Прексасп - [16]
ПРЕКСАСП Воистину, промысел бога очевиден. Но я обещал Камбизу казнить тебя и не хочу менять место службы как предатель, нарушивший присягу. Готовься к смерти, Мер.
МЕР Клянись, что переметнешься на нашу сторону.
ПРЕКСАСП Клянусь.
МЕР Блаженством твоего сына.
ПРЕКСАСП Клянусь Тарсом.
МЕР Что ж, убей меня.
ПРЕКСАСП закалывает его Он так старался меня убедить, ему это нелегко далось. Но он меня убедил, и об этом никто не должен знать. Один. Невыносимая жара. И облака такие желтые. Пуховая грудь неба. Оно, как огромная наседка, расселось над землей и не знает, что яйцо-то — гипсовое. И ничего это небо не высидит.
Уходит. Камбиз, свита.
КАМБИЗ
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
Дарий, Атосса.
ДАРИЙ Есть у него уши?
АТОССА У него нет ушей.
ДАРИЙ Значит, это маг.
АТОССА Это маг.
ДАРИЙ Хуже некуда. А может быть, все к лучшему. Атосса, тот мрачный и серьезный час, который сделал тебя самой несчастной дочерью Персии, призвал тебя изменить судьбу страны. У нас появился страшный враг, но он был намного опасней, когда не был еще нашим врагом. Мы больше не сомневаемся в его самозванстве, и это укрепляет нашу решимость. Он показал тебе свой изъян? Как ты этого добилась?
АТОССА Я его заставила.
ДАРИЙ Каким образом?
АТОССА Я его победила.
ДАРИЙ Каким оружием?
АТОССА Разным. Тяжелым и легким. Я продумала все наперед и пустила его в ход в подходящий момент. Раз ты полководец, то должен знать, что совокупление — в смысле цели и средств — очень похоже на битву. Я исполнила все приемы, которые могут раззадорить мужчину. Действуя без передышки, я внушила ему, что у каждого телодвижения есть особый смысл. Я делала вид, будто что-то при этом чувствую. Я обработала его укусами по наглядным пособиям евнухов, уж они-то изучили вопросы пола самым непредвзятым образом. Значит, так: я издала предписанные четыре крика, испустила положенные семь вздохов сладострастия; а потом так ловко изобразила слабость, что пробудила в нем чудесные силы. Они, разумеется, очень быстро истощили скудные потуги его убогой плоти. Он позеленел лицом, словно истекал кровью. И погрузился в тупой, мертвецкий сон. Пока он очухается, я сто раз успею вернуться в его постель.
ДАРИЙ Воистину, хитроумная, ты отбросила не только страх, но и стыд.
АТОССА Ох, Дарий, я уложила его на обе лопатки, этого слабака, который только и может, что вращать глазами. Он избивал меня и целовал мне ноги. И как же мне стало противно, когда я сунула руку под его ночной колпак и поняла, что он не царь. Стук. Кто это пришел к тебе? Стук.
ДАРИЙ Может ли быть, что тебя преследуют? Стук.
АТОССА Если меня встретят за дверями женских покоев, мне не сдобровать. Кто бы он ни был, убей его.
ДАРИЙ Отойди в тень. Открывает дверь.
Отан; Дарий обнимает его.
ОТАН Ты так меня обнял, словно хочешь убить.
ДАРИЙ Отан, пропащая душа.
ОТАН Удивляешься? Ты искал меня столько дней, а я явился сам, нежданно-негаданно посреди ночи. Но ты удивишься еще больше. Приготовься выслушать новости, способные разбить сердце, защищенное от всех ударов. Я не преувеличиваю. Слушай. Ты прибываешь в Сузы, оплакивая Камбиза, чтобы приветствовать Смерда. Тебя не пропускают во дворец. Тебя, его самого верного подданного. Что ж, думаешь ты, ведь никого не пропускают, Так вот, не ломай зря голову. Что бы ни случилось, даже самое чудовищное, правда восторжествует. Знай: Смерд, сын Кира, мертв. Он убит, умерщвлен по приказу Прексаспа, ведь он исчез вскоре после того, как Прексасп уехал из Суз. Но кто же, спрашиваешь ты, тот человек, который правит нами? Кто женился на женах Камбиза, кто захватил скипетр Персии и имя Смерда? Отвечаю. Это Смерд. И нет тут никакой загадки. Это маг Смерд, брат Патицайта. Не веришь? Хочешь выплюнуть мою правду, не желая ее глотать? Дескать, он провозглашает меры, совершенно не в духе магов. Дарий, мир, устроенный согласно обещаниям новоиспеченных политиков, превзошел бы небо. Но горе нам, если мы позволим им действовать. Здесь кто-то есть.
ДАРИЙ Никого здесь нет.
ОТАН Значит, нет. Но если кто-то есть, прости, Дарий, я должен его убить. Хватает Атоссу. Девочка. Ты, видно сошел с ума, если позволяешь своей шлюшке подслушивать наши тайны.
ДАРИЙ Отан, эта женщина — царица.
ОТАН Атосса! Как? Ты заодно с ними?
ДАРИЙ Мы заодно с тобой. Атосса — великая женщина, не только по рождению. Она понимает, что к чему. Пока ты строил планы и злился, она действовала. Пока ты упивался ненавистью, она поклялась уничтожить врага. Поэтому я предлагаю заключить тройственный союз. Друзья мои, вы были готовы убить друг друга ради этого дела. Обещайте же теперь умереть друг за друга.
Пьеса «Фредегунда» – еще одно обращение Петера Хакса к событиям давно минувших дней. В центре сюжета – реальная историческая личность – Фредегунда. Дословно это имя переводится со старого верхнего немецкого, как «мирная воительница». Фредегунда была королевой франков в VI веке. Но в начале своего пути она была лишь простой наложницей. Фредегунда погубила жену франкского короля Галсвинту и заняла ее место, нажив себе врагов и продолжив борьбу за власть, которую она получила.
Философская комедия на библейский сюжет «Адам и Ева» — драматическая обработка поэмы Джона Мильтона «Потерянный рай».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда император Кан-Си дает аудиенцию, он сидит, положив ноги на особую подушку, за столом под опахалами из павлиньих перьев в форме павлинов же, укрепленных на двух высоких шестах. За спиной у него ширма с балдахином в виде голов дракона. Ширму украшают четыре иероглифа. Иероглифы означают: Чтите владыку небесного…
Известная история о любви Елены и Париса, которая привела к войне и падению Трои. В пьесе Петера Хакса история описана только до отбытия Елены и Париса под возгласы Агамемнона и других греческих царей о бесчестии. Несмотря на общую патетику сюжета, автором пьесы дана ремарка, что все происходящее должно быть не более чем иллюзией некоего совершенного мира, где не только пороки выглядят привлекательными в глазах обывателей, но равно и добродетели. Таким образом, пафосная античная история, знакомая почти каждому с детства, приобретает оттенки фарса и иронии, адресованной привычным и понятным нам устоям и психологии.