Приключения Филиппа в его странствованиях по свету - [183]
"Достойнымъ и независимымъ избирателямъ мѣстечка Рингудъ.
Лондонъ, середа.
"Господа, всемилостивѣйшей государынѣ было угодно повелѣть, чтобы Рингудская фамилія продолжала имѣть представителей въ Палатѣ Пэровъ. Я прощаюсь съ моими друзьями и довѣрителями, оказывавшими мнѣ довѣріе до-сихъ-поръ, и обѣщаю имъ, что моё уваженіе къ нимъ никогда не прекратится, также, какъ и моё участіе къ тому городу, гдѣ моя фамилія жила нѣсколько столѣтій. Естественно, что человѣкъ нашего имени и изъ нашей фамиліи долженъ продолжать отношеніи, такъ долго существовавшія между нами и этимъ честнымъ, преданнымъ, но независимымъ мѣстечкомъ. Занятія мистера Рингуда въ его должности занимаютъ всё его время. Джентльмэнъ, связанный съ нашей фамиліей самыми тѣсными узами, предлагаетъ себя въ кандидаты…
— Кто кто? Неужели дядя Туисденъ или мой пронырливый кузенъ?
— Нѣтъ, отвѣчалъ Брадгэтъ.
— Господи Боже мой! сказалъ Филиппъ:- о какой это чорной лошади изъ своей конюшни говоритъ онъ!
Бродгэтъ засмѣялся.
— Вы можете назвать его чорной лошадью. Новый депутатъ Гренвилль Улькомъ, вашъ вест-индскій родственникъ, а никто другой.
Тѣ которые знаютъ необыкновенную энергію языка Филиппа Фирмина, когда онъ взволнованъ, могутъ вообразить вспышку его гнѣва, когда онъ услыхалъ это имя. Этотъ негодяй, этотъ невѣжда, который едва умѣетъ подписать своё имя! О, это было ужасно, постыдно! Этотъ человѣкъ въ такихъ дурныхъ отношеніяхъ съ своей женой, что, говорятъ, онъ её бьётъ. Когда я его вижу, мнѣ приходитъ охота задушить его, убить. Этотъ скотъ вступитъ въ Парламентъ и его вводить туда сэръ Джонъ Рингудъ! Это чудовищно!
— Семейное устройство! Сэръ Джонъ одинъ изъ самыхъ нѣжныхъ родственниковъ, замѣтилъ Брадгэтъ. — У него большое семейство отъ второго брака, а его помѣстье переходитъ къ старшему сыну. Мы не должны винить лорда Рингуда за то, что онъ желаетъ обезпечить своихъ младшихъ дѣтей. Я не говорю, чтобъ онъ дѣйствовалъ по тѣмъ правиламъ, которыми онъ когда-то любилъ хвалиться. Но если бы вамъ предложили пэрство, что сдѣлали бы вы? что сдѣлалъ бы я? Если бы вамъ нужны были деньги для младшихъ дѣтей и вы могли ихъ получить, развѣ вы ихъ не взяли бы? Полно, полно! не слишкомъ придерживайтесь спартанской добродѣтели! Если бы намъ пришлось терпѣть испытанія, мы были бы не лучше и не хуже нашихъ ближнихъ. Карета готова, человѣкъ?
Мы просили Брадгэта остаться и отобѣдать съ нами, но онъ отказался и сказалъ, что онъ долженъ ѣхать въ замокъ, гдѣ онъ и его кліентъ должны устроить кучу дѣлъ и гдѣ, безъ сомнѣнія, онъ останется ночевать.
— У стараго лорда былъ знаменитый портвейнъ, сказалъ онъ: — надѣюсь, что у моихъ друзей есть ключъ отъ погреба.
Слуга подавалъ намъ обѣдать, когда у насъ происходилъ этотъ разговоръ у окна въ гостинницѣ Рингудскаго Герба. Мы могли видѣть улицу и гостинницу Баранъ, гдѣ только что прибили большое объявленіе. Уличные мальчишки, лавочники, крестьяне собрались около этого объявленія, и мы сами пошли его посмотрѣть. Объявленіе это провозглашало въ выраженіяхъ необузданнаго гнѣва дерзкое покушеніе замка предписывать кандидата свободнымъ избирателямъ мѣстечка. Избиратели приглашались не обѣщать своихъ голосовъ, показать себя достойными своего имени и не покоряться указаніямъ замка. Джентльмэнъ съ состояніемъ, съ вліяніемъ, не вест-индецъ, а настоящій англійскій джентльмэнъ, явится избавитъ васъ отъ тиранства замка. Въ этомъ отношеніи избиратели могутъ положиться на слово британца.
— Это было привезено клэркомъ изъ Бедло. Онъ и газетчикъ пріѣхали въ одномъ поѣздѣ со мною…
Пока говорилъ Бродгэтъ, изъ гостинницы Баранъ вышелъ этотъ самый газетчикъ, Фиппзъ — старый другъ и товарищъ Филиппа, онъ узналъ Филиппа, и дружески привѣтствуя его, спросилъ, что онъ здѣсь дѣлаетъ, и предположилъ, что онъ пріѣхалъ поддержать своихъ родныхъ,
Филиппъ объяснилъ, что мы посторонніе, пріѣхали изъ сосѣдняго приморскаго городка взглянуть на домъ предковъ Филиппа и не знали до-сихъ-поръ, что выборное состязаніе тутъ происходитъ, или что сэръ Джомъ Рингудъ сдѣланъ пэромъ. Между тѣмъ Брадгэтъ уѣхалъ въ замокъ.
— Будетъ ли Фиппзъ обѣдать съ нами?
— Я на другой сторонѣ и остановился въ гостинницѣ Баранъ, шепнулъ Фиппзъ.
Мы не были ни на чьей сторонѣ, и воротившись въ гостинницу Рингудскаго Герба, сѣли за нашъ обѣдъ. Только-что мы кончили обѣдать, какъ, къ нашему удивленію, нашъ пріятель Брадгэтъ воротился въ гостинницу. Физіономія у него была разстроенная. Онъ спросилъ, что можетъ онъ имѣть на обѣдъ? Баранину. Гмъ! Нечего дѣлать. Итакъ онъ не былъ приглашонъ обѣдать въ Паркѣ? Мы подшучивали надъ его обманутынъ ожиданіемъ. Глаза Брадгэта сверкали гнѣвомъ.
— Какой мужикъ этотъ негръ! вскричалъ онъ. — Я привёзъ ему бумаги. Я говорилъ съ нимъ, пока стали накрывать на столъ въ той самой комнатѣ, гдѣ сидѣли мы. Французскій горошекъ, дичина — я видѣлъ, какъ это принесли! А мистеръ Улькомъ даже и не пригласилъ меня обѣдать — а велѣлъ прійти опять въ девять часовъ. Къ чорту эту баранину! Она не горячая и не холодная!
Рюмки хереса, выпиваемыя Брадгэтомъ, скорѣе разгорячали, чѣмъ смягчали стряпчаго. Мы смѣялись, и это еще болѣе сердило его.
«Ярмарка тщеславия» — одно из замечательных литературных произведений XIX века, вершина творчества классика английской литературы, реалиста Вильяма Мейкпис Теккерея (1811–1863).Вступительная статья Е. Клименко.Перевод М. Дьяконова под редакцией М. Лорие.Примечания М. Лорие, М. Черневич.Иллюстрации В. Теккерея.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это можно называть как угодно - «светом», «гламуром», «тусовкой»... суть не меняется. Погоня за модой. Преклонение перед высшими, презрение к низшим. Смешная готовность любой ценой «превзойти Париж». Снобизм? Да еще какой! Изменилось ли что-то за прошедшие века? Минимально, - разве что вместо модных портных появились кутюрье, а журналы для «леди и джентльменов» сделались глянцевыми. Под пером великого острослова Уильяма Теккерея оживает блеск и нищета английского «света» XIX века - и читатель поневоле изумляется, узнавая в его персонажах «знакомые все лица».
"Записки Барри Линдона, Эсквайра" - первый роман Уильяма Теккерей. В нем стремительно развивающийся, лаконичный, даже суховатый рассказ очевидца, где изображены события полувека, - рассказ, как две капли воды похожий на подлинные документы XVIII столетия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.