Причеши меня - [56]
Следующий важный момент, связанный с ненадежным рассказчиком: у этой его черты должен быть «обоснуй» — будь то отсутствие жизненного опыта, травмирующая ситуация, дисфункциональная семья или неспособность получить больше данных. Если ваш безумец безумен, постарайтесь проанализировать, как может развиваться клиническая картина. Например, как именно «раздваивается» его личность, делятся ли альтер эго воспоминаниями друг с другом или подавляют их? Если делятся (ученые уже подтвердили: так бывает), то, конечно, пусть они друг другу хоть записки на холодильнике оставляют: «Покорми нашего кота»… Но тогда покажите, как же вышло, что герой живет такую интересную жизнь.
Следующий важный критерий — уместность. Думаю, ничего особенного я тут не добавлю: к примеру, персонажи сумасшедшие, с ментальными расстройствами сейчас популярны, но, вводя такого, четко понимайте, зачем вы это делаете и сможете ли с ним управиться. Не забывайте: вы будете писать о представителе группы людей, которой существовать в обществе и так непросто. Постарайтесь быть бережными и корректными, ничего не стигматизируя.
И наконец, обращайте внимание на то, что для некоторых вариантов ненадежного рассказчика очень важен слог. Персонаж в состоянии измененного сознания вряд ли сможет вести повествование так же гладко, как он же, но в состоянии обычном. Вполне вероятно, что ваш слог должен будет трансформироваться, в том числе устрашающе, как в «Цветах для Элджернона» Киза. Это совершенно не тот случай, когда вам нужно держаться за «литературность». Будьте готовы ею пожертвовать.
Пожалуй, вот главное, что нужно знать, берясь за подобные приемы. Ненадежный рассказчик поможет вам показать, насколько все в этом мире неоднозначно, и оставить читателю пространство для размышлений. Не бойтесь таких героев. И помните: рано или поздно, надолго или нет вы сами становитесь для кого-то одним из них.
Ко дну с этим кораблем: романтические отношения в тексте
«Ну вот, опять Бойкая Красавица и Темный Властелин…»
«Гусь свинье не товарищ, уберите их друг от друга!»
«Чего они так долго осознают чувства, ну прям Леди и Бродяга тянут спагеттину, когда уже поцелуй?..»
«А чего сразу марш-бросок в койку? А поговорить?»
Все это и многое другое можно услышать, когда речь идет о шиппинге. Термин в любительском литературоведении означает образование книжно-киношно-мультяшных пар, ну или трио, или гаремов, кому что нравится. То есть, проще говоря, зарождение и развитие тех самых романтических отношений между персонажами и наше трепетное наблюдение за ними. Случается шиппинг как в соответствии с «каноном» произведения (Гермиона же в итоге вышла за Рона), так и только в воображении читателей (некоторая часть возмущенной общественности, включая вашу покорную слугу, мечтала, чтобы она выбрала Гарри, иными словами, шипперила Гармонию. Как сумасшедшая).
Ответить на вопрос «Как написать о любви, в которую поверят?» сложно. И в жизни-то найти и сберечь ее непросто, а уж сколько у нас нареканий к чужим отношениям! Для кого-то даже крепкий брак соседей так и останется фальшивым, наивным, скороспелым или просто неправильным. Только вместо Бойкой Красавицы и Темного Властелина бедняг окрестят иначе, например «Женька и ее козел». Мысли такие у людей — и неважно, говорим ли мы о соседях или читателях, — возникают не просто так. И «Я не верю в эти отношения» и «Мне не нравятся эти отношения» появляются в нашем восприятии из трех источников:
• из личного опыта или его нехватки;
• негативных установок и когнитивных искажений, как правило защитных;
• недостатка информации.
Есть еще «Мне просто не нравится». Но и у него откуда-то растут ноги.
Первые два пункта в той или иной мере затрагивают всех нас. Тот, кто побывал в настоящих токсичных отношениях и чудом выжил, вряд ли поверит в роман, где они завернуты в сверкающую упаковку и все заканчивается перевоспитанием абьюзера и красивым закатом. Гомофоб с очень маленькой вероятностью проникнется романом двух мужчин или женщин. Подросткам, которые романтический опыт только приобретают или еще не приобрели, бывает скучновато читать про отношения без горячих эмоциональных качелей и любовных треугольников, а также про всяких старичков за тридцать с их проблемами вроде необходимости мазать друг другу простуженную спинку акульим жиром. Кого-то тошнит от конфетных нежностей; кого-то — от эффекта Пигмалиона. Кому-то кажется, что секс на первом свидании (или после первой драки!) — отличная мысль, кто-то любит слоуберн (от английского slow burn) — то самое медленное осознание и развитие отношений, которое выше сравнили со спагеттиной Леди и Бродяги.
Примеров масса, и я привожу их, чтобы напомнить: не всякое «я не верю в их пару» и «их отношения отвратительны» — сигнал для автора, что с героями или лично с ним что-то не так. Но это повод задать себе вопросы!
«Рассказал ли я о героях достаточно?»
«Их историю правда можно прожить и прочувствовать?»
«Понимаю ли я, что толкнуло их друг к другу?»
«Они уже любят или пока лишь влюблены?»
«А они точно стали парой потому, что их тянуло друг к другу, а не потому, что, по моему мнению, хлеб с колбасой вместе лучше, чем по отдельности?»
Дом Солнца окутала тьма: царь его сам шагнул в пламя и отдал пламени всю свою семью. Мертв и величайший царев воевода, не вырвавшийся из клубка придворных распрей. Новому правителю не остановить Смуту и Интервенцию; всё ближе Самозванка – невеста Лунного королевича, ведущая армию крылатых людоедов. Ища спасения, он обращается к наёмникам Свергенхайма – Пустоши Ледяных Вулканов. Их лидер вот-вот ступит на Солнечные земли, чтобы с племянником нового государя возглавить ополчение. Но молодые полководцы не знают: в войне не будет победителя, а враг – не в рядах Лунной армии.
1870 год, Калифорния. В окрестностях Оровилла, городка на угасающем золотом прииске, убита девушка. И лишь ветхие дома индейцев, покинутые много лет назад, видели, как пролилась ее кровь. Ни обезумевший жених покойной, ни мрачный пастор, слышавший ее последнюю исповедь, ни прибывший в город загадочный иллюзионист не могут помочь шерифу в расследовании. А сама Джейн Бёрнфилд была не той, кем притворялась. Ее тайны опасны. И опасность ближе, чем кажется. Но ответы – на заросшей тропе. Сестра убитой вот-вот шагнет в черный омут, чтобы их найти.
Австрия, 1755 год. Императрица Мария Терезия бьётся за то, чтобы жизнь подданных стала благополучнее и безопаснее, а свет Науки и Справедливости достиг каждого уголка страны. Но земли Габсбургов огромны: где-то не стихают бунты, а где-то оживают легенды и сама ночь несёт страх. Когда в отдалённой провинции начинаются странные смерти, в которых местные жители винят вампиров, императрица отправляет проводить расследование Герарда ван Свитена – врача, блестящего учёного и противника оккультизма. И Мария Терезия, и доктор настроены скептично и считают происходящее лишь следствием суеверий и политических интриг.
Талантливый драматург, романист, эссеист и поэт Оскар Уайльд был блестящим собеседником, о чем свидетельствовали многие его современники, и обладал неподражаемым чувством юмора, которое не изменило ему даже в самый тяжелый период жизни, когда он оказался в тюрьме. Мерлин Холланд, внук и биограф Уайльда, воссоздает стиль общения своего гениального деда так убедительно, как если бы побеседовал с ним на самом деле. С предисловием актера, режиссера и писателя Саймона Кэллоу, командора ордена Британской империи.* * * «Жизнь Оскара Уайльда имеет все признаки фейерверка: сначала возбужденное ожидание, затем эффектное шоу, потом оглушительный взрыв, падение — и тишина.
Проза И. А. Бунина представлена в монографии как художественно-философское единство. Исследуются онтология и аксиология бунинского мира. Произведения художника рассматриваются в диалогах с русской классикой, в многообразии жанровых и повествовательных стратегий. Книга предназначена для научного гуманитарного сообщества и для всех, интересующихся творчеством И. А. Бунина и русской литературой.
Владимир Сорокин — один из самых ярких представителей русского постмодернизма, тексты которого часто вызывают бурную читательскую и критическую реакцию из-за обилия обеденной лексики, сцен секса и насилия. В своей монографии немецкий русист Дирк Уффельманн впервые анализирует все основные произведения Владимира Сорокина — от «Очереди» и «Романа» до «Метели» и «Теллурии». Автор показывает, как, черпая сюжеты из русской классики XIX века и соцреализма, обращаясь к популярной культуре и националистической риторике, Сорокин остается верен установке на расщепление чужих дискурсов.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В новую книгу волгоградского литератора вошли заметки о членах местного Союза писателей и повесть «Детский портрет на фоне счастливых и грустных времён», в которой рассказывается о том, как литература формирует чувственный мир ребенка. Книга адресована широкому кругу читателей.
Лаконичное и обманчиво простое руководство по писательскому мастерству, которое научит видеть и чувствовать определенные элементы прозаического текста, техники и режимы повествования; различать эти элементы, чтобы эффективно использовать их и оттачивать мастерство. Каждая глава включает примеры из мировой классики с остроумными комментариями Урсулы Ле Гуин и упражнения, которые можно выполнять в одиночку или в группе. Все упражнения тренируют основные элементы нарратива: как рассказывается история, что движет ее вперед, а что тормозит. На русском языке публикуется впервые.
Внутренняя сила скрыта в каждом из нас, нужно лишь осознать это. В этой книге потомственный шаман-тольтек дон Хосе Руис делится историями, практиками и медитациями, которые помогут раскрыть свой природный потенциал и выйти на новый уровень самопознания и жизни.
В своей новой книге Дмитрий Горелышев дает аналитические и раскрепощающие упражнения для рисования набросков с фигуры, рекомендации по организации личной практики, а также ответы на наиболее часто задаваемые вопросы. Эти упражнения помогут как начинающим рисовальщикам, будь то иллюстраторы, художники-любители или студенты художественных вузов, так и профессиональным художникам разнообразить практику рисования человека, сделать ее по-настоящему увлекательной и полезной.
Авторская методика Александра Рыжкина из 6 этапов, основанная на двадцатилетнем опыте преподавания, — уникальное прикладное пособие для всех, кто хочет овладеть навыками академического рисунка головы человека. С помощью пошаговых указаний и подробных пояснений вы добьетесь искусного исполнения, глубины, цельности и выразительности рисунка в своих работах.