При выходе из вагона на забывайте свои вещи - [4]
– Дверь закрой, – гаркнул Соколов. – Да не с этой стороны, а с той. Иди погуляй, продышись.
Девушка стонала всё громче, извивалась, словно изнутри её разрывало на части. Соколов опустился на колени, расстегнул пуховик, стянул с её рук перчатки. Пальцы оказались ледяными, он принялся дышать на них, стараясь согреть. Гладил её эльфийские щёки, мокрые от слёз, и шептал нечто невразумительное, нежное, непонятно из каких глубин поднимающееся:
– Ну-ну, родная, тише, тише, вот-вот приедет доктор, и всё закончится. Потерпи, это сейчас больно, а потом всё забудется. Быстро-быстро забудется. И уже не вспомнится. У тебя ещё много детей будет, вон, какая ты молодая, красивая, хорошая.
Она по-прежнему стонала, и стоны эти становились всё громче и пронзительнее.
– Товарищ начальник, – голос донёсся до Соколова откуда-то издалека. – Товарищ начальник, выпустите меня. Она сейчас родит. Вы один не сможете.
Соколов обернулся. Адылбек Хасанов, средне-азиатский «гость» младшего лейтенанта Крыжнёва, окликал его, судя по всему, уже не в первый раз.
– Я – медик, студент-медик, помните? Я помогу.
Соколов поднялся. Взял со стола ключи. Будто сквозь липкую вату шагнул к решётке и долго – ему показалось, что целую вечность, – возился с замком, не переставая оглядываться на роженицу, кричавшую всё пронзительнее.
«Сейчас я решётку отопру, а он выскочит и убежит, – промелькнуло в голове запоздалое. – Ну и хрен с ним, пусть бежит. В конце концов, он ни в чём не виноват».
Но студент-медик Адылбек Хасанов никуда не убежал.
– Водка есть? – спросил он строго.
«Он же мусульманин, зачем ему водка?» – отчего-то подумалось Соколову. Но уточнять он не стал. Молча открыл ящик стола, достал початую бутылку.
– Лейте, – велел Хасанов, подставляя ладони, сложенные ковшом. – До воды теперь далеко.
Потом он усадил Соколова на край кушетки и показал, как держать девушку за плечи. Сам опустился в изножье.
– Головка прорезалась, – бросил коротко.
– Справишься?
– Придётся постараться…
Когда приехала «Скорая», врачу осталось лишь перерезать пуповину.
– Молодец, сержант, – похвалил седоусый док-тор, судя по всему, ближайший родственник Деда Мороза. – Чисто сработано. Глянь, какого богатыря родил!
– Да не я это, вот он, – отмахивался Соколов. Заозирался в поисках Хасанова, но парня уже и след простыл.
Соколов стоял рядом с медсестрой, смотрел, как та ловко пеленает мальчишку, а в ушах по-прежнему звучал его первый, требовательный, басовитый крик, раздавшийся в тот самый миг, когда Соколов уже практически отчаялся его услышать. Теперь младенец сладко шлёпал губами, ворчал и недовольно щурился на яркий свет из-под припухших век. Цвета глаз было, конечно же, не разобрать, но отчего-то Соколов был уверен: они будут такие же тёмные, как у матери-эльфийки, у Адылбека да и у него самого.
– Поверьте моему опыту, – ворковал Дед Мороз, обращаясь к роженице, которую уже успели переложить на носилки. – Мужики, родившиеся 8 Марта, – особые люди. Счастливые, везучие, жизнью обласканные. Так что вы, моя дорогая, не только себе подарок сделали, но и сыночку своему угодили – в правильный день он у вас родился…
На улице Крыжнёв деловито суетился у фургона «Скорой помощи» – командовал погрузкой. Соколов бережно нёс ребёнка, укрывая его под курткой от ледяного ветра.
– Бывай, парнишка, – сказал он, аккуратно пристраивая его рядом с матерью.
– Спасибо вам, – мягко улыбнулась девушка, едва касаясь руки Соколова. – Спасибо вам, и не держите на меня зла.
– Бог с вами, за что? – смутился Соколов.
– Как за что? Испортила вам праздник…
Двери захлопнулись, весёлый доктор бодро вскочил на своё место рядом с водителем.
– Куда вы её теперь? – спросил Соколов.
– В пятнадцатый роддом, он тут ближайший.
– Поаккуратнее там, не дрова везёте, – прикрикнул на водителя Крыжнёв. Но дверь, к счастью, уже захлопнулась.
– Ты зачем чурку выпустил? – набросился Крыжнёв на Соколова, едва «Скорая помощь» тронулась с места.
– Тебя не спросил, – буркнул Соколов.
– Учти, Соколов, я рапорт подам. Сегодня же, вот прямо сейчас.
– Валяй, – бросил Соколов. И не оглядываясь, пошёл обратно в метро. Толкнув стеклянную дверь, внезапно вспомнил, что даже не узнал имени эльфийской царевны.
Вернувшись с дежурства, Соколов скинул курт-ку, ботинки и, как подкошенный, рухнул на диван. Но спал недолго. Проснулся бодрый и первым делом начал мыть пол. Отдраил раковину, закинул грязное бельё в стиральную машину, протёр зеркало в ванной и вдруг ни с того ни с сего весело подмигнул своему отражению. Долго стоял под душем, напевая под нос что-то жизнеутверждающее. Побрился тщательно. Выудил из шкафа свой самый приличный свитер и практически чистые джинсы. Одевшись и зачем-то вновь подмигнув себе в зеркало, вышел на лестничную клетку и позвонил в соседнюю дверь. Светка оказалась дома.
– Привет, Светлана, с прошедшим праздником тебя! – со всей возможной галантностью приветствовал соседку Соколов.
Светка молчала, внимательно разглядывая начищенного, как медный пятак, соседа.
– У меня к тебе вопрос, – замялся Соколов. – Весьма деликатный. Может, ты знаешь, ну как бы тебе объяснить…
«Начать он решил издалека. И выбрал для этого, как ему показалось, самый подходящий момент: аккурат между протёртым молочным супом с брокколи (для связок полезно) и индейкой на пару (белок даёт силу, а калорий в ней чуть-чуть).– Мама, знаешь, о чём я тут подумал? – Он постарался, чтобы это прозвучало будто бы между прочим. Чтобы мама ни в коем случае не догадалась, как долго и мучительно вызревала эта спасительная мысль. Чтобы поверила: эта мысль пришла ему в голову внезапно, вот прямо сейчас, между супом и индейкой.Однако ничего не вышло.
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
Повесть «Пробел» (один из самых абстрактных, «белых» текстов Клода Луи-Комбе), по словам самого писателя, была во многом инспирирована чтением «Откровенных рассказов странника духовному своему отцу», повлекшим его определенный отход от языческих мифологем в сторону христианских, от гибельной для своего сына фигуры Magna Mater к странному симбиозу андрогинных упований и христианской веры. Белизна в «онтологическом триллере» «Пробел» (1980) оказывается отнюдь не бесцветным просветом в бытии, а рифмующимся с белизной неисписанной страницы пробелом, тем Событием par excellence, каковым становится лепра белизны, беспросветное, кромешное обесцвечивание, растворение самой структуры, самой фактуры бытия, расслоение амальгамы плоти и духа, единственно способное стать подложкой, ложем для зачатия нового тела: Текста, в свою очередь пытающегося связать без зазора, каковой неминуемо оборачивается зиянием, слово и существование, жизнь и письмо.
![В долине смертной тени [Эпидемия]](/storage/book-covers/20/20b59336dc28de47dc7a206b6ad9ee6ea45788bb.jpg)
В 2020 году человечество накрыл новый смертоносный вирус. Он повлиял на жизнь едва ли не всех стран на планете, решительно и нагло вторгся в судьбы миллиардов людей, нарушив их привычное существование, а некоторых заставил пережить самый настоящий страх смерти. Многим в этой ситуации пришлось задуматься над фундаментальными принципами, по которым они жили до сих пор. Не все из них прошли проверку этим испытанием, кого-то из людей обстоятельства заставили переосмыслить все то, что еще недавно казалось для них абсолютно незыблемым.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Журналист, креативный директор сервиса Xsolla и бывший автор Game.EXE и «Афиши» Андрей Подшибякин и его вторая книга «Игрожур. Великий русский роман про игры» – прямое продолжение первых глав истории, изначально публиковавшихся в «ЖЖ» и в российском PC Gamer, где он был главным редактором. Главный герой «Игрожура» – старшеклассник Юра Черепанов, который переезжает из сибирского городка в Москву, чтобы работать в своём любимом журнале «Мания страны навигаторов». Постепенно герой знакомится с реалиями редакции и понимает, что в издании всё устроено совсем не так, как ему казалось. Содержит нецензурную брань.
Даже если бы праздника 8 Марта не было, мы бы его обязательно придумали! Лишний повод для застолья, подарков и веселья, отличный шанс мужчинам реабилитироваться, а женщинам всех возрастов законно чувствовать себя королевами. Сколько забавных историй случается 8 марта! Современные писатели, авторы этого сборника, с удовольствием расскажут их для вас.
«Согреваясь на ходу кофе, Инга не задумывалась о том, сколько женщин нежится в постели ранним праздничным утром 8 Марта. Инга торопилась в магазин – ведь от неё сегодня зависит, какие букеты получат от своих мужчин невесты и жёны, мамы и дочери, сёстры и бабушки.На пороге она замерла – до сих пор не верилось, что всё происходит по-настоящему. Её заветная мечта сбылась и ждёт её за стеклянной дверью. С трепетом Инга вставила ключи и вошла в цветочное царство, где вот уже месяц была хозяйкой…».
«Ощущение свободы не покидало её почти месяц. Оно несло вперёд, к весне, и наполняло каждую клеточку тела звонким непокоем. Отчасти это противоречило спокойному характеру, огромной куче нерешённых дел, мокрой, снежной, холодной погоде и даже ровной чёлке, обрезанной точно до бровей. Прямым чёрным волосам обычно противоречит всё, это не какие-нибудь легкомысленные золотистые кудряшки…».
«Нет, не ради оплаты я дежурю Восьмого марта. Я одинокий человек, а праздники – настоящее испытание для таких людей, особенно Международный женский день, когда тебя никто не поздравляет, и 23 февраля, когда тебе некого поздравить, и Валентинов день… И Новый год я тоже не люблю, пожалуй, больше всех прочих радостных дат не люблю за почти физическое ощущение уходящей жизни, за печальное признание того факта, что позади остался очередной одинокий год, несмотря на все загаданные прошлой новогодней ночью под ёлочкой желания найти спутника жизни и на контрольный бокал шампанского, выпитый под звон курантов.