Президент Каменного острова. Президент не уходит в отставку - [18]

На ней химическим карандашом было нацарапано: «Советую держаться подальше от острова. Сорока».

Глава десятая

Два дня не было солнца. И лес, и озеро насупились. Лодок рыбацких не видно. Ночами тарахтел по крыше дождь, а к утру переставал. Над озером стоял пар. Выйдешь на мокрое крыльцо, кругом белым-бело. Настоящая дымовая завеса. До взъерошенных кустов нельзя дотронуться - брызгаются. На берег с шорохом набегают волны, выплёвывая желтоватую пену. Лопушины трепещут в воде, встают на ребро. И тогда кажется, что это на озере полощутся утки. Камыш пригнулся и словно посветлел. Узкие листья с обоюдоострыми краями полосуют друг друга.

В такую погоду не хотелось выходить из дому. Отец в конце концов закончил свой чертёж и, разложив на столе бумаги и книги, занимался вычислениями. Алёнка лежала на старой деревянной кровати, застланной разноцветным лоскутным одеялом, и читала очередной роман. Я сидел на полу и ремонтировал рыболовные снасти. Это стало моим любимым занятием. Отец научил меня привязывать к леске крючки. Совсем не простое дело. Я, наверное, раз сто завязывал леску, прежде чем научился. Мне очень понравилось привязывать крючки к леске. Я мог бы заниматься этим делом весь день. Но удочек у нас всего было три, и скоро я оказался без дела. Конечно, я тоже мог бы чего-нибудь почитать. В Алёнкином рюкзаке есть интересные книги. Но не было настроения.

Я вышел на крыльцо и посмотрел на остров. Он был хмурым и неприветливым. Пар облепил его, и он стоял как дикий утёс, который мохом оброс. Прочитав на картонке надпись, Гарик рассвирепел и сказал, что при встрече набьёт этому нахалу Сороке морду. Подумаешь, выискался командир, приказывает, кому где плавать. Я понимал, Гарик это перед Алёнкой выпендривался. Не будет он бить Сороке морду. Потом, ещё неизвестно, кто кому набьёт. Но зато Гарик загорелся желанием во что бы то ни стало пробраться на остров и узнать, чем там занимаются интернатские ребята. Да вот погода помешала. На озере - волна, опасно садиться в лодку. Опрокинуть может. Гарик последнее время ходил за Алёнкой по пятам. Куда она, туда и он. Как хвостик. Наверное, и сейчас бродит неподалёку, ждёт, когда Алёнка выйдет.

Ветер стал тише. Сквозь серые глыбы облаков нет-нет да и проглядывал солнечный луч. Он вонзался в пар, но до воды достать не мог. Вроде проясняется. Наша лодка, до половины вытащенная из воды, стояла на берегу. На дне блестела вода. Вроде и волна угомонилась. Теперь не опрокинет. Я взял рыболовные снасти и вышел из дому. Алёнка проводила меня подозрительным взглядом и, отложив книжку, пошла за мной.

- На остров? - спросила она.

- Я слышал, лещ на волне хорошо берёт, - сказал я.

- Я давно хотела леща поймать…

- Поймаешь, - сказал я, - в другой раз…

Не взял я с собой Алёнку. Пусть сидит дома и читает. Я один всё разузнаю. На острове наверняка никого нет. В такую погоду там делать нечего.

Выглянуло солнце, и вокруг сразу повеселело: вода стала не такой тёмной и сердитой, на берегу красновато заблистали мокрые сосновые стволы. Пасмурные облака пролетали над островом не задерживаясь, а на смену им с юго-востока спешили солнечные, белые. Выпрямился камыш, ощетинившись своими ножами, закачались, мерцая на воде, лопушины. Они больше не становились на ребро. Затих ветер.

Я никак не мог столкнуть с места лодку. Слишком далеко вчера из воды вытащили.

Алёнка, поёжившись на мокром ветру, ушла в дом, звать её не хотелось. Я изо всех сил налегал на корму, но лодка стояла как вкопанная.

- Каши мало ел, - услышал я голос Гарика. - А ну, дай-ка я… Раз, два, взяли!

Лодка стремительно соскользнула в воду - хорошо, что Гарик успел за цепь ухватить, а то без нас бы уплыла. Гарик охотно согласился отправиться со мной на разведку. По тому, как он всё время поглядывал на дверь нашего дома, я понял, что он не прочь бы взять и Алёнку.

- Спит, - соврал я. Сядет Алёнка в лодку, Гарик и про остров забудет. Будет опять умничать. А я сиди как дурак, слушай.

- Разбудить можно…

- Крепко спит - из пушки не разбудишь!

- Вот соня!

- Не говори, - сказал я.

Мы подплыли к острову. С Гариком хорошо плавать, он на вёслах как бог. Пришлось даже притормозить, чтобы не врезаться в заросли.

Где-то вход на остров. Должно быть, большая пещера, в которой можно лодку прятать. Но попробуй найди эту пещеру! Камыш и осока заслонили берег почти до половины. И намёка нет на какой-то лаз. Придётся карабкаться на остров, ухватившись за корни. Другого выхода нет. Задрав головы, мы с Гариком выискивали подходящее место.

- Попробуем здесь, - сказал Гарик.

Мы кое-как привязали к камышам лодку и, ухватившись за нависшие над головой корни, полезли. Мозолистый гибкий корень шевелился в руках как живой. Сверху на голову сыпался песок. Ногами мы упирались в берег, а руками перехватывали корни. Краем глаза я видел Гарика. Он вскарабкался выше меня.

- Не шмякнуться бы, - пропыхтел он.

Если сорвёшься, то шлёпнешься как раз в лодку. Можно без ребра остаться. Вот уже близка кромка берега, я вижу длинные, покачивающиеся стебли травы. Вот сейчас подтянусь и… Я так и не понял, что произошло: сжимая в руках корень, я вдруг полетел вниз и бухнулся в воду. Когда вынырнул и протёр глаза, то увидел рядом Гарика. Он крутился на одном месте и очумело смотрел на меня. Рубаха на его спине вздулась пузырём.