Прежде, чем вернется прошлое - [20]

— Ты не права…

— Не хочу этого слышать! — Вырвавшись, она выскочила из комнаты.

Минуты шли, а Купер никак не мог переварить услышанное. Эмили потеряла ребенка. Его ребенка! Боже, если бы он только знал! Неудивительно, что она ненавидела его все эти годы. Об ужине они оба забыли. Купер нашел Эмили в ее спальне, лежащую поперек кровати. Она все еще была в новых сапогах и пальто.

Она лежала лицом вниз. По сотрясавшимся плечам он понял, что она плачет.

— Эмили.

Она медленно повернула голову.

— Убирайся!

— Нет. Как ты уже говорила, нельзя, потревожив былое, просто развернуться и уйти, — он подошел к кровати и сел. — Ты не должна плакать. Тебе это вредно.

Она перевернулась на спину, и ее мокрые глаза встретились с его.

— Я не должна была забеременеть! Именно это сказал мне Кеннет, когда узнал о ребенке.

— Эмили, ты не должна…

— Я должна! — перебила она его. — Ты хотел знать, так что слушай до конца. Долгое время после твоего отъезда Кеннет не знал, что мы с тобой были любовниками. Когда он стал расспрашивать меня, я сдалась и рассказала ему о ребенке.

— Понятно. Ты смогла сказать ему, но не смогла мне, — обвиняющим тоном заявил Купер.

— Тебя не было рядом. Забыл?

— Меня можно было разыскать!

Она застонала.

— Если мужчину надо разыскивать, чтобы сообщить о том, что он станет отцом, очевидно, что он не хочет ребенка!

— Я писал тебе, — возразил он. Эмили вздохнула.

— Единственное, о чем ты сообщал в своих нескольких письмах, которые я получила, так это о следующем родео, на которое ты собираешься, либо о том, с которого ты только что приехал. А еще о деньгах, которые ты выиграл. Ни слова о нас, ни слова о том, когда ты вернешься.

— А что ты хотела, чтобы я писал? Разве честно было что-то обещать тебе, если я не знал, когда или откуда получу свой очередной доллар? — Он нахмурился, гладя на ее бледное как полотно лицо. — Но, подозреваю, Кеннет хорошо знал, какие слова ты хочешь услышать. Ему очень быстро удалось уговорить тебя стать его женой.

— Он волновался обо мне и ребенке. Он сказал, что хочет заботиться о нас.

Глаза Купера сузились до щелочек.

— Почему? Он думал, что я не в состоянии этого сделать? Кеннет был точь-в-точь как наш старик. Он считал, что я безответственен.

— Не думаю, что дело в этом. Просто Кеннету казалось, что я тебя больше не интересую.

— Итак, ты вышла за Кеннета и позволила всем думать, что носишь его ребенка?

Она отрицательно покачала головой.

— Нет, все было не так, Куп. Я не могла и думать о том, чтобы выйти замуж за кого-то другого. По крайней мере, пока носила твоего ребенка. Я держалась, надеялась, что ты вернешься. Я была только на втором месяце, и никто, кроме Кеннета, не знал об этом. Но затем неожиданно у меня случился выкидыш, и мне пришлось пойти к доктору Беллами, чтобы удостовериться, что со мной все в порядке. Поскольку тетя Джастина — его медсестра, мне не удалось скрыть от нее случившееся. Но все эти годы она хранит мою тайну. Больше никто в семье не знает.

— Ты вышла за Кеннета не потому, что была беременна? Тогда почему?

За последние несколько лет Эмили тысячи раз задавала себе этот вопрос. Она так и не нашла ответа. Она потеряла Купера, а потом и их ребенка. Ей нужен был кто-то, кому она смогла бы верить, а Кеннет клялся ей, что будет любить ее вечно.

— Казалось, он волнуется обо мне. Он считал, что из нас получится прекрасная пара. Ты ушел из моей жизни, а он хотел жениться на мне, несмотря на выкидыш.

Купер фыркнул.

— Какое благородство!

— Это больше, чем я получила от тебя, — парировала она, но затем добавила: — Если тебя это утешит, то наша совместная жизнь никогда не была безоблачной. Он все годы был уверен, что ты так и остался в моем сердце. Мне никак не удавалось забеременеть, и это только подливало масла в огонь. Я виновата, что не могла дать Кеннету ребенка. Я согрешила с тобой, и невозможность иметь детей — моя за то расплата.

Купер и представить себе не мог, что Эмили может винить себя. Его — да, но не себя.

— Бред какой-то!

— Да? А ты не чувствуешь вины или хотя бы сожаления, что спал со мной десять лет назад?

Он коснулся пальцами ее волос.

— Эмили, нет никакого греха в том, что два человека любят друг друга. Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что ты не дождалась меня. А если бы я знал о ребенке…

— Я уже говорила тебе, я не хотела, чтобы ты вернулся вот так! — с яростью прошептала она. — Если ты не остался ради меня, то я не собиралась возвращать тебя, чтобы навесить ответственность за нашего ребенка.

Он убрал руку с ее волос и нежно прикоснулся к щеке.

— Я собирался вернуться.

— Но когда? Когда ты устанешь быть звездой родео? — она покачала головой. — Мне нужно было больше, чем абстрактное обещание.

— Неужели ты думаешь, я покинул наше ранчо в погоне за мечтой? Я уехал обеспечить твое будущее.

Эмили взяла его руку.

— Ты не понимаешь, Купер. Мне не нужны были от тебя какие-то материальные блага. Мне нужны были обязательства.

Она не сопротивлялась, когда он заключил ее в свои объятья. Некоторое время они молча сидели, она положила голову ему на плечо, а он уткнулся лицом в ее шелковистые волосы.