Приключения Филиппа в его странствованиях по свету - [184]
— О! не съ однимъ со много былъ грубъ Ульконъ, сказалъ онъ, — Улькомъ былъ страшно не въ духѣ. Онъ разбранилъ свою жену, а когда прочолъ чьё-то имя въ книгѣ посѣтителей, онъ разругалъ васъ, Фирминъ. Мнѣ хотѣлось сказать ему: "Сэръ, мистеръ Фирминъ обѣдаетъ въ гостинницѣ, и я скажу ему что вы о нёмъ говорите". Какая противная баранина! Какой гадній хересъ! Воротиться къ нему въ девять часовъ, въ самомъ дѣлѣ! Чортъ побери его дерзость!
— Вы не должны бранить Ульгэма при Фирминѣ, сказалъ кто-то изъ насъ. — Филиппъ такъ любитъ мужа своей кузины, что не можетъ слышать, какъ бранятъ этого негра.
Шутка была не блестящая, но Филиппъ усмѣхнулся съ свирѣпымъ удовольствіемъ.
— Браните Улькома сколько хотите, у него нѣтъ здѣсь друзей, мистеръ Брадгэтъ, заворчалъ Филиппъ. — Итакъ онъ грубъ съ своимъ стряпчимъ?
— Говорю вамъ, онъ хуже стараго графа! вскричалъ съ негодованьемъ Брадгэтъ. — По-крайней-мѣрѣ старикъ былъ англійскій пэръ и могъ быть джентльмэномъ, когда хотѣлъ. Но получать обиды отъ человѣка, который годится въ лакеи или улицы мести!
Когда Брадгэтъ пыхтѣлъ и отдувался, нашъ пріятель Ридли чертилъ что-то въ альбомѣ, который онъ всегда носилъ съ собой. Онъ улыбался за своей работой.
— Я знаю довольно хорошо Чорнаго Принца, сказалъ онъ. — Я часто видѣлъ его въ Паркѣ съ его бѣлой женой. Я увѣренъ, что эта женщина несчастна, и бѣдняжка…
— По дѣломъ ей! Зачѣмъ англичанкѣ было выходить за такого человѣка!і закричалъ Брадгэтъ.
— За человѣка, который не приглашаетъ обѣдать своею стряпчаго! замѣтилъ кто-то изъ общества, можетъ быть покорнѣйшій слуга читателя. — Но какого неосторожнаго стряпчаго выбралъ онъ — стряпчаго, который откровенно высказываетъ свои мысли.
— Я высказывалъ свои мысли людямъ получше его, чортъ его побери! Или вы думаете, я стану его бояться? заревѣлъ раздражительный нотаріусъ.
Тутъ разговоръ прервался, потому что случайно взглянувъ на альбомъ нашего пріятеля Ридли, мы увидали, что онъ сдѣлалъ удивительный рисунокъ, представлявшій Улькома и его жену, грума, фаэтонъ, лошадей, какъ всё это можно было видѣть каждый день въ Гайд-Паркѣ во время лондонскаго сезона,
Отлично! Безподобно! Всѣ узнали сходство въ смугломъ возницѣ. Даже разсерженный стряпчій улыбнулся.
— Если вы не будете вести себя какъ слѣдуетъ, мистеръ Брадгэтъ, Ридли и васъ нарисуетъ, сказалъ Филиппъ.
Брадгэтъ состроилъ комическую гримасу и сказалъ:
— Итакъ я откровенно высказываю свои мысли? А я знаю кого-то, кто высказалъ свои мысли старому графу, и которому было бы гораздо лучше, еслибы онъ промолчалъ.
— Скажите мнѣ, Брадгэтъ! закричалъ Филиппъ. — Теперь уже всё кончено. Оставилъ мнѣ лордъ Рингудъ что-нибудь? Я думая въ одно время, что онъ имѣлъ это намѣреніе.
— Вашъ другъ выговаривалъ мнѣ за то, что я откровенно высказываю свои мысли. Я буду нѣмъ, какъ мышь. Будемъ говорить о выборахъ, и несносный стряпчій ни слова не сказалъ о предметѣ, имѣвшемъ такой печальный интересъ для бѣднаго Филиппа.
— Я имѣю также мало права раскаяваться, сказалъ этотъ философъ: — какъ человѣкѣ, который взялъ въ лотерею № 9, тогда какъ выигрышъ палъ на № 10. Поговоримъ о выборахъ. Кто другой кандидатъ?
Брадгэтъ думалъ, что это сосѣдній сквайръ, мистеръ Горнблоу.
— Горнблоу? Какъ, Горнблоу изъ Грей-Фраярса? закричалъ Филиппъ. — Лучшаго человѣка не бывало на свѣтѣ. Онъ будетъ имѣть нашъ голосъ; мнѣ кажется, намъ слѣдовало бы идти еще разъ пообѣдать въ гостинницѣ Барана.
Новый кандидатъ дѣйствительно оказался школьнымъ товарищемъ Филиппа. Мы встрѣтили его послѣ обѣда съ толпою избирателей. Онъ дѣлалъ визиты тѣмъ купцамъ, лавки которыхъ еще были открыты. Слѣдующій день былъ рыночный и онъ намѣревался собрать голоса рыночныхъ продавцовъ. Но товарищи Горнблоу не имѣли надежды на его успѣхъ послѣ этой прогулки по городу. Какъ будто уипгэмцы могли идти противъ замка?
Мы, вовсе не участвовавшіе въ этомъ состязаніи, находили его забавнымъ и раза два пріѣзжали изъ Періуинкля, нарочно останавливались въ гостинницѣ Баранъ и бросили гостинницу Рингудскаго Герба, гдѣ комитетъ Гренвилля Улькома собирался теперь въ той самой комнатѣ, гдѣ мы обѣдали въ обществѣ Брадгэта. Мы не разъ встрѣчали Брадгэта и его кліента и наши Монтекки и Капулетти ссорились на улицахъ. Мы находились въ дружелюбныхъ отношеніяхъ съ Брадгэтомъ, когда встрѣчались съ нимъ отдѣльно отъ его кліента. Онъ говорилъ, что мы не имѣемъ возможности на успѣхъ. Онъ не скрывалъ своего презрѣнія и отвращенія къ своему кліенту. Впослѣдствіи, когда онъ сдѣлался стряпчимъ Филиппа, онъ забавлялъ насъ анекдотами объ Улькомѣ, о его бѣшенствѣ, о его ревности, о его скупости, о его грубомъ обращеніи. Бѣдная Агнеса вышла замужъ изъ за денегъ, а онъ ей не давалъ. Старикъ Туисденъ, выдавая дочь за этого человѣка, надѣялся кататься въ экипажахъ Улькома и пировать за его столомъ. Но Улькомъ былъ такъ скупъ, что не давалъ обѣдовъ роднымъ жены. Онъ просто выгналъ изъ дома Тальбота и Рингуда Туисдена. Онъ лишился ребенка, потому что не хотѣлъ послать за докторомъ. Жена никогда не простила ему этой низости. Ея ненависть къ нему сдѣлалась открыта. Они разстались и она стала вести жизнь, въ которую мы заглядывать не станемъ. Она поссорилась и съ родными, не только съ мужемъ.
«Ярмарка тщеславия» — одно из замечательных литературных произведений XIX века, вершина творчества классика английской литературы, реалиста Вильяма Мейкпис Теккерея (1811–1863).Вступительная статья Е. Клименко.Перевод М. Дьяконова под редакцией М. Лорие.Примечания М. Лорие, М. Черневич.Иллюстрации В. Теккерея.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это можно называть как угодно - «светом», «гламуром», «тусовкой»... суть не меняется. Погоня за модой. Преклонение перед высшими, презрение к низшим. Смешная готовность любой ценой «превзойти Париж». Снобизм? Да еще какой! Изменилось ли что-то за прошедшие века? Минимально, - разве что вместо модных портных появились кутюрье, а журналы для «леди и джентльменов» сделались глянцевыми. Под пером великого острослова Уильяма Теккерея оживает блеск и нищета английского «света» XIX века - и читатель поневоле изумляется, узнавая в его персонажах «знакомые все лица».
"Записки Барри Линдона, Эсквайра" - первый роман Уильяма Теккерей. В нем стремительно развивающийся, лаконичный, даже суховатый рассказ очевидца, где изображены события полувека, - рассказ, как две капли воды похожий на подлинные документы XVIII столетия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.