Приказано жениться - [44]

– На хозяине твоем этот зверь и подавится! – фыркнула Настя и хотела зайти в дом, когда вдруг вспомнила чужой взгляд, от которого по спине бежал холод.

Сон как рукой сняло. Девушка замерла на крыльце, потом резко повернулась к мужикам, все еще стоящим неподалеку.

– Петр, сюда пойди, – приказала она.

Слуга послушно приблизился.

– Ты Ваське что про меня сказывал?

– Барыня?

– Про силу мою говорил?

– Да Господь с вами, Настасья Платоновна! – Петр испуганно перекрестился, – Вот те крест, как рыба молчал. Ваське лишь сказал, может, вы что знаете. Не просто ж так Григорий Петрович вам покровительство оказывает!

– Его сестра мою наставницу знает, – при мысли о том, что мог вообразить себе слуга, девушка слегка покраснела.

– Ну вот я так и сказал: знакомы вы. Сегодня вон, вместе во дворце службу несли. Мало ли, виделись, да Григорий Петрович говорил что.

– Говорил, – девушка вздохнула, вспомнив бессмысленный разговор с Беловым, – Да не про то, где после дежурства будет.

Она бросила еще один задумчивый взгляд на денщика Белова, затем вздохнула, решаясь.

– Ладно. Ты его вещи-то принес?

– Конечно, – Петр с готовностью протянул хозяйке белый офицерский шарф. – Вчера на нем был.

– Ваську отвлеки, чтоб не заподозрил!

– Я ему сказал, что амулет у вас от матушки.

– Ну и славно! – Настя взяла шарф и попыталась сосредоточиться на его хозяине.

Перед глазами сразу же возникло лицо Григория. Правильный нос, густые брови, ямочка на подбородке…

Сила пришла мгновенно. На этот раз она была мягкая и теплая, словно солнечный день. Настя не ожидала, что она может быть именно такой. Захотелось бежать, раскинув руки, спуститься с дворцовой горы вниз, к серо-голубым водам залива.

– Идем, – приказала девушка, направляясь к воротам в парк. Петр с Василием переглянулись и направились следом.

Влекомая силой, Настя торопливо шагала по дорожкам. Гравий хрустел под под ногами. Петр с Василием едва успевали за ней.

Придворные изумленно оборачивались вслед чудно́й компании, но заметив на плече бриллиантовый знак фрейлины императрицы, теряли интерес. Мало ли какое поручение дала Елисавета Петровна расторопной девице.

Очередной небольшой дворец вдруг возник в конце аллейки, косой линией отходящей от основной. Желтый с белыми выступами на углах и огромными во всю стену окнами-дверями, застекленными мелким стеклом, он казался воздушным, как беседка.

Балконы второго этажа украшали кованые черные с позолотой решетки, а вокруг дворца, к удивлению Насти, был ров с водой, в котором важно плавали две утки и селезень. В любое другое время девушка остановилась бы посмотреть на павильон, но сейчас сила влекла её дальше.

Уверенно, словно бывала здесь раньше, Настя прошла к берегу залива и направилась в сторону огромного вала, видневшегося по левую руку. Судя по всему, вал был рукотворным: на нем были высажены выстриженные шарами деревья, а каменная лестница с белоснежными периллами двумя полукружиями спускалась к прямоугольному пруду, у одной из сторон которого виднелся еще один малый дворец.

Сделав знак своим провожатым остаться, Настя поднялась на вал. Белов стоял там.

Скрестив руки на груди, гвардеец хмуро смотрел на серо-коричневые с белыми пенными навершиями волны залива. Перстень, полученный от императрицы после дежурства, жег руку. Преображенцу больше всего хотелось снять его и вышвырнуть прочь, в серые волны.

Звериное чутье подсказало, кто пришел, и Григорий даже не стал поворачивать голову в сторону невесты. Волк внутри, напротив, воспрянул и неуверенно вильнул хвостом.

– Что еще? – мрачно спросил гвардеец, как только девушка подошла ближе. – Опять Васька провинился?

Радость в душе вдруг погасла, сменившись тоскливой пустотой и усталостью. Настя будто увидела себя со стороны: раскрасневшаяся, в помятом платье. Прическа, и без того растрепанная, окончательно распалась и теперь волосы развивались на ветру.

– Он тебя найти не мог… – пробормотала девушка, слегка обескураженная этим тоном. – Ко мне пришел… просил сыскать…

– А ты у нас теперь Тайная канцелярия, не иначе? – скривился Белов. – Следишь за мной?

– Я на воротах спросила, – девушка сказала первое, что пришло в голову. – А потом просто вдоль залива пошла, – ложь была неумелой, но Белов, погруженный в свои мысли, даже не обратил внимания на нелепость объяснений.

– Все-таки выпорю я шельмеца, – достаточно громко произнес он, прекрасно зная, что денщик спрятался неподалеку.

– Гриша, не надо, – поддавшись порыву, Настя коснулась его руки. – Он за тебя беспокоился… что ты за оборотнем этим пойдешь по следу.

Серые глаза с мольбой смотрела на гвардейца. В ответ Григорий хмыкнул, но руку одергивать не стал, против воли наслаждаясь теплом, исходящим из-под тонких девичьих пальцев. Аромат лесного ручья и мяты окутывал все больше, прогоняя мрачные мысли. Хотелось схватить девушку в охапку, носом зарыться в пушистые волосы и хоть на минуты забыться.

– Я бы и пошел, – вдруг признался Белов. – Александр Борисович не дал. А ведь Иван мне жизнь спас. И потом выхаживал… я б его денщиком к себе, но двух не положено, не гнать же Ваську?

Он бросил хмурый взгляд на девушку, и вздохнул, заметив ее усталый вид.