Причеши меня - [59]
Возможен ли сюжет, где все герои интересны? Субъективно — нет, потому что подсознательно читатели всегда будут кого-то выделять, приравнивая «интересного» персонажа к близкому по духу, яркому, сильному, веселому и вообще любимому заечке. Но объективно — еще как. Интересный герой — прежде всего герой проработанный. Пусть он будет размазней, пусть будет ошибаться на каждом шагу и раздражать, пусть он будет «маленьким человеком», причем в стиле не Акакия Акакиевича, а Смердякова. Но если его можно понять, если его история и мотивы ясны, если он живет как умеет и движет сюжет, он точно будет кому-то интересен. Так что, думаю, главный совет для всех нас — не жалеть для персонажей черт, желаний и страхов. Если герой бесстрашен, пусть его бесстрашие будет осознанным; если он ничего не хочет, пусть будет ясно почему.
И еще несколько советов:
1. Не бойтесь «не вытянуть» сложного героя. Если он пришел в ваш сюжет и хочет быть главным, постарайтесь ему это позволить. Ставить его на фон, чтобы «протащить хоть тушкой, хоть чучелком», а прожектор направлять на кого-то «попроще» не стоит. Во-первых, это ложная простота: все люди, независимо от опыта, возраста и характера, становятся сложными, едва мы облекаем их в слова. А во-вторых, такие вещи, как и любая фальшь, считываются.
2. Если герой на ранних этапах видится каким-то отвратительным типом, не стоит лихорадочно навешивать на него украшения и рисовать ему новое лицо. Рано или поздно он проявит и другие черты. Или отвратительность найдет обоснование. То же касается и обратной ситуации: если персонаж «такой хороший и правильный, что скучно», дайте ему время. Во-первых, идеальных людей не бывает, и ваши конфликты обязательно заставят его совершать ошибки. А во-вторых, даже если вдруг нет… рассказать о ком-то хорошем, белом и пушистом так, чтобы его любили, при современной моде на цинизм сложнее, чем прописать привлекательную сволочь. Попробуйте.
3. Не добавляйте в сюжет «кого-то интересного», чтобы был. Перегруженная система героев, где все очень ярко описаны, но половина нужна, только чтобы вставить пару остроумных фраз, пакостно похихикать за спиной злодея, трагически погибнуть на фоне или раз за разом выступать в роли леди в беде, хотя и беды-то нет, часто проигрывает системе, где герои немногочисленны, зато работают на сюжет. Неслучайно ведь во многих сказках, в основе которых лежит архетип Золушки, у нее всего одна злая сестра?
4. Мы уже не в эпохе классицизма, но снова скажу то, с чего начался наш раздел. Герой-идея работает плохо. И неважно, главный или второстепенный. Даже если ради идеи роман и задуман, персонаж должен иметь характер и фишки, нравиться, раздражать, пугать, интриговать. Вспомните Стародума и Правдина из «Недоросля». Оба герои-идеи, резонеры, высказывающие мнение автора. Но даже у них есть какие-никакие истории жизни, юмор и уникальные черты. И лично я их очень люблю.
Что и когда нужно знать о матчасти
Казалось бы, говорить об этом на этапе редактуры грешно. Потому что «Раньше надо было думать», потому что «А книгу вы как писали?», потому что «Стыдно таким авторам должно быть».
Отчасти замечания здравые. Матчасть — она, как говорится, и человек, и пароход. Так в любительском литературоведении называют весь спектр фактической, технической и бытовой информации, благодаря которой книга становится объемным, реалистичным, атмосферным миром. Она дает ответы на множество вопросов — от «Сколько весит доспех главного героя?» и «Чем натереть гуся перед запеканием?» до «А что было с правами женщин в период Французской революции?» и «Как практичнее всего спрятать труп?».
Без нее действительно никуда: читатель будет в восторге от вашего витиеватого, стилизованного под классиков слога, но все равно не поверит в ваш исторический роман, если не найдет там аутентичных платьишек, обычаев и социокультурного контекста вроде «Во что верили, о чем спорили, что пили?». Поэтому люди, советующие «учить матчасть сразу», правы. Процентов так на пятьдесят.
Проблема тут, согласно моему как авторскому, так и редакторскому опыту, одна и довольно простая: матчасти никогда не бывает достаточно. Нет, я не имею в виду «в тексте» — я говорю о нашем добросовестном, любопытном, въедливом мозге, который каждую минуту, едва нам придет свежий сюжет и мы начнем его разрабатывать, будет шептать: «Поищи еще это. И это. И это!» Что тут плохого? Увлекшись, мы смотрим на птичек и перестаем видеть слона. За поиском деталей мы можем вообще не сесть за книгу и дойти до того, что сюжет нам надоест. В лучшем случае мы просто переключимся на следующую идею. В худшем — уныло назовем себя неудачником и прокрастинатором. В очередной раз.
Матчасть коварна: порой, найдя интересную тему и начав изучать ее, невозможно остановиться не потому, что боишься сесть за текст, а потому что падаешь в информацию с головой. Но даже здесь стоит давать себе волю умеренно. Идеи ждать не любят, по крайней мере не больше, чем выдержанное вино. Так что, на мой взгляд, самый взвешенный и практичный способ работы с матчастью — разделить ее сбор на два этапа, а ее саму — соответственно, на два блока:
Дом Солнца окутала тьма: царь его сам шагнул в пламя и отдал пламени всю свою семью. Мертв и величайший царев воевода, не вырвавшийся из клубка придворных распрей. Новому правителю не остановить Смуту и Интервенцию; всё ближе Самозванка – невеста Лунного королевича, ведущая армию крылатых людоедов. Ища спасения, он обращается к наёмникам Свергенхайма – Пустоши Ледяных Вулканов. Их лидер вот-вот ступит на Солнечные земли, чтобы с племянником нового государя возглавить ополчение. Но молодые полководцы не знают: в войне не будет победителя, а враг – не в рядах Лунной армии.
1870 год, Калифорния. В окрестностях Оровилла, городка на угасающем золотом прииске, убита девушка. И лишь ветхие дома индейцев, покинутые много лет назад, видели, как пролилась ее кровь. Ни обезумевший жених покойной, ни мрачный пастор, слышавший ее последнюю исповедь, ни прибывший в город загадочный иллюзионист не могут помочь шерифу в расследовании. А сама Джейн Бёрнфилд была не той, кем притворялась. Ее тайны опасны. И опасность ближе, чем кажется. Но ответы – на заросшей тропе. Сестра убитой вот-вот шагнет в черный омут, чтобы их найти.
Австрия, 1755 год. Императрица Мария Терезия бьётся за то, чтобы жизнь подданных стала благополучнее и безопаснее, а свет Науки и Справедливости достиг каждого уголка страны. Но земли Габсбургов огромны: где-то не стихают бунты, а где-то оживают легенды и сама ночь несёт страх. Когда в отдалённой провинции начинаются странные смерти, в которых местные жители винят вампиров, императрица отправляет проводить расследование Герарда ван Свитена – врача, блестящего учёного и противника оккультизма. И Мария Терезия, и доктор настроены скептично и считают происходящее лишь следствием суеверий и политических интриг.
Талантливый драматург, романист, эссеист и поэт Оскар Уайльд был блестящим собеседником, о чем свидетельствовали многие его современники, и обладал неподражаемым чувством юмора, которое не изменило ему даже в самый тяжелый период жизни, когда он оказался в тюрьме. Мерлин Холланд, внук и биограф Уайльда, воссоздает стиль общения своего гениального деда так убедительно, как если бы побеседовал с ним на самом деле. С предисловием актера, режиссера и писателя Саймона Кэллоу, командора ордена Британской империи.* * * «Жизнь Оскара Уайльда имеет все признаки фейерверка: сначала возбужденное ожидание, затем эффектное шоу, потом оглушительный взрыв, падение — и тишина.
Проза И. А. Бунина представлена в монографии как художественно-философское единство. Исследуются онтология и аксиология бунинского мира. Произведения художника рассматриваются в диалогах с русской классикой, в многообразии жанровых и повествовательных стратегий. Книга предназначена для научного гуманитарного сообщества и для всех, интересующихся творчеством И. А. Бунина и русской литературой.
Владимир Сорокин — один из самых ярких представителей русского постмодернизма, тексты которого часто вызывают бурную читательскую и критическую реакцию из-за обилия обеденной лексики, сцен секса и насилия. В своей монографии немецкий русист Дирк Уффельманн впервые анализирует все основные произведения Владимира Сорокина — от «Очереди» и «Романа» до «Метели» и «Теллурии». Автор показывает, как, черпая сюжеты из русской классики XIX века и соцреализма, обращаясь к популярной культуре и националистической риторике, Сорокин остается верен установке на расщепление чужих дискурсов.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В новую книгу волгоградского литератора вошли заметки о членах местного Союза писателей и повесть «Детский портрет на фоне счастливых и грустных времён», в которой рассказывается о том, как литература формирует чувственный мир ребенка. Книга адресована широкому кругу читателей.
Лаконичное и обманчиво простое руководство по писательскому мастерству, которое научит видеть и чувствовать определенные элементы прозаического текста, техники и режимы повествования; различать эти элементы, чтобы эффективно использовать их и оттачивать мастерство. Каждая глава включает примеры из мировой классики с остроумными комментариями Урсулы Ле Гуин и упражнения, которые можно выполнять в одиночку или в группе. Все упражнения тренируют основные элементы нарратива: как рассказывается история, что движет ее вперед, а что тормозит. На русском языке публикуется впервые.
Внутренняя сила скрыта в каждом из нас, нужно лишь осознать это. В этой книге потомственный шаман-тольтек дон Хосе Руис делится историями, практиками и медитациями, которые помогут раскрыть свой природный потенциал и выйти на новый уровень самопознания и жизни.
В своей новой книге Дмитрий Горелышев дает аналитические и раскрепощающие упражнения для рисования набросков с фигуры, рекомендации по организации личной практики, а также ответы на наиболее часто задаваемые вопросы. Эти упражнения помогут как начинающим рисовальщикам, будь то иллюстраторы, художники-любители или студенты художественных вузов, так и профессиональным художникам разнообразить практику рисования человека, сделать ее по-настоящему увлекательной и полезной.
Авторская методика Александра Рыжкина из 6 этапов, основанная на двадцатилетнем опыте преподавания, — уникальное прикладное пособие для всех, кто хочет овладеть навыками академического рисунка головы человека. С помощью пошаговых указаний и подробных пояснений вы добьетесь искусного исполнения, глубины, цельности и выразительности рисунка в своих работах.