Причеши меня - [57]
«Могу ли я представить, что ждет их за сюжетом книги?»
Только в то, что можем прожить, мы верим. А если речь еще и о какой-то неоднозначной динамике — нередко расширяем свои границы восприятия.
Важно не то, что вы показываете (в рамках закона и выбранного вами возрастного ограничения), — важно как. Отношений это касается в той же мере, что и любых других сюжетных элементов. И все, что можно сделать для собственного авторского спокойствия за любовь персонажей, — учесть три ключевых момента.
Во-первых, оба героя должны быть раскрыты. Мы можем обрисовать их, заглянуть в их внутренние миры. Традиции куртуазной литературы, где влюбленного рыцаря мы видим со всех сторон, а Прекрасную Даму — эфемерно, уже мало в ком отзовутся. Хотя если вдруг вы сделаете наоборот… это, пожалуй, будет в чем-то свежо. Но все же нераскрытым героям сложно сочувствовать. Мало кому интересно, в кого там они влюбились. Конечно, вопрос «Что такое раскрытый герой?» спорен, несмотря на целый блок материалов по теме, который вы прочли выше. Для меня это тот, кого я вижу; о чьих мотивах, страхах, привязанностях, прошлом и целях знаю. При этом понимать его, проявлять эмпатию и тем более симпатизировать ему необязательно. Мы и в жизни понимаем, жалеем и любим далеко не всех.
Во-вторых, отношения должны быть показаны в развитии, а не как свершившийся внезапно и очень быстро факт. Если речь о супругах, ясно, что свело их и держит вместе. Тут примерно как с развитием сюжета в целом: в отношениях нужны переломные точки.
Да, все пары образуются по-разному. И неправильно отрицать, например, роман, закрутившийся за пару дней. Другой вопрос, что сопутствующих факторов, чтобы это выглядело реалистично, должно быть немало. Например, грядущий завтра конец света. Или моральное состояние «сам черт не брат». Или долгое воздержание. Или то, что заводить отношения именно так — системообразующий таракан в голове героя (обожаю Короля Джулиана из «Мадагаскара» за такую дурь). Но в большинстве случаев читателю хочется деталей: как герои встретились, что их привлекло, а что — оттолкнуло, какие были «особые моменты», когда появилось осознание «о, я влюблен», где случилась кульминация (если случилась), что будет дальше. И побольше, побольше! И не надо закатывать глаза. Люди в том числе поэтому смотрели «Дом-2».
Некоторые отношения: например, любовь-вражда между политическими противниками, или любовь с громадной разницей в возрасте, или первый роман мужчины с мужчиной — требуют буквально ювелирной проработки. Важно заглянуть персонажам в головы, показать, что ими движет, даже если это, мягко скажем, не очень адекватные эмоции (привет, Джуд из «Теории бесконечных обезьян»!) и не красящие их мотивы (привет, Мэчитехьо из «Рыцарь умер дважды»!). Единственное, что тут можно посоветовать: не надо писать белое-пушистое о тех, кому это никак не подходит, в «сахар» не верит никто. Не надо подниматься не небеса там, где небес нет; не надо бояться грязи и низменности, потому что чувств без грязи и низменности практически не бывает. И наоборот: «модные» девиации, накалы страстей, жаркие ссоры и плетки не украсят героев, у которых нет к этому склонностей.
Даже если проработка пары удастся, совсем не факт, что читатели ее оценят: сыграют роль опыт (или его отсутствие) и негативные установки. Здесь всегда лежит тонкая грань выбора, угождаете ли вы чьим-то вкусам или своим. Я вот безумно люблю ядовитые, разновозрастные, взаимно-агрессивные, основанные на конфликте интеллектов и дурных страстях пары. А моим читателям сложные пары нравятся далеко не всегда.
В-третьих, отношения должны соответствовать характерам героев. Проще говоря, Пушкин достоверно объясняет, почему Онегин не влюбился в Ольгу. А вот почему Татьяна не влюбилась в Ленского, для меня остается загадкой. Хотя точно мы ведь этого не знаем?
Выделять это в отдельный пункт сложно: тема спорная, неожиданные влюбленности случаются. Пес может влюбиться в кошку, хулиганка — в отличника, существо с другой планеты — в землянина, йог — в панка, воровка — в честного полицейского и так далее и так далее, потому что почти все это просто ярлыки, которые вешают на живых существ. Но вряд ли я открою Америку, сказав, как сложно было бы реалистично описать резкий прыжок условной Гермионы от условного Рона или Гарри в объятия к условному Волдеморту. А вот представить, что подобные отношения завязались бы у условной Джинни, учитывая события «Тайной комнаты», — проще. Хотя бы потому, что мы очень мало знаем о Джинни и Томе Реддле как о дуэте, и в эту сюжетную дыру можно насадить столько ядовитого плюща, что ух!
Обычно, если персонаж достаточно раскрыт, у читателя формируются вполне справедливые представления, с кем он может сойтись и нужны ли вообще ему отношения. Из характера Евгения Базарова или Шерлока Холмса понятно, что на голову ему может свалиться только очень незаурядная женщина и, вполне возможно, одна за всю жизнь. Из характера каноничной Венди Дарлинг — что в ней заложен огромный потенциал перевоспитывать и играть роль матери, поэтому едва ли она полюбила бы юношу, похожего не на Питера Пэна, а на ее заурядного, бесконечно правильного брата Джона. Хотя, опять же, это зависит от опыта, который вы персонажам пропишете. Возможно, обжегшись на ком-то «незаурядном» или доперевоспитавшись до токсичных отношений, и Шерлок, и Венди начнут искать себе тишайшие гавани или вовсе уйдут от мысли с кем-то сблизиться. Иными словами, желание и нежелание персонажа вступать в отношения с тем или иным человеком — такая же «неслучайная» вещь, как и любой ваш сюжетный ход. И если вы хотите разобраться со своими книжными отношениями чуть лучше, то дополнительно к опорным вопросам выше можете задать еще несколько:
Дом Солнца окутала тьма: царь его сам шагнул в пламя и отдал пламени всю свою семью. Мертв и величайший царев воевода, не вырвавшийся из клубка придворных распрей. Новому правителю не остановить Смуту и Интервенцию; всё ближе Самозванка – невеста Лунного королевича, ведущая армию крылатых людоедов. Ища спасения, он обращается к наёмникам Свергенхайма – Пустоши Ледяных Вулканов. Их лидер вот-вот ступит на Солнечные земли, чтобы с племянником нового государя возглавить ополчение. Но молодые полководцы не знают: в войне не будет победителя, а враг – не в рядах Лунной армии.
1870 год, Калифорния. В окрестностях Оровилла, городка на угасающем золотом прииске, убита девушка. И лишь ветхие дома индейцев, покинутые много лет назад, видели, как пролилась ее кровь. Ни обезумевший жених покойной, ни мрачный пастор, слышавший ее последнюю исповедь, ни прибывший в город загадочный иллюзионист не могут помочь шерифу в расследовании. А сама Джейн Бёрнфилд была не той, кем притворялась. Ее тайны опасны. И опасность ближе, чем кажется. Но ответы – на заросшей тропе. Сестра убитой вот-вот шагнет в черный омут, чтобы их найти.
Австрия, 1755 год. Императрица Мария Терезия бьётся за то, чтобы жизнь подданных стала благополучнее и безопаснее, а свет Науки и Справедливости достиг каждого уголка страны. Но земли Габсбургов огромны: где-то не стихают бунты, а где-то оживают легенды и сама ночь несёт страх. Когда в отдалённой провинции начинаются странные смерти, в которых местные жители винят вампиров, императрица отправляет проводить расследование Герарда ван Свитена – врача, блестящего учёного и противника оккультизма. И Мария Терезия, и доктор настроены скептично и считают происходящее лишь следствием суеверий и политических интриг.
Талантливый драматург, романист, эссеист и поэт Оскар Уайльд был блестящим собеседником, о чем свидетельствовали многие его современники, и обладал неподражаемым чувством юмора, которое не изменило ему даже в самый тяжелый период жизни, когда он оказался в тюрьме. Мерлин Холланд, внук и биограф Уайльда, воссоздает стиль общения своего гениального деда так убедительно, как если бы побеседовал с ним на самом деле. С предисловием актера, режиссера и писателя Саймона Кэллоу, командора ордена Британской империи.* * * «Жизнь Оскара Уайльда имеет все признаки фейерверка: сначала возбужденное ожидание, затем эффектное шоу, потом оглушительный взрыв, падение — и тишина.
Проза И. А. Бунина представлена в монографии как художественно-философское единство. Исследуются онтология и аксиология бунинского мира. Произведения художника рассматриваются в диалогах с русской классикой, в многообразии жанровых и повествовательных стратегий. Книга предназначена для научного гуманитарного сообщества и для всех, интересующихся творчеством И. А. Бунина и русской литературой.
Владимир Сорокин — один из самых ярких представителей русского постмодернизма, тексты которого часто вызывают бурную читательскую и критическую реакцию из-за обилия обеденной лексики, сцен секса и насилия. В своей монографии немецкий русист Дирк Уффельманн впервые анализирует все основные произведения Владимира Сорокина — от «Очереди» и «Романа» до «Метели» и «Теллурии». Автор показывает, как, черпая сюжеты из русской классики XIX века и соцреализма, обращаясь к популярной культуре и националистической риторике, Сорокин остается верен установке на расщепление чужих дискурсов.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В новую книгу волгоградского литератора вошли заметки о членах местного Союза писателей и повесть «Детский портрет на фоне счастливых и грустных времён», в которой рассказывается о том, как литература формирует чувственный мир ребенка. Книга адресована широкому кругу читателей.
Лаконичное и обманчиво простое руководство по писательскому мастерству, которое научит видеть и чувствовать определенные элементы прозаического текста, техники и режимы повествования; различать эти элементы, чтобы эффективно использовать их и оттачивать мастерство. Каждая глава включает примеры из мировой классики с остроумными комментариями Урсулы Ле Гуин и упражнения, которые можно выполнять в одиночку или в группе. Все упражнения тренируют основные элементы нарратива: как рассказывается история, что движет ее вперед, а что тормозит. На русском языке публикуется впервые.
Внутренняя сила скрыта в каждом из нас, нужно лишь осознать это. В этой книге потомственный шаман-тольтек дон Хосе Руис делится историями, практиками и медитациями, которые помогут раскрыть свой природный потенциал и выйти на новый уровень самопознания и жизни.
В своей новой книге Дмитрий Горелышев дает аналитические и раскрепощающие упражнения для рисования набросков с фигуры, рекомендации по организации личной практики, а также ответы на наиболее часто задаваемые вопросы. Эти упражнения помогут как начинающим рисовальщикам, будь то иллюстраторы, художники-любители или студенты художественных вузов, так и профессиональным художникам разнообразить практику рисования человека, сделать ее по-настоящему увлекательной и полезной.
Авторская методика Александра Рыжкина из 6 этапов, основанная на двадцатилетнем опыте преподавания, — уникальное прикладное пособие для всех, кто хочет овладеть навыками академического рисунка головы человека. С помощью пошаговых указаний и подробных пояснений вы добьетесь искусного исполнения, глубины, цельности и выразительности рисунка в своих работах.