Преображение любовью - [5]

На некоторое время Элис позволила себе предаться этим мыслям. Она вспомнила, как увидела его в первый раз — в джинсах и свитере; откинутые назад густые темно-каштановые волосы, тогда довольно длинные, оттеняющие четкие черты лица. Он стоял в небольшой группе молодых людей на дальнем конце палубы, но Элис почувствовала его взгляд и обернулась. Она встретилась с ним глазами, ей показалось, что они одни на многолюдной палубе. Элис видела только лицо незнакомца, который, как она интуитивно поняла, стал частью ее судьбы, ее будущего.

Она глядела на него, как дурочка, пока кто-то не очутился между ними. Тогда она вспыхнула и снова повернулась к своим друзьям, ожидая, что они взглянут на нее в изумлении: что же такое с ней произошло. Но они ничего не заметили. Спустя несколько минут Элис рискнула снова взглянуть туда, где стоял этот мужчина, и была разочарована, обнаружив, что его там уже нет. Возможно, он вовсе не ощутил того, что она, в панике подумала Элис, возможно, он и не смотрел на нее вовсе. Не в состоянии думать больше ни о чем, она стала пробираться к тому месту, где он стоял, но тут пошел сильный дождь, и все устремились в переполненный салон.

Потом она снова увидела его у маленького бара. Он был очень высоким, должно быть, выше всех, находившихся в помещении, и когда обернулся и огляделся, Элис едва сдержалась, чтобы не помахать ему, уверенная, что он ищет ее.

Она выжидала, не зная, что делать, сердце отчаянно билось, горло перехватило. Никак не выделив ее, он снова обвел взглядом бар и что-то сказал своим спутникам. Сердце Элис едва не выскочило из груди, когда незнакомец оказался перед ней.

— Хелло! — Приветствие было неуверенным.

— Х-хелло… Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, словно два идиота. Потом он ухмыльнулся и показал бутылку и пластмассовые стаканчики.

— Шампанского здесь нет. Я достал единственное, что у них было из шипучего. Лагор.[3] Будете? Элис улыбнулась.

— Лагор — это здорово!

Он наполнил стаканчики, и они торжественно чокнулись. Потом он сказал:

— Я собирался на каникулах полазить по скалам с друзьями. Но все это время дожди не прекращались. А вы?

— Ходили в поход, и тоже мокли каждый день.

— Мы подумали и решили теперь подняться на Пик-Дистрикт, там, кажется, погода в порядке.

— Правда? Я еще не видела прогноз. Неожиданно она улыбнулась, подумав, каким чисто английским было их поведение — разговор о погоде, когда их сердца совершали сумасшедшее сальто-мортале и ощущение счастья разливалось по телу и сияло в глазах. Ей не верилось, что окружающие могут этого не заметить. Но беспорядочный гул голосов был таким же, как прежде, судно так же кренилось и раскачивалось на ветру и так же пахло сыростью от одежды людей. Он понял и улыбнулся в ответ — рослый незнакомец с волосами, растрепанными дождем и ветром.

Элис сделала глоток и посмотрела на него. Он был старше ее, лет тридцати. Несколько морщинок у рта свидетельствовали о том, что он уже кое-что испытал в жизни. Вчера еще она не знала этого лица, но теперь оно так много значит для нее!

Ее щеки пылали, когда они вместе сошли с парома на пристань. Дождь снова усилился, и теперь она накинула капюшон. Подруги поджидали ее, не подозревая о состоявшемся знакомстве, в глазах у них горело любопытство.

— У нас есть микроавтобус, — сказал он, указывая на машину, съезжающую с парома, — почему бы нам не подвезти вас?

— Да, пожалуйста, — сказала она без колебаний.

Взяв его за руку, и чувствуя, как от этого прикосновения ток пробежал по телу, Элис подвела нового знакомого к остальным девушкам и возбужденно сказала:

— Нас предлагают подвезти.

Это… — она умолкла в замешательстве, не зная, как представить его.

— Титус Ирвин, — сказал он, тоже смутившись.

— Титус, — повторила она, словно выпив это имя и запечатлев его в сердце. — А я — Элис.

Все втиснулись в микроавтобус, набитый альпинистским снаряжением и рюкзаками. Элис и Титус сели рядом, держась за руки, переполненные радостным предчувствием.

Но теперь в темноте Элис только скривила губы. Все начиналось так романтично, что ей казалось — это слишком хорошо, чтобы быть правдой. И оказалась права. Вспыхнувшая внезапно любовь обернулась неожиданно упрямым, бескомпромиссным гневом, ревностью, ненавистью, и она убежала прочь, не в состоянии смириться с этим. Убежала к тетушке Луизе — которая сейчас, возможно, разволновалась, заметив ее исчезновение. Решительно выбросив из головы мысли о прошлом, Элис вернулась в каюту, тихонько нырнула в постель и мгновенно заснула.

Элис привыкла вставать рано, чтобы успеть совершить утреннюю пробежку до начала занятий в школе. Поэтому и на следующее утро, невзирая на почти бессонную ночь, она поднялась как обычно. К ее изумлению, тетушка уже тоже встала и была одета.

— Завтрак в семь, — напомнила она Элис. — Ты не забыла, что в семь мы отправляемся в Дельфы?

— Так мы причалили?

— Да, мы в Итее. Собирайся, Элис, я знаю, как вы, молодые, любите по утрам поваляться в постели. Голос тетушки звучал ворчливо, но в нем была нотка покоряющего волнения, свидетельствовавшего о том, как много Луиза ожидает от этих каникул, и Элис снова порадовалась, что приняла ее приглашение.