Шутка судьбы

  На улице тридцатиградусная жара, все нормальные люди сидят сейчас на пляже, в кафе с кондиционером, ну или на крайняк дома, в компании друзей и потягивают холодное пиво. И только на голову больные будут в выходной день, да еще в такую жарищу, сидеть в гараже и выслушивать то, какая я безрукая, безногая. И глаза у меня не на том месте находятся, если я умудрилась наехать на единственный кусок битого стекла на всей дороге, и так распороть колесо, что теперь только новое ставить - старое латке не подлежит.

  - Блин, Элька, ты, зараза, сама, что ли не можешь колесо поменять. У меня после твоей табуретки все вдохновение сдуется, и, учти, мне еще твою Ямаху доделать нужно, пока на МТешнике раму варить будут, - бубнил под нос Пашка, среди друзей называемый с моей легкой руки Харлеем.

  - Ну, Харли, пупсик, я знаю о твоей дикой не любви к скутерам, ну не буду же я на работе мотаться на круизере, который ты уже месяц не можешь докрасить!

  - Ну, а ты, вместо того что бы самой заменить колесо на свой табуретке, меня отвлекаешь. А там осталось всего-то крылья разрисовать. Ты же дочка моториста - гайки крутить умеешь.

  - Не, ну наглая твоя морда! Сам знаешь, что я больше этим не занимаюсь. У меня в гараже место только для Моти (это я так любя называю, свой любимый чоппер Ямаху royal star, на котором ежу по вечерам отдыхать душой и телом после рабочего дня) и для табуретки, ну и пары канистр с бензином.

   Вот гад, опять разозлил. Ну, знает же, что я расстраиваюсь, вспоминая о родителях. Нет, они, слава Богу, не умерли, просто я ушла из дому. Кстати, я так и не представилась, меня зовут Стрельцова Эльвира Юрьевна. 24 года, высокая 178 см. роста, спортивного телосложения, правда до модельных параметров мне далековато. Брюнетка, по крайней мере, я ею была когда-то. Сейчас у меня каскадная моднявая стрижка по плечи, красного цвета, с черными челкой и длинной прядью от левого виска. Глаза серые с зеленой окантовкой (бывают очень наглые), чуть курносый носик, довольно таки пухлые губы (с постоянно приподнятыми в ехидной улыбке уголками), и это все находится на круглой симпатичной мордашке.

   Когда я родилась, папа меня вообще не воспринимал как своего ребенка. Ему очень хотелось мальчика, так как он слесарь-моторист и нужен будет помощник на будущее. Мама по этому поводу дико переживала, его бесило все. То, что я постоянно мешала ему спать, что нужно было постоянно менять пеленки-распашонки, и то, что я ДЕВОЧКА. Папик после работы частенько выпивал, и мама боялась, что спьяну он мне что-то сделает. Но когда мне стукнуло год и два месяца, выпивший, он подошел к моей кроватке и долго рассматривал как я сплю, пока не пришла мама, и спросил её: а если бы родился пацан, он не был бы таким красивым? Она ответила, что мальчики вообще в детстве очень не симпатичные и ужасно крикливые, а его дочь самая красивая и очень спокойная как для ребенка. С тех пор папа начал обращать больше внимания своей молодой семье. Кода мне стукнуло пять лет и я начала выбирать, кто ко мне ближе из родителей, папа начал брать меня с собой на автостанции, стрельбища и, конечно же, на рыбалку. Так как подводная охота его вторая любовь после машин.

   И вот я росла увлеченная папиными интересами, теперь любимые игрушки стали машинки и пистолетики. Общий язык мне удавалось найти намного легче с мальчишками чем с девчонками. В школе, я сильно не выделялась из толпы, потому что класс мне не нравился, было только пара девочек, которые знали, что на самом деле я из себя представляю. С уроками тоже сильно не напрягалась, стараясь сделать все в школе, разве что стихи дома втихаря учила, чтоб никто не видел. Почему-то стеснялась того что родители увидят как я делаю уроки. Папа так вообще говорил, что мозги мне все равно не надо, главное удачно замуж выйти. Вот и показывала, что учеба меня не интересует, зато очень интересует то, чем занимается папа. Ему это очень нравилось, так как многие его друзья хвалили, что у него очень толковая дочка растет, и когда выросту, то у него от клиентов отбоя не будет. Где это видано что такая фигуристая девка в коротких шортах и топике в машине ковыряется. Меня прям от гордости распирало, что папа меня хвалит и разрешает ему помогать, сначала по мелочи, помой в бензине то, подай это. К концу школы я уже довольно таки неплохо, разбиралась в моторах, хотя и ходила с обветренными от бензина руками и черным лаком на ногтях, что бы скрыть потемневшие от мазута ногти.

   С амурными делами у меня не было никаких проблем, потому что таковых вообще не было. Парнями я сильно не заморачивалась, мне больше нравилось с ними гонять на велосипедах по карьерам, и разрисовывать стены старых заводов. Тогда граффити только находило своих поклонников, как говориться мы тогда нашлись. Так и проходили мои школьные годы, не без своих приколов, хоть и скромных.

   На выпускной, который устраивали после сдачи экзаменов на теплоходе я так и не пошла, на меня напала такая меланхолия и абсолютно не хотелось никого видеть. Даже на планшет для выпускников не фотографировалась. Как не странно, то, что меня нет на фотографиях, заметил только один парень, которому я не смотря ни на что нравилась, хоть и изображала серую мышку.