Президент Каменного острова. Президент не уходит в отставку - [20]

Под раскидистой елью лежали чёрные брёвна с нашего берега. Их тут было штук сорок. Сложены аккуратно, одно к другому. Зачем их сюда притащили? Избушку будут строить? Охотничью заимку?

Вернувшись домой, я заметил, что на соседнем берегу, где белеет здание школы-интерната, какое-то необычное оживление. Металлическая моторка стояла наготове. На берегу, возле зелёного грузовика, суетились люди. Вот бы сюда Васькин бинокль!

От берега отвалила моторка и взяла курс на остров. Когда она подошла поближе, я разглядел в лодке кроме мальчишек пятерых мужчин. Трое из них были в кожаных куртках и военных фуражках с лётной эмблемой. Лётчики. Прибыли на рыбалку. На корме лежали удочки, спиннинги, вещевой мешок. Это, наверное, те самые лётчики, которые пролетали над островом на вертолётах. Среди мальчишек я узнал светловолосого, который в тот раз вместе с Васькой приплыл на наш берег. А потом куда-то исчез, словно под воду провалился. Мальчишка стоял у руля и смотрел прямо перед собой. Важный, как капитан корабля.

Моторка, сбавив ход, скрылась в камышах, и больше я её не видел. Зато запомнил то место, куда она вошла. Чуть правее сосны с обломанной веткой. Там и нужно искать вход.

Где же Гарик с Алёнкой? Я сел в лодку и поплыл вдоль берега. В полукилометре от дома я увидел их. Они загорали недалеко от берега на резиновой лодке. Перевернули её и улеглись на днище.

Со всех сторон обступили камыши, поэтому я сразу и не увидел их. Специально загорать я не любил. И так можно загореть незаметно. Главное - не прятаться от солнца. А лежать пузом вверх - неинтересно. И потом вялый ходишь весь день, голова болит.

Гарик плеснул пригоршню воды Алёнке на спину. Она повернулась к нему и столкнула с лодки. Он вынырнул и перевернул «надувашку» вместе с Алёнкой.

Я вспомнил, что мне нужно наловить шитика. Это такой смешной червячок, который таскает за собой свой дом. Он лепит его из песка, сучков, стеблей. Шитика не так-то просто найти. Лежит в воде сучок, а получше присмотришься - сучок-то, оказывается, ползёт по дну. Тут его и бери. А потом шитика не сразу вытащишь из домика. Он упирается, не хочет вылезать.

На шитика хорошо плотва и краснопёрка ловится. Это мне Вячеслав Семёнович сказал. Он настоящий рыбак. С утра до вечера пропадает на озере. Даже обедать не приезжает. Иногда с ним уплывает на резиновой лодке Лариса Ивановна. Только вот рыбы Вячеслав Семёнович привозит мало. Я как-то спросил его:

- Клёв плохой?

- Великолепный…

- А где же рыба?

- Я отпускаю мелочь, - сказал Вячеслав Семёнович. - А крупная хитрая. Не хочет ловиться.

Один раз, правда, он принёс леща. Огромного, как блюдо. Гарик сказал, что килограмма на два потянет.

Когда я проплывал мимо Алёнки и Гарика (они уже снова мирно лежали на лодке), то услышал такой разговор:

Гарик. А если я озеро переплыву?

Алёнка. Нет.

Гарик. Две минуты - засекай по часам - просижу под водой?

Алёнка. Нет.

Гарик. А письмо напишешь?

Алёнка. Не знаю.

Гарик. А есть на свете любовь?

Алёнка. Отстань!

Гарик. Уеду отсюда. И чего мы торчим на этом озере?

Алёнка. Действительно.

Гарик. Столько кругом озёр. А потом мы в Таллин собирались и в Ригу.

Алёнка. Отодвинься, пожалуйста, солнце загораживаешь.

Я трахнул веслом по воде и обдал их брызгами.

- Ну и сестра у тебя! - повернулся ко мне Гарик.

- А ну вас, - сказал я.

- Серёжа, я с тобой!

Алёнка спрыгнула с резиновой лодки и поплыла за мной. А Гарик один остался. Он лежал на своей лодке животом кверху. И живот у него был красный. Поджарился на солнышке. Когда Алёнка забралась на корму, я спросил:

- Думаешь, он просидит под водой две минуты?

- Просидит, - ответила Алёнка. - И озеро переплывёт. Я знаю.

Плечи её загорели, лицо тоже. А волосы стали ещё белее. Алёнка посмотрела на остров и сказала:

- А мне жалко этого Сороку.

Я удивился: за что это она пожалела его?

- Гарик рассказал, как отколотил его… Разделал, говорит, под орех.

- Гарик?!

- Не ты ведь, - улыбнулась Алёнка.

Ну и свисток этот Гарик! Сороку разделал… Рассказал бы лучше, как летел в воду кверху тормашками. Я хотел было рассказать Алёнке, как дело было, но удержался. Не стоит выдавать Гарика. Не по-товарищески. И я сказал сестре:

- Мы ещё рёбра пересчитаем этому Сороке.

- Гарик говорит, что вы чуть было не захватили остров, но Сорока свистнул, и прибежали двадцать человек.

- Это верно, - сказал я. - Свистнул…

- А этот Сорока…

- Гляди, шитик! - сказал я и вылез из лодки. Хватит с меня. Гарик врёт, а я расхлёбывай.

- Приходи обедать, - уже отплыв от берега, крикнула Алёнка.

Глава двенадцатая

Мальчишка, который так ловко исчез тогда в камышах, снова наведался на наш берег. На этот раз он приплыл на деревянной лодке не один. С ним были ещё двое. Конопатый с толстым носом и буйными рыжими волосами. И худой, длинный, с острым носом и хитрыми глазами. Моего старого знакомого звали Коля Гаврилов, а тех двоих: рыжего - Лёха, длинного - Тёмный. Васьки на этот раз не было с ними. Может, он до сих пор сидит на сосне и смотрит в бинокль?

Все трое были в трусах. Коля сразу подошёл ко мне, а Лёха и Тёмный остались в лодке. Они с интересом рассматривали палатку, «Волгу» и надувные матрасы, которые выставили на солнце.