Предатели - [34]

Еще через час у меня есть согласие пары ведущих специалистов приехать в клинику в срочном порядке. За одним отправляю личный джет Марата, другого заберут вертолетом.

Главное, не думать о том, что будет, если Марат умрет, так и не приходя в сознание.

Потому что две недели назад он вдруг «случайно увидел веснушки» Алексы, избил меня, обозвал шлюхой и… вычеркнул нас с дочерью из завещания.

Вдруг вспомним о том, что у него есть еще один наследник.

И все, абсолютно все, даже мою маленькую ювелирную империю, которую, конечно же, мне пришлось оформить на него, иначе я не получила бы денег на развитие, завещал… Рэйну.

Даже не догадываясь, кто именно «виновник» тех подозрительных веснушек.

И когда я начинаю думать, что подстраховала все тылы и по крайней мере выторговала себе пару дней, чтобы придумать, что делать дальше, в коридоре появляется парочка, которую я хотела бы видеть меньше всего.

Моя «любимая» падчерица Лиза и ее мать — Александра.

Обе прут в ногу, как солдаты на муштре.

И прямо на меня, всем своим негодованием. И «праведным гневом» само собой, потому что, конечно же, до последнего будут делать вид, что на самом деле одна полна любви к отцу, а другая до сих пор раскаивается и сделает все, чтобы заслужить прощение святого Марата Островского.

Но им обоим всегда было нужно только одно.

Деньги.

Их единственный Бог.

— Ты, сука, вообще собиралась позвонить?! — чуть не с кулаками налетает на меня Лиза, но между ней и мной влезает огромный почти двухметровый охранник. — Ты мразь! Он же мой отец!

Александра держится чуть в стороне и выжидает. Это ее классическая тактика: она сначала смотрит, прикидывает и оценивает, а потом, как хамелеон, мгновенно мимикрирует под обстоятельства. Она всегда знает что сказать и как сказать, практически идеально играет с интонациями и оттенками голоса. Я бы сказала, что из всех существ на планете, Александра Островская — идеальный хищник. Но, как у всех самоуверенных плотоядных, у нее есть один существенный недостаток, который перекрывает все заслуги: она так привыкла, что у нее все получается с первого раза, что часто перестает стараться. Повторяет старые и проверенные временем «фишки», забывая, что со временем даже легкодоступная добыча начинает замечать и учиться.

— И тебе здравствуй, Лиза, — говорю, глядя не на падчерицу, а на ее мать. — Александра.

Она сдержанно кивает, и начинает вертеть головой, видимо вспомнив, что они здесь не для того, чтоб меня оскорблять.

— Ты это сделала?! — продолжает орать Лиза.

В отличие от матери, у нее напрочь отсутствует выдержка.

И смекалка.

Даже странно, что в первую встречу — на нашей с Маратом свадьбе — я подумала, что Лиза может сделать мою жизнь невыносимой. Пока что эта порядком обнищавшая «золотая девочка» не может справиться даже со своей.

— Лиза, если ты немедленно не закроешь рот, я скажу охране вышвырнуть себя вон, — отвечаю, на этот раз глядя прямо в ее запухшие с сеточкой красных капилляров глаза. — Ты меня знаешь — я не буду повторять. Так что либо ты закрываешь рот и прекращаешь скучную клоунаду, либо в эту больницу ты сможешь просочиться только через канализацию.

Она знает, что за годы жизни рядом с Островским я кое-чему научилась.

Например, не бросать слов на ветер.

Падчерица озирается на мать в поисках поддержки, но Александра продолжает отмалчиваться.

Есть только один человек который мог сказать этим змеям, что Марат попал в больницу.

Моя надзирательница Агата.

Потому что меня она ненавидит больше, чем не уважает эту сладкую парочку.

— Спасибо, что хотя бы иногда ты способна понимать с первого раза, — не без иронии говорю я, и делаю знак охраннику, чтобы отошел в сторону. — Вам обеим нечего здесь делать. Буду признательна, если уберетесь так же быстро, как и пришли.

— Он мой отец, — сквозь зубы цедит Лиза. — Я имею право быть здесь.

Александра выразительно растягивает губы в тонкую полосу — у нее нет такого козыря, хотя даже Лизу я запросто могу вытолкать взашей.

— Марат не хотел бы видеть здесь ни одну из вас.

Лизу в том числе, потому что последние два года она только то и делает, что вляпывается в какие-то зависимости, а потом «героически» от них лечится: наркотики, алкоголь, сексуальное распутство. Никто так не гадит на попытки Островского вывести себе «породу», как Лиза, благодаря которой его фамилию то и дело склоняют в специализирующихся на грязном белье социальных сетях.

Насколько я знаю, он уже полгода не дает ей ни копейки, так что неудивительно, что сегодня «золотая девочка» заявилась в туфлях от Джимми Чу с позапрошлой коллекции.

— Ты не заставишь меня уйти, — продолжает шипеть падчерица.

— Хочешь проверить?

Она не успевает ответить, потому что в разговор, наконец, вмешивается Александра. Она делает шаг вперед, и это почти как подготовка к смертельному прыжку. Смотрит прямо на меня и, выбирая, как всегда, идеально подходящий фразе тембр голоса, говорит:

— Я уже позвонила Денису, сообщила ему обо всем.

Денис — это ее брат. Мягко говоря, не последний человек в соответствующих силовых структурах. Именно благодаря ему, я думаю, она вышла целой и невредимой из той истории с изменой, которая стоила жизни родному брату Островского.