Праздник урожая [=Танцы на праздник урожая] - [5]
Агнес. Как раньше.
Роуз. Агги, я тебя люблю! Больше, чем шоколадное печенье!
РОУЗ порывисто целует АГНЕС, обхватив ее голову руками и напевает „Абиссинию“, начиная при этом по-своему вычурно пританцовывать, КЕЙТ в панике.
Кейт. Нет, нет, и еще раз нет! Никуда мы не идем!
Крис. Но нам так хочется…
Кейт. Да вы только посмотрите на себя. Только посмотрите! Танцевать в разгаре дня? Кто может позволить себе такое? Только бездельники у которых ветер в голове.
Агнес. Кейт, я думала что мы…
Кейт. Вы что, хотите чтобы вся округа смеялась над нами? Взрослые женщины и вдруг танцуют? Что на вас нашло? Все-таки это дом Отца Джека, и мы никогда не должны, слышите никогда, не должны забывать об этом. Нет, нет и еще раз нет. Никуда мы не идем.
Роуз. Но ведь ты только что сказала…
Кейт. И хватит об этом. Вопрос решен. Не хочу об этом больше слышать.
Все молчат. МЕГГИ возвращается в сад. На одном локте у нее висит ведерко с кормом для кур, в сложенных ладонях что-то хрупкое и нежное. Направляется к разложенным деталям воздушного змея.
Мегги. Лиса опять появилась.
Мальчик. А ты ее видела?
Мегги. Прогрызла дыру в двери курятника.
Мальчик. Тетя Мегги, а ты ее видела?
Мегги. Даже поговорила. О тебе спрашивала.
Мальчик. Ха-ха. А что это у тебя с руках?
Мегги. Нашла тут кое-что.
Мальчик. Что?
Мегги. Тихонько сидела у подножия священного дерева.
Мальчик. Покажи.
Мегги. Скажи „пожалуйста“ три раза.
Мальчик. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
Мегги. А теперь на суахили.
Мальчик. Да ну тебя.
Мегги(садится на карточки рядом с ним) Ну, парень, держи ухо востро. Слушай. Слышишь?
Мальчик. Вроде да…
Мегги. А что именно?
Мальчик. Ну что-то.
Мегги. Точно?
Мальчик. Точно, точно. Ну покажи.
Мегги. Ладно. Приготовился? Отодвинься. Еще. Готов?
Мальчик. Да.
Неожиданно она раскрывает ладони и быстрым взглядом провожает воображаемый полет какой-то птички. Пауза.
Что это было?
Мегги. Видел?
Мальчик. Ну, вроде…
Мегги. Здорово, правда?
Мальчик. Это птичка была?
Мегги. Какое красивое оперение. (Встает.) В чем и беда — один быстрый взгляд — и все исчезло. И уж если ты просмотрел… (Направляется к кухонной двери.)
Мальчик. Что это было?
Мегги. А ты не понял? Просто игра твоего воображения. Вот мы и квиты.
Кейт(разбирая сумки). Чай… мыло… приправа… джем…
Мегги. Как же мне надоел твой белый петух, Роузи. Он у тебя ручной, вроде кошки. Смотри как клюнул меня в руку.
Роуз. Ему особый подход требуется.
Мегги. Будет ему подход, ботинком под зад. Крисси, подкинь торфа, хлеб буду печь.
МЕГГИ моет руки и занимается выпечкой хлеба.
Роуз(тихо). Поосторожней с ней. Она сегодня явно не в себе.
Кейт. А это Мегги тебе, „Уайльд Вудбайн“, твои любимые сигареты.
Мегги. Здорово. Спасибо что не забыла.
Роуз(тихо). Мегги, ты самое интересное пропустила.
Мегги. А что тут было?
Роуз. Мы все собрались на танцы по случаю урожая, как раньше. И вдруг Кейт…
Кейт. Роуз, на ботинки свои посмотри. Как говорит наш сапожник, „какая нога б ни была, все равно подметки стаптываются“.
Роуз. Это что, плохо?
Кейт. Ни хорошо, ни плохо. Просто характер человека угадывается, как ни крути.
РОУЗ гримасничает за спиной КЕЙТ.
Кукурузная мука, крахмал, почему-то на пенни дороже стал… сахар для черничного варенья, если в этом году собирать будем…
АГНЕС и РОУЗ обмениваются взглядами.
Мегги(РОУЗ). Посмотри на сигаретную пачку.
Роуз. А что такое?
Мегги. Только девять сигарет, одной не хватает. Решила на ней зло сорвать.
Обе смеются.
Крис. Мегги, а Джек тебя Окавой иногда не называет?
Мегги. Называет. А что это значит!
Крис. Кейт говорит, так звали его мальчика-слугу.
Мегги. Вот черт. Я думала, что на суахили это значит „красивая“.
Агнес. Правда?
Мегги. Вот кого у нас в доме явно не хватает, так это мальчика-слуги.
Кейт. И аккумуляторной батареи. Продавец из магазина говорит, что она у нас садится быстрее всех.
Крис. Какие мы молодцы. (КРИС берет аккумуляторную батарею и устанавливает ее позади радиоприемника.)
Кейт. Повстречала я приходского священника. Его словно подменили. Как Отец Джек вернулся, все глаза отводит.
Мегги. Это, Кейт, потому что ты ему все время подмигиваешь.
Крис. Да он всегда был каким-то затюканным.
Кейт. Возможно… бумага… свечи… спички. Этому мальчишке из семьи Суини здорово не повезло. Всего мазью обмазали.
Мегги. Он что, при смерти?
Кейт. Весь обгорел. Ни одного живого места не осталось.
Агнес. А кто-нибудь толком знает что произошло?
Кейт. Доигрался, дурачок. Лежит, стонет, только о смерти и говорит.
Крис. А как это все случилось?
Кейт. А я откуда знаю?
Крис. А в городе что говорят?
Кейт. Мне, Кристини, больше ничего не известно.
Пауза.
Роуз(тихо, но решительно). Это случилось в прошлое воскресенье, в первый день праздника урожая. Там на холмах. Забава традиционная, из года в год повторяется.
Кейт. Праздник урожая, что это…
Роуз. Сначала они зажигают костер, там за источником. Потом пляшут вокруг него. Потом загоняют в костер скотину, чтобы выгнать из нее злых духов.
Кейт. Злых духов? Да ты понимаешь, что ты мелешь?
Роуз. А в этом году мальчишек и девчонок собралось как никогда. Перепились все и начали с ума сходить. А у этого паренька сначала штаны загорелись, а потом весь как факел запылал. Вот такие дела.
В спектакле, как и в романе, дело происходит в середине девятнадцатого века, накануне отмены крепостного права. Мы встретимся с известными по школьной программе персонажами — студентом-медиком, нигилистом Евгением Базаровым, его другом Аркадием и их семействами; помещицей Анной Сергеевной, под власть которой оба попадают. Однако, стирая с первоисточника хрестоматийный глянец, театр вслед за английским драматургом прямо подчеркивает близость происходящего дню сегодняшнему. На это указывают не только манера и способ общения персонажей, предметы, их окружающие вплоть до грохочущего мотоцикла.
Сборник из семи рассказов известного ирландского прозаика Франка О'Коннора и семи рассказов известного ирландского драматурга Брайана Фрила о жизни ирландской провинции первой четверти XX века, о детях, о сложных взаимоотношениях с родителями.
Ирландия, 1833 год. В деревушку Бейле Бейг/Бэллибег, где в школе изучают греческий и латынь и живут в своем утопическом мирке, приезжают английские военные составлять топографические карты местности. Больше не будет колоритных, звучащих, как музыка, названий, а будут «Черная гряда», «Свиной форт» и так далее. Английский лейтенант Йолланд, влюбившись в местную красотку Мейре, пропадает, а это грозит всем жителям выселением и уничтожением деревни…
Необычная интерпретация чеховской «Дамы с собачкой». Конец 19 века. Ялта. Курортный роман неожиданно перерастает в настоящее чувство двух зрелых людей, которые с тех пор уже никогда не смогут расстаться. Брайан Фрил озвучивает мысли чеховских героев, чем помогает зрителю глубже проникнуть во внутренний мир их взаимоотношений.Чеховский водевиль «Медведь», где вдова и помещик объясняются в любви с оружием в руках.«После занавеса» — оригинальное авторское сочинение Брайана Фрила — возможная встреча Сони Серебряковой («Дядя Ваня») и Андрея Прозорова («Три сестры») в затрапезном привокзальном буфете, в советской Москве 20х годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пьеса в пяти картинах (сценическая версия одноименного фильма Билли Уайлдера) о трагедии забытых «звёзд» Голливуда.
Три вдовушки собираются раз в месяц, чтобы попить чайку и посплетничать, после чего отправляются подстригать плющ на мужних могилах.Едва зритель попривыкнет к ситуации, в ход пускается тяжелая артиллерия — выясняется, что вдовы не прочь повеселиться и даже завести роман. Так, предприимчивая Люсиль хочет устроить личную жизнь прямо на кладбище, для чего знакомится с седовласым вдовцом, пришедшим навестить соседнюю могилу.Через три часа все кончится, как надо: подруги поссорятся и помирятся, сходят на свадьбу некой Сельмы, муж которой носит фамилию Бонфиглисрано.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Семьи Фришмен и Манчини живут в двух смежных, с общим крыльцом, абсолютно однотипных домах, отличающихся только внутренним убранством. Дружат родители, дружат дети — Франко и Алисон. Семьи ходят друг к другу в гости, часто вместе празднуют праздники, непременным участником которых является бабушка Алисон и мать Мэрилин Фришмэн — Кэрол, глава крупного благотворительного фонда.Действие начинается с празднования Дня Благодарения и заканчивается ровно через год — тоже в День Благодарения. Но сколько событий произошло за этот год…Ошеломлённые дети узнают о том, что родители решили в корне изменить свою жизнь: отныне отец Алисон, Марк, будет жить с мамой Фрэнка, а мать Алисон, Мэрилин, создаст семью с отцом Фрэнка — Дино.И тогда дети решают отомстить.
Забавная история немолодого интеллектуала, который выбрал несколько странный объект для супружеской измены. Пьеса сатирична, однако ее отличает не столько символизм черного юмора, сколько правдоподобие.
Материал для драмы «Принц Фридрих Гомбургский» Клейст почерпнул из отечественной истории. В центре ее стоят события битвы при Фербеллине (1675), во многом определившие дальнейшую судьбу Германии. Клейст, как обычно, весьма свободно обошелся с этим историческим эпизодом, многое примыслив и совершенно изменив образ главного героя. Истерический Фридрих Гомбургский весьма мало походил на романтически влюбленного юношу, каким изобразил его драматург.Примечания А. Левинтона.Иллюстрации Б. Свешникова.