, который сразу же вообразил себя пиратом, притащил откуда-то огромный ржавый замок для будущего сундука с кладом. Впрочем, вскоре он же первым из всех перестал пользоваться своим шкафчиком. Да и что в него прятать? Прибежишь сюда в трусиках и майке, сбросишь одежду на скамейку — и готов. Да почти все делали так же. Свои вещи упорно продолжали прятать только Эмиль и Франта-Мышка, хотя им достались шкафчики без петель.
Не прошло и двух минут, как ребята уже разделись и побежали по траве к причалу.
— Ого-го-о! — закричал им вслед Патичка громовым голосом заправского моряка. — Ого-го-о! А боевое крещение состоится?
— Состоится! — отозвался Румик, опускаясь рядом с ним на траву. — Одно название у меня уже есть: «Корморан»!
— Ого-го-о! — оторопел Патичка, уставив на Румика свои небесно-голубые глаза и качая головой с такими золотыми кудрями, что ему мог бы позавидовать ангелочек с картинки. — Го-го! А что это за штука?
— Морская птица, — с видом знатока объяснил Румик.
Эмиль шмыгнул носом и подумал: «Спроси так он, Эмиль, в ответ посыпался бы град насмешек. А вот Патичка все может спросить, ему все позволено. Удивительное дело!»
— И при чем тут какая-то морская птица! — недовольно проворчал Зика. — Разве мы на море?
— Почти, — засмеялся Патичка. — Не будь вон там другого берега, так Влтава была бы уже не рекой, а морем.
— А если бы ты не болтал столько, то был бы, наверное, умным человеком, — съязвил Карлик.
Все рассмеялись, и сам Патичка тоже. Только Эмиль не смеялся. Он уже не слушал, о чем говорилось дальше. Может, Патичка только пошутил насчет моря, но Эмиль попробовал представить себе море на самом деле. Ему всегда удавалось представлять те вещи, которые на самом деле он не видел, но которые ему очень хотелось увидеть. Так и теперь: он зажмурил глаза… и вдруг река за баржами стала широкой-широкой, почти бесконечной, и синей, как небо, и по ней катились волны, словно ветер колыхал хлеба. Только эти морские волны были ужасно огромными, с белыми гребнями пены, они яростно рычали и словно зловеще смеялись и звали куда-то: «В путь, ребята, в путь! Посмотрим, кто кого!»
Но тут кто-то больно ткнул Эмиля в бок, море мгновенно исчезло, а перед глазами его снова струилась Влтава, обычная река, поросшая на берегах тополями и усеянная на воде каноэ, каяками и несколькими плоскодонками.
Но Эмиля это не обескуражило: ведь их плоскодонки поплывут по реке, которая в конце концов попадет в море. А на море — моряки, и, где бы они ни находились, они должны всегда быть мужественными и немного героями…
— Да говори же! — загудел кто-то ему прямо в ухо.
Эмиль испуганно вздрогнул: «Что сказать?» Эмиль и не подозревал, что, пока он тут мечтал о море, ребята отвергли «Корморана» Румика и теперь каждый по очереди должен был предложить свое название.
— А ну говори! Быстрей! — приказал Карлик не терпящим возражения тоном.
— Я… — начал, заикаясь, Эмиль, — я…
Он испуганно отворачивался от колючего взгляда Карлика и переводил свой взор поочередно то на насмешливое лицо Стракоша, то на недовольного Румика, то, наконец, на Франту-Мышку, словно ожидая спасения и помощи от этого всегда тихого и спокойного паренька. Но все будто воды в рот набрали; ведь никто из них даже не подозревал, что еще минуту назад Эмиль видел перед собой бурную морскую пучину.
Вторая книга издания включает детские фантастико-приключенческие повести «Меховой интернат» и «25 профессий Маши Филипенко».
Добрая нежная Белль живет в мире собственных фантазий. А еще она очень одинока, ведь девушка — пленница в заколдованном замке страшного Чудовища. Белль мечтает когда — нибудь вырваться на свободу, а пока пытается подружиться с необычными обитателями ее нового дома и часами проводит в огромной библиотеке, с упоением читая все новые и новые истории. Однажды среди тысяч томов Белль находит один, непохожий на все, что она видела прежде. Необычная книга открывает девушке дверь в волшебный мир, о котором она всегда мечтала и от которого ей пришлось отказаться.
«Здравствуй, дорогой дружок! Я – Костя Цзю. Так же, как и ты, я был маленьким и учился в школе. Так же, как и ты, сталкивался с разными сложностями и страхами. Но я очень любил и люблю своего папу, моего лучшего друга. Когда я что-то не знал или не понимал – я спрашивал его. А он всегда мне подсказывал, как поступать в различных ситуациях. Если в нужный момент рядом не оказывалось папы, я спрашивал, как поступить, у мамы, которую я любил и люблю так же сильно, как папу. Слушай своих родителей, спрашивай их совета – и ты достигнешь многого!..».
Котенок Мати не знает о том, что он последний потомок славного королевского рода абиссинских Тигровых котов. У них есть заклятые враги — пятнистые кошки Са Мау из дельты Нила. Чтобы спасти своего малыша от гибели, королева Тигровых котов спрятала его на корабле, отплывающем в Англию, и приняла смертельный бой с армией Са Мау. По наказу матери Мати спрыгивает на берег в английском порту и знакомится с котами, живущими на шлюзе Крессида. Они встречают чужака настороженно — он странный, красношерстный, не такой, как все, — однако Мати находит среди них верных друзей.
Книга рассказывает о смелых и сильных людях - пограничниках, охраняющих наши южные границы, о маленьких друзьях Косте и Самвеле, оказавшихся в центре важных событий, об удивительных приключениях обезьяны, перебежавшей границу, о печальной судьбе турецкого мальчика. Художник Э. Асташев.
Император Диего разыскивает Дженифыр Котес, чтобы судить ее как опасную преступницу. Тем временем «Ночной кошмар», преодолевший Конец Света, бороздит просторы Нижнего Кошачьего моря, а его команда сочиняет звучные названия для новых земель. Однако отважный капитан Джен отчего-то тоскует по дому, которого у нее никогда не было…Джонни-Воробушек ждет знамений от судьбы и беседует с волнами. Вместо знамений он получает нового члена команды, а в придачу – саквояж, битком набитый секретами.Бессонной ночью Флинт Корноухий рассказывает Громиле о своей прежней жизни – ведь прославленный капитан не всегда ходил под пиратским флагом…Три корабля берут курс на Гавгадос, три капитана устремляются навстречу своей судьбе.