Приди, весна - [23]

– Как насчет того, чтобы приготовить нам поесть? – спросил Бак.

При звуке его голоса Анника медленно опустила руки и уставилась на грязный пол. Кое-где в утоптанную грязь попали куски травы и сосновые иголки. Она знала, что он ждет ее ответа, что стоит, глядя на нее, как глядел все это время, с того самого момента, как она переступила порог. Ему было мало протащить ее через полстраны, не давая передышки. Теперь, когда она так устала, что могла бы уснуть сидя, он хотел, чтобы она приготовила им поесть.

Когда она наконец посмотрела на Бака, в ее взгляде горела ярость.

– Вы со мной разговариваете?

– Ас кем же еще?

Анника посмотрела на девочку, приблизившуюся к ней еще на шаг, хотя Анника не сделала ни одного движения, которое могло бы подтолкнуть ее к этому.

Бак тоже посмотрел на ребенка и снова уставился на Аннику.

– Ты ведь умеешь готовить? Я так голоден, что, кажется, съел бы целого медведя.

Не дождавшись ответа, он отвернулся и поднял один из пакетов, которые недавно внес в комнату.

Анника встала. Одеяло соскользнуло с плеч и упало на кровать. Она схватила первый подвернувшийся ей под руку предмет – им оказался медный подсвечник, стоявший на грубо сколоченном ящике рядом с кроватью. Тщательно прицелившись, она отвела руку и запустила подсвечником в Бака.

ГЛАВА 5

Подсвечник попал Баку в плечо.

Инстинктивно он пригнулся и обернулся, готовясь отразить новое нападение.

– Что за… – Он скрючился за столом, когда мимо его виска пролетел кувшин для виски, ударился о стену за его спиной и разбился. Комнату наполнил запах джина.

Бак, словно зачарованный, смотрел, как женщина попыталась сорвать с головы шляпку. Она сморщилась, когда здоровая шляпная булавка запуталась в волосах, но потом сумела вынуть ее. Отбросив испорченную шляпку, Анника направилась к нему, сжимая в руке длинную булавку, которой по виду вполне можно было убить человека.

– А ну выходи оттуда, трус. – Она оттолкнула одну из бочек, которые он приспособил под стулья, и стала огибать стол. Бак вытянул перед собой руки.

– Послушай, Алиса.

– Прекрати! – завизжала она. – Я больше не выдержу. Я не Алиса, понятно? – Лицо ее исказилось от гнева. Наклонившись ближе к нему и ткнув пальцем себе в грудь, она проговорила угрожающим тоном: – Меня зовут Анника Марика Сторм. Я родилась 7 октября 1871 года в Бостоне. Я вас не знаю и знать не хочу. Если вы сейчас же не отвезете меня назад в Шайенн, я убью вас.

– Шляпной булавкой? – Он, не удержавшись, рассмеялся. Подобная реакция явно пришлась женщине не по вкусу – она отвела руку назад, намереваясь заколоть его.

Бак схватил ее за запястье. Совсем небольшое усилие потребовалось для того, чтобы она разжала руку и выпустила булавку. Тогда он отпустил руку Анники и нагнулся, чтобы поднять булавку, прежде чем Бейби найдет ее и поранится.

Он уставился на красивую вещицу, удивляясь тому, как много можно узнать по простой шляпной булавке о ее владелице. Булавка была пяти дюймов в длину с изящной золотой бабочкой на конце. Филигранно сработанные крылышки бабочки, создающие ощущение полета, были украшены жемчужинками и цветными драгоценными камнями. Бак повертел булавку в руках, продолжая изучать ее, и постепенно не дававшее ему покоя подозрение превратилось в уверенность.

Он и в самом деле похитил не ту женщину.

Начать с того, что женщине, судя по всему, состоятельной, не говоря уж о ее красоте, вообще незачем было соглашаться выходить за него замуж. И она вовсе не нуждалась в том, чтобы он оплачивал ее проезд. Об этом нетрудно было догадаться, глядя на ее вещи. Он посмотрел на нее и увидел, что она все еще пребывает в ярости. Она внимательно наблюдала за ним. Грудь ее быстро поднималась и опускалась.

Она была похожа на поникший тепличный цветок в этой ее черной накидке, промокшей и обвисшей, подол которой облепил ей щиколотки и волочился по полу. Прекрасный атлас, черный как ночь, смотрелся каким-то чужеродным вкраплением на фоне натуральных мехов, дерева и картона, являвшихся основным отделочным материалом его грубого жилища.

Увидев, что ее взрыв не нашел никакого отклика и что Бак молча смотрит то на нее, то на булавку, Анника покачала головой и уже потише проговорила:

– Я думаю, вы просто сумасшедший.

Бак среагировал автоматически. Шляпная булавка была мгновенно забыта. Она упала на пол, а Бак, схватив мускулистыми руками края Алисиной накидки, оторвал женщину от пола. Приблизив ее к себе, так что их лица почти соприкасались, и глядя в ее озадаченные глаза, он прохрипел голосом, который ему самому показался незнакомым:

– Никогда, слышишь, никогда не говори этого. – Он как следует тряхнул ее. – Понятно?

Женщина молча кивнула. Глаза ее быстро наполнились слезами. Эти слезы были для Бака как пощечина. Затем до него вдруг дошло, что он держит ее на весу, зажав в кулаке затянутую вокруг шеи ткань. Он сразу отпустил ее и отступил назад, словно прикосновение к ней обожгло его. Он подумал, что она, по своему обыкновению, разразится гневной тирадой, но она отпрянула назад. Бак дышал, как после подъема на вершину горы. Когда женщина быстро зашла за стол и села, съежившись, на краешек кровати, он понял, что до смерти напугал ее.