Приёмыши революции - [265]
Всё же она спросила — то ли для того, чтоб не сдаваться просто так, внутри себя, то ли для того, чтобы, получив очередной ответ, смириться, что ничего больше от неё не зависит.
— Алексей, ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать… Ты полон планов и надежд, конечно, и ты уверен, что они действительно осуществимы? Теперь, когда вы им больше не нужны — сказка может закончиться очень прозаически и печально.
Достаточно взрослый… Самой и смешно, и противно от своих слов. Будет ли он взрослым когда-нибудь? После такого детства…
— Вот говорили ведь мы все им, газетчикам, столько расспросов было… а всё равно у кого-то не отложилось. Ну или просто извратить что угодно возможно, как ни прямо было сказано… Да и не были мы им нужны сами по себе. Свидетели только, лучше живые, чем мёртвые. Они со своими врагами боролись, понимаете, а не с нашими. Ну, а если мы им не нужны — так тем более, зачем им делать нам что-то плохое? просто так, по злобности? И вообще, знаете… Одна девочка, мой хороший друг, очень хорошо об этом сказала: значит, надо быть полезным. Хочешь жить — учись быть полезным. Может, у меня и не получится, конечно, но я хотя бы буду пытаться. И просто надоело мне всё это «А что, если…», а уверен ли я… Это не вы первая спрашиваете, тётя, мне надоело это. Будто другой радости для вас всех нет, как меня «спустить с небес на землю». Вот у моего отца, если так посмотреть, все гарантии были, вся жизнь предсказана, и вообще выше только бог… А вон как вышло. Думаете, мне теперь нужно за свою жизнь бояться… а раньше я не боялся? Только раньше моя смерть была б потрясением для страны, споры за престол — куда гаже-то, а теперь только сестрёнки поплачут, ну и Лиза, конечно, и братья мои названные.
— Я понимаю, как тебе дорога возможность… мечтать. Но значит, ради этой возможности ты готов отказаться от того, кто ты есть? Как и сёстры, сменишь фамилию, будешь пытаться «слиться с народом»?
— А кто я есть-то? Человек, разве нет? Не имя моё, не происхождение, а я сам. И этот год про меня никто не знал, кто я, а теперь как это скроешь? А Таня и Маша, если уж вы об этом, фамилию сменили не из стыда, а по семье, это для женщины и так естественно. Чего нам стыдиться? Если кто-то нас и будет стыдить, то за это только прежним порядкам спасибо, что дети за родителей в ответе. Это по прежним порядкам мы хоть до седьмого колена прокляты. Это вам Настя, может быть, говорила, она сама верит в это. Будто можно только скрывать — или кичиться, а не просто жить.
— Посмотрим, Алексей, посмотрим, можно ли просто жить. Если ты готов рискнуть — кто я, чтоб тебе запретить.
Кто… сама внутри себя усмехнулась. Ну, родная тётка, ближайшая по крови родня после сестёр. Но не скажешь же «семья», если семья в себе разделилась, если в самом деле, не увезёт она его силой, не после того, как отказались все его сёстры. Так что — призрак прежней жизни она.
— Но просто подумай, Алексей… Мне не представить в полной мере, конечно, каким он был, этот год. Наверное, после предыдущего года в заточении, да и прежде у тебя был не слишком большой круг общения… это было внове, и доставило тебе много радости. Думаешь, я не рада, что у тебя появились друзья, что у тебя есть хоть что-то из того, что есть у всякого мальчишки? Но будешь ли ты так же счастлив этому всегда? Сословие — это не только ограничения, не что-то устаревшее и косное, как внушают тебе. Сословие — это круг образования, интересов, которые к тебе ближе. С людьми своего сословия тебе легче понять друг друга. Да, ты скажешь — в нашей семье всегда в почёте была простота, было в обычае общаться с крестьянами, с солдатами… Это так, и я сама снобизма не переношу. Но помнить, кто ты есть — это не обязательно доводить до снобизма. И эти люди, которых ты хочешь сделать своим кругом — твои друзья, твои… все, кто о тебе заботится — я не сомневаюсь, что они прекрасные люди, и тебе хорошо с ними, но ты уверен, что готов так жить всю жизнь? Что не будешь тосковать по… более естественной для тебя среде?
Алексей нетерпеливо махнул рукой.
— Тётя, извините, но всё это чушь. Образование, культура — дело очень наживное. Да насколько образован я сам, если я то и дело лежал в постели, совершенно не в состоянии заниматься? Я только теперь по-настоящему учиться начал. Так в чём-то эти люди и поучёнее меня будут. В чём-то и мне б у них поучиться. А по чинам и церемониям точно не соскучусь, не настолько это успело жизнь мою отравить.
— Ну, если «отравить» — то конечно…
— Не сердитесь, тётя, я это не в обиду. Наверное, вам действительно сложно поверить, что я не стыжусь, не отрекаюсь, а с этим и собираюсь жить — что было, то было, важнее, что будет. Но у вас, наверное, так — либо то, что было, ненавидеть, либо то, что есть. Но мы же меняемся, тётя. Человек любит свой дом — а потом переезжает. Любит свою семью — а потом сам семью создаёт. Любит своих детей — но они вырастают и уезжают от него. А из чего-то человек просто вырастает — из детских игр, из прежних убеждений.
— Вырасти — не значит стать не собой, а кем-то другим. Дерево, вырастая, только укрепляет свои корни.
«С замиранием сердца ждал я, когда начнет расплываться в глазах матово сияющий плафон. Десять кубов помчались по моей крови прямо к сердцу, прямо к мозгу, к каждому нерву, к каждой клетке. Скоро реки моих вен понесут меня самого в ту сторону, куда устремился ты — туда, где все они сливаются с чёрной рекой Стикс…».
По существу, история медицины – это история самого человечества со всеми его взлетами и падениями, его дерзким, но тщетным стремлением постичь истину и конечную цель бытия. Историю медицины можно представить в виде бесконечной вереницы книг, характеров, сменяющих друг друга теорий и человеческих заблуждений или совсем иначе, как подлинную квинтэссенцию развития культуры. Перед вами одна из самых красивых книг о том, как развивались наши представления о здоровье: от Гиппократа до первых операций на сердце.
История Крымского ханства для обычного читателя и сегодня остается практически неизвестной. Когда и почему в Крыму поселились татары, какие отношения связывали это государство с соседями, далекими и близкими: Речью Посполитой, Московским царством, Османской империей, Казанским и Астраханским ханствами? Но наибольший интерес для украинского читателя представляет история отношений Крымского ханства с Украиной, недаром крымских татар и казаков называли заклятыми друзьями и закадычными врагами. Об этих непростых отношениях, об истории, экономике и культуре Крымского ханства подробно рассказывается в нашей книге.
В 2016 году Центральный архив ФСБ, Государственный архив Российской Федерации, Российский государственный военный архив разрешили (!) российско-американской журналистке Л. Паршиной и французскому журналисту Ж.-К. Бризару ознакомиться с секретными материалами. Авторы, основываясь на документах и воспоминаниях свидетелей и проведя во главе с французским судмедэкспертом Филиппом Шарлье (исследовал останки Жанны Д’Арк, идентифицировал череп Генриха IV и т. п.) официальную экспертизу зубов Гитлера, сделали научное историческое открытие, которое зафиксировано и признано международным научным сообществом. О том, как, где и когда умер Гитлер, читайте в книге! Книга «Смерть Гитлера» издана уже в 37 странах мира.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.