Приказано обезвредить - [22]

Дом затих. Старики долго прислушивались к ровному дыханию внука. Потом и они заснули. Оглушительный выстрел, а затем пронзительный крик невестки разбудил весь дом. Алексей Сергеевич бросился в комнату сына и увидел его у раскрытого окна. Он стоял в кителе и фуражке.

— Сынок, — протянул к нему руки отец. — Что случилось?

Но это был не сын. На Алексея Сергеевича глянули чужие страшные глаза. Незнакомец поднял руку и ударил хозяина дома чем-то тяжелым по голове, затем перескочил через подоконник и скрылся в саду. Прибежала мать с лампой. Ее глазам предстала ужасная картина. Мертвый сын лежал на кровати, на полу стонал раненый муж, а у стены рыдала, как безумная, невестка.

В то же утро меня вызвал в свой кабинет начальник Житомирского областного управления милиции полковник Кузьменко и назначил старшим оперативной группы по расследованию убийства в Ставищах.

— Немедленно выезжайте на место происшествия, — приказал он.

Село Ставище расположено на восточной окраине Житомирской области. Через три-четыре километра — соседняя, Киевская область. Место, как говорят, бойкое. У буфета с раннего утра до позднего вечера толпятся шофера дальних рейсов, пассажиры автотранспорта, районных и междугородных маршрутов. На нас с начальником областного отдела угрозыска полковником С. И. Баженовым никто не обратил внимания. У буфетной стойки только и разговоров, что о ночном убийстве. Друг другу передавались различные версии. Потолкавшись немного среди толпы, мы отправились в дом Чередниченко. Там тоже было полно народу. Но в комнату, где произошла кровавая трагедия, никто не входил. Свекровь и невестка сидели на диване, опухшие от слез, возле них хлопотала медицинская сестра. Рядом, опустив голову, застыл отец погибшего — Алексей Сергеевич.

— Где Алеша? — будто в забытьи, поминутно спрашивала молодая женщина, мать мальчика.

— Он у нас, — успокаивала ее соседка. — Молочка парного попил и спит уже.

— А я ему вчера качели сделал, — отрешенно сказал Алексей Сергеевич. — Усадил парнишку, и сердце ёкнуло. Таким был и Сережа наш…

Допросив отца и жену погибшего, мы подробно восстановили картину преступления. Бандит проник в комнату через открытое окно, надел на себя китель летчика, взял один из чемоданов, в котором, кроме вещей, были и деньги, и хотел уже скрыться, как проснулся разбуженный его возней старший лейтенант.

— Это ты, мама? — спросил он.

Увидев бандита, все понял.

— Стой!

Раздался выстрел… Извлеченную из тела погибшего пулю немедленно доставили эксперту-криминалисту областного управления А. М. Боровскому. Моя задача была — найти гильзу. Я обследовал каждый квадратный сантиметр пола, аккуратно перетряхнул разбросанные по комнате вещи. Гильзы нигде не было.

— В таком случае, — предположил эксперт-криминалист, — выстрел произведен не из пистолета «ТТ», а из нагана с расточенным барабаном или из ракетницы с приделанным стволом.

После тщательного обсуждения нескольких версий остановились на одной: убийство совершено с целью грабежа. Кто мог это сделать?!

Оперативная группа начала поиск. В обеденный перерыв, когда буфет закрылся, я постучал в его дверь.

— Ну кто там? Не видите что ли? Закрыто! — раздался сердитый женский голос.

— Милиция. Откройте! — приказал я.

Дверь отворилась. Буфетчица — женщина средних лет — смотрела «а меня вопросительно.

— Мы по поводу убийства. Расскажите, что вы знаете об этом. Может, кого-то подозреваете?

Женщина помолчала.

— Ходит тут один пьяница, — сказала в раздумье. — Как с кем поссорится, кричит «убью!»

— И действительно может убить?

— Кто его знает. А боятся все…

— И где же он живет?

— В Макаровском районе, село Небылица. Иван Мосейчук.

Село Небылица рядом. Вместе с начальником областного отдела угрозыска С. И. Баженовым мы поспешили в колхозную контору.

— Мосейчук? — переспросил нас комсорг. — Это же наш тунеядец. В колхозе не работает, пьянствует. Шантажирует свою сестру Соню, вымогает у нее деньги. Сегодня она прогнала его, так Иван схватил ракетницу и чуть было не убил сестру.

— Из ракетницы? — насторожился полковник Баженов.

— Да. Иван приделал к ней ствол от пистолета.

— И что же?

— Вмешались люди, отобрали ракетницу и выбросили ее в пруд.

Иван Мосейчук лежал в своем сарае пьяный. Наш провожатый растолкал его. Парень сел на солому, протер глаза, грубо спросил:

— Ну, чего тебе?

— Да вот милиция к тебе пожаловала.

— Милиция? А я с ней не дружу.

— Где вы были ночью? — задал вопрос Баженов.

— Ночью? Спал.

— Где?

— Здесь, в сарае. Я всегда сплю здесь до глубокой осени.

Тем временем группа добровольцев по нашей просьбе обследовала пруд. Стояла середина августа, и ребята с удовольствием прыгали в воду. Вскоре ракетница была найдена.

— Ваша? — спросил я у Мосейчука.

— Моя, — мотнул он головой.

— Когда из нее последний раз стреляли?

— Утром.

Мы с Баженовым переглянулись.

— В кого?

— В собаку. Выла. Ну, я и шарахнул в нее. Не попал.

Баженов увез ракетницу на экспертизу. А утром сообщил: выстрел в старшего лейтенанта произведен из другого оружия. Мосейчука следует отпустить.

И снова все началось с нуля. С оперуполномоченным Богомоловым мы посетили Ставищенский сельский Совет и попросили председателя дать краткую характеристику ка тех жителей села, которые не хотят работать.