Бостон, август 1816 года
В последний раз пробормотав краткую молитву святому Иосифу в холле своего особняка в Бостоне, Джемма О'Херли направилась к кабинету отца. Толстая ковровая дорожка, устилавшая пол, заглушала звук шагов ее маленьких ножек, обутых в атласные малиновые туфельки под цвет платья. Эти изысканные вещи отец приобрел для нее во время своей последней поездки за границу.
В доме было тихо, как в мавзолее. Остановившись перед дверью, девушка пригладила пальцами непокорные белокурые локоны. Ее длинные густые волосы постоянно сопротивлялись гребешкам и шпилькам. Но, памятуя о том, как много значения придает ее отец внешнему виду, она постаралась привести их в порядок, желая выглядеть как можно лучше.
Джемма осторожно постучала в дверь и принялась ждать.
Она редко виделась с отцом. Пальцев на руках и ногах вполне бы хватило, чтобы подсчитать общее количество часов, проведенных этим джентльменом с собственной дочерью за целую жизнь. Все свое время он отдавал бизнесу и не желал тратить его ни на что другое. Даже на свое единственное дитя.
Но вскоре все должно было измениться.
Джемма открыла дверь и проскользнула внутрь, как только отец откликнулся и пригласил ее войти. Беззвучно затворив за собой дверь, она прижалась спиной к ее твердой гладкой поверхности. Отец стоял на другом конце комнаты, глядя в окно, выходившее на улицу.
Ожидая, пока отец повернется к ней лицом, Джемма молча наблюдала, как он вытащил свой носовой платок и промокнул лоб, потом аккуратно сложил платок по прежним складкам и убрал его в карман, а затем слегка подправил и без того безупречный галстук. Даже удушающая жара не повлияла на облик педантичного успешного бизнесмена, каким он и являлся.
Джемма сама попросила отца об этой встрече и была крайне удивлена, когда он действительно чуть раньше оставил свою контору в пакгаузе, чтобы уделить ей несколько минут перед обедом. Томас О'Херли всегда очень высоко ценил свое время. Ему, безусловно, хотелось, чтобы дочь не тратила минуты даром, а сразу перешла к делу, и, отлично сознавая это, Джемма, сложив ладони вместе, собрала все свое мужество и приступила к объяснениям:
– Отец, последнее время я очень много думала о будущем…
– Как и я, Джемма. Как и я.
Он медленно повернулся и внимательно посмотрел на дочь. Глаза его были такими же голубыми, как и у нее. Это был пожилой мужчина в отличной форме, подтянутый и элегантный, лысый, с густыми бакенбардами и круглыми, как у младенца, щеками над пышными усами, тронутыми сединой. Поднявшись из самых низов, отец ее стал одним из богатейших людей на всем восточном побережье.
Джемма вздохнула с облегчением: похоже, разговор начался удачно.
– Я так рада, что мы думаем одинаково, – произнесла она. – Теперь, когда я окончила школу, мне кажется, пришло время задуматься о будущем, как вы считаете?
– Смышленая девочка. У тебя всегда была светлая голова, хотя этот старый негодник, твой дед, и пытался забить ее всякой чепухой. Полагаю, теперь самое время остепениться.
Остепениться? Подобная идея никогда не приходила ей в голову. На мгновение девушка ощутила тревогу, но тут же ринулась вперед.
– Всю неделю, с тех пор как мы получили известие о смерти мистера Финли, я пыталась придумать, чем бы я могла быть полезна компании. Как вы знаете, я хорошо управляюсь с цифрами, и мне бы очень хотелось повсюду разъезжать с вами, отец. Помогать вести дела, выполнять обязанности вашего личного секретаря. – Джемма умолкла, ожидая одобрения отца.
Он же посмотрел на нее так, словно она внезапно обросла перьями.
– У меня уже есть секретарь, – нерешительно пробормотал он, что было на него абсолютно не похоже.
– Но Джефферсон стареет, без сомнения, он собирается на пенсию. В любом случае частые поездки через океан, в лондонскую контору и обратно, ему уже не по силам.
– Джемма, Джефферсон всего на пять лет старше меня.
Она пожала плечами:
– Какая разница? Я никогда не умела определять возраст. Должно же найтись что-нибудь, что я могла бы делать в конторе, отец. Я больше не могу сидеть здесь целыми днями и вышивать. Миссис Грин может с закрытыми глазами одна управиться с домашним хозяйством. Мне необходимо найти себе какое-нибудь стоящее занятие. Я хочу чувствовать себя нужной, полезной. Я уже подумывала стать писательницей, но знаю, что вы бы этого не одобрили.
– Для чего? Ты ведь женщина, Джемма.
Девушка снова вздохнула:
– В том-то и проблема. – Джемма улыбнулась, вспомнив, как хвалила сестра Мэри Мартин ее выдающиеся способности выдумывать оригинальные фантастические истории. – Знаете, у меня редкий дар к сочинительству.
Он ничего не ответил, но повернулся и молча направился к приставному столику, где дорогие хрустальные бокалы различных форм и размеров, аккуратно выстроившись один за другим ровными рядами, словно солдаты, ярко сверкали всеми цветами радуги в лучах летнего солнца. Долгие годы экономка миссис Грин неукоснительно следила за тем, чтобы их большой особняк содержался в идеальном порядке сверху донизу. В нем не было ни единой вещицы, которая не находилась бы всегда на своем месте, накрахмаленная и выглаженная – или же сверкающая, подобно только что отчеканенной монете.