Приказ - [5]
Представители венгерской ветви ее фамилии покоились в семейных склепах на кладбище в Табани, где были похоронены и участники событий 1848 года. А представители другой ветви, немецкой, — в склепах кладбища Немецкой долины, на той стороне, что перед улицей Черс. Там были захоронены дальние родственники из немецкой ветви, там они ожидали гласа господня, как это и подобало будайским патрициям.
Аттила Марошффи, полковник-гусар, также спал вечным сном в склепе на кладбище в Табани, хотя ему больше подобало лежать в склепах немецкой ветви: ведь при жизни он говорил по-венгерски с сильным немецким акцентом. Его предки джентри (не дай бог назвать их не так, а попросту обедневшими дворянами!) перед событиями 1848 года породнились с богачами из Буды. Мать Аттилы Марошффи, гусарского полковника, Клементина Шейбольд, вообще говорила только по-немецки. Однако обе ветви этой фамилии при каждом удобном случае старались показать свой истинно венгерский патриотизм.
Альбин Марошффи, молодой капитан генерального штаба, женился на женщине совсем иного круга. Баронессу Эрику Гот он привез на проспект Кристины с другой стороны Дуная, из Пешта, иначе говоря, совсем из другого мира, который в Буде называли Липоцией, делая особый акцент на этом слове.
Брак между Альбином Марошффи и Эрикой Гот был тем самым альянсом, когда деньги соединялись с деньгами, что особым образом подкрепляло жизненную связь этих людей. Вначале об этом довольно много сплетничали на проспекте Кристины во время традиционной послеобеденной болтовни за чашкой чая, но, когда началась война и старый кайзер принял решение, определившее судьбу пятидесяти двух миллионов человек, тогда для живших на улице Коронаер, да и на улице Марвань, модными стали совсем иные темы; не отставали от них и те, кто жил на проспекте Кристины или в окрестностях парка Хорвата, в домах, где прежде текла спокойная и размеренная жизнь.
Марошффи испытывал чувство особой теплоты к обитателям этих улиц, он словно и сейчас ощущал их присутствие. В мрачной атмосфере трудных для него дней он невольно вспоминал проспект Кристины поры его молодости, когда на нем подрастали будущие крупные торговцы, известные священники и высокопоставленные чиновники. И еще кадеты, которых посвящали в офицеры в академиях Людовики или Терезии, неподалеку от Вены, и которых потом всех направляли служить в далекие, богом забытые гарнизоны. Лишь немногие избранники, такие, как Альбин Марошффи, попали в Вену, в стены нового учебного заведения, где они совершенствовали свои военные знания и откуда выходили уже офицерами генерального штаба.
Вдова Марошффи очень гордилась своим сыном, которого все начальники считали одаренным офицером. Богатство открывало перед ней все двери, а связи семьи Марошффи достигали самых высших сфер. А вот свою невестку Эрику вдова никогда по-настоящему не любила. Правда, богатство Эрики по своим размерам превосходило состояние вдовы, и этот факт несколько сдерживал неприязнь Марошффине. Никогда и никто в их семье, разумеется, не пытался выяснить, чьи же деньги были нажиты более честным путем. В семьях, где свекровь в невестка одинаково богаты, эти симпатии и антипатии, как правило, принимают скрытые формы.
До сих пор бытует старая истина: хорошие манеры представляют собой прекрасное успокоительное средство в моменты семейных размолвок или вспышек неприязни. Альбин Марошффи хорошо понимал все это, потому и согласился с матерью, что после женитьбы ему не нужно будет заводить отдельный дом. Он понимал, что без них, молодых, огромная многокомнатная квартира на проспекте Кристины окажется совсем пустой, а этого его мать не сможет вынести. Пожилая вдова хотела жить вместе с молодыми еще и потому, что в отсутствие сына собиралась играть роль ангела-хранителя Эрики. Таков был ее тайный замысел. Эту целеустремленную женщину за глаза все называли Сударыней. Она же, несмотря ни на что, продолжала относиться к баронессе как к чужой, и вполне естественно, что Эрика вскоре начала отвечать ей тем же. Однако следует сказать, что постоянная вражда между этими двумя женщинами никогда не переходила границ сдержанных недовольных высказываний, хотя порой у них бывали и серьезные поводы для ссор: например, Мари Шлерн, первая любовь Альби, и дамы-благодетельницы, которые не выпускали Сударыню из своих сетей. Но любовь Альби и Эрики оказалась прочной, поскольку оба они были выше всяких мелких интриг.
В эти страшные минуты в Бадене Марошффи, борясь с дурным предчувствием, был твердо уверен в прочности их взаимного чувства, над которым, как он считал, даже время было не властно. Этому чувству не нанесли никакого урона и некоторые короткие увлечения Альби, своего рода мужские шалости, которые ему быстро надоедали. Родственники молодых с обеих сторон признавали: «Они по-настоящему счастливы, и так будет всегда…» Каждый новый год их совместной жизни только подтверждал эти слова.
Марошффи, однако, вовсе не собирался окончательно впадать в сентиментальность. Усилием воли он подавил в себе приступ дурноты и попытался изгнать из памяти воспоминания, навевающие мягкую печаль. Он приказал Антону упаковать вещи:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бьяртни Гистласон, смотритель общины и хозяин одной из лучших исландских ферм, долгое время хранил письмо от своей возлюбленной Хельги, с которой его связывала запретная и страстная любовь. Он не откликнулся на ее зов и не смог последовать за ней в город и новую жизнь, и годы спустя решается наконец объяснить, почему, и пишет ответ на письмо Хельги. Исповедь Бьяртни полна любви к родному краю, животным на ферме, полной жизни и цветения Хельге, а также тоски по ее физическому присутствию и той возможной жизни, от которой он был вынужден отказаться. Тесно связанный с историческими преданиями и героическими сказаниями Исландии, роман Бергсвейна Биргиссона воспевает традиции, любовь к земле, предкам и женщине.
Читатель, вы держите в руках неожиданную, даже, можно сказать, уникальную книгу — "Спецпохороны в полночь". О чем она? Как все другие — о жизни? Не совсем и даже совсем не о том. "Печальных дел мастер" Лев Качер, хоронивший по долгу службы и московских писателей, и артистов, и простых смертных, рассказывает в ней о случаях из своей практики… О том, как же уходят в мир иной и великие мира сего, и все прочие "маленькие", как происходило их "венчание" с похоронным сервисом в годы застоя. А теперь? Многое и впрямь горестно, однако и трагикомично хватает… Так что не книга — а слезы, и смех.
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.