Преображение любовью - [2]

Тетушка Луиза была настроена весьма миролюбиво, добродушно болтая за едой и стараясь поднять настроение Элис. Но девушка в этом не нуждалась. Решив накануне, что раз не удалось отвертеться от путешествия, то следует хотя бы извлечь из него удовольствие, Элис изъявила готовность выслушать рассуждения о местах, которые им предстояло посетить и осмотреть, если не с искренним энтузиазмом, то по крайней мере с надеждой на отдых. Общество тетушки успокаивало. Элис вспомнила, как Луиза, не задавая никаких вопросов, принимала ее, когда ей требовалось забиться куда-нибудь, чтобы зализать раны; как баловала ее, пока она не оказывалась в состоянии снова трезво оценивать происходящее. Главное заключалось в том, что помощь оказывалась без вопросов. Сначала Элис всегда бросалась к родителям, где ее сразу встречал упреками отец, и это весьма угнетало. А мать проявляла слишком много сочувствия, она дрожала над Элис, словно та была инвалидом, не способным ничего для себя сделать. И, желая ей только добра, мама всегда стремилась обсудить с ней происшедшее, пока это не становилось для Элис просто невыносимым. К несчастью, она была единственным ребенком, и родители любили ее слишком слепо и безоглядно. Спустя неделю или чуть больше Элис была уже не в состоянии находиться с ними и удирала к тетушке Луизе, та принимала ее без суматохи и причитаний, предоставляя полный покой, в котором Элис пыталась прийти в себя после неудачного романа.

Сейчас же она возвращала тетушке долг, стараясь держаться доброжелательно и любезно. Для начала она напомнила Луизе о пилюлях.

— Мои пилюли? — нахмурилась старушка.

— От головокружений.

— О, да, конечно.

Луиза направилась за ними в ванную, и Элис улыбнулась ей вслед. Тетушка и в самом деле стала забывчивой, хотя выглядела вполне здоровой благодаря своей фигуре. Ей, должно быть, сейчас шестьдесят шесть или семь, подсчитала Элис. Не старая, но достаточно пожилая, чтобы обладать раздражающими хворями и желанием быть уверенной, что в случае необходимости кто-то окажется рядом. Тетушка Лу жила в некогда великолепном особняке, которым семья владела на протяжении столетий. Не будучи в состоянии содержать его, владельцы были вынуждены перестроить дом под квартиры. Так что, хотя тетушка и жила одна, по соседству всегда были люди, которые могли приглядеть за ней. В поездках ее сопровождала Хелен, старая дева, гораздо моложе и крепче тетушки, с которой та поддерживала своеобразную, но тесную дружбу.

Подумав, что тетушка как-то странно себя ведет и даже не вспоминает о случившемся с Хелен несчастье, Элис предложила ей проехаться, чтобы навестить приятельницу.

— О, не надо, я разговаривала с ней утром по телефону. Кроме того, она находится не дома. Родственница взяла ее к себе, так за ней легче ухаживать.

Тетушка Луиза повела себя еще более странно на следующее утро, когда они приехали в отель неподалеку от аэропорта. Обычно, готовясь к полету, она вставала по крайней мере на час раньше, чем требовалось. Но в это утро она завтракала столь нетерпеливо, что Элис напомнила ей о времени.

— О, до аэропорта всего лишь пять минут ходьбы. У нас масса времени, безмятежно ответила Луиза и отказалась поторопиться. В результате самолет едва не улетел без них.

Из-за того, что они слишком поздно явились на регистрацию, у них не хватило времени купить какие-нибудь книги или журналы, а сидеть пришлось в самом хвосте, в отсеке для курящих. Элис это было не слишком приятно, она ожидала, что тетушка будет раздражена и выкажет это, но, к ее изумлению, Луиза приняла ситуацию без возражений и спокойно заняла свое место, настояв, чтобы Элис села у иллюминатора.

— Не думай ни о чем, дорогая, это непродолжительный полет, — сказала она отрешенно, устремив взгляд вдоль прохода.

— Тетушка Лу, — окликнула ее Элис. — Тетушка Лу, — громче повторила девушка, когда та ей не ответила, — с вами все в порядке?

— Что? Ах, да, конечно. — Тетушка откинулась назад. — Я просто думала, не увижу ли каких-нибудь знакомых по прошлым путешествиям.

— Ты раньше имела дело с этой туристической компанией?

— О, да. Хелен и я всегда пользовались ее услугами. Они все устраивают очень хорошо.

Элис удержалась от вопроса, почему в таком случае ей так необходима компаньонка. Все равно она здесь и должна смириться со всеми неожиданностями поездки. Когда самолет поднялся в воздух, Элис снова взяла в руки путеводитель и ощутила волнение от возможности увидеть так много мест, о которых раньше только читала: гора Афон, Стамбул, Троя, Кносс, Дельфы, Эфес — эти названия звучали маняще. В них таилась сама история, ее сокровища и легенды…

Подошла стюардесса и предложила напитки. Элис спустилась с небес на землю, точнее — в пространство между ними. Достав блокнот, она стала набрасывать заметки, что следует сделать за каникулы, чтобы подготовиться к занятиям по истории у учениц четвертого класса в следующем семестре. Будет гораздо интереснее, если она покажет им слайды и, возможно, какие-нибудь произведения искусства. В конце путеводителя были указаны фамилии приглашенных лекторов, одна из них — профессор Мак-Майкл — привлекла внимание Элис. Она не была ей знакома. Элис точно знала, что не слыхала ее ни во время учебы в университете, ни на курсах, но ей казалось, что она где-то читала о Мак-Майкле, и совсем недавно. Если бы это было что-то интересное, она бы запомнила, но в данном случае ее внимание просто привлекла необычная фамилия. Перестав об этом думать, Элис продолжала свои заметки, пока не подали ланч.