Праздник ожидания праздника - [14]

-- Кто дежурный? -- неожиданно спросил он. Я вздохнул, благодарный ему за передышку.

Дежурного не оказалось, и Харлампий Диогенович заставил самого старосту

стирать с доски. Пока он стирал, Харлампий Диогенович внушал ему, что должен

делать староста, когда нет дежурного. Я надеялся, что он расскажет по этому

поводу какую-нибудь притчу из школьной жизни, или басню Эзопа, или

что-нибудь из греческой мифологии. Но он ничего по стал рассказывать, потому

что скрип сухой тряпки о доску был неприятен, и он ждал, чтобы староста

скорей кончил свое нудное протирание. Наконец староста сел.

Класс замер. Но в это мгновение раскрылась дверь и в дверях появились доктор с медсестрой.

-- Извините, это пятый "А"? -- спросила доктор.

-- Нет, -- сказал Харлампий Диогенович с вежливой враждебностью,

чувствуя, что какое-то санитарное мероприятие может сорвать ему урок. Хотя

наш класс был почти пятый "А", потому что он был пятый "Б", он так

решительно сказал "нет", как будто между нами ничего общего не было и не могло быть.

-- Извините,-- сказала доктор еще раз и, почему-то нерешительно помешкав, закрыла дверь.

Я знал, что они собираются делать уколы против тифа, В некоторых классах уже делали. Об уколах заранее никогда не объявляли, чтобы никто не

мог улизнуть или, притворившись больным, остаться дома.

Уколов я не боялся, потому что мне делали массу уколов от малярии, а

это самые противные из всех существующих уколов.

И вот внезапная надежда, своим белоснежным халатом озарившая наш класс,

исчезла. Я этого не мог так оставить.

-- Можно, я им покажу, где пятый "А"? -- сказал я, обнаглев от страха.

Два обстоятельства в какой-то мере оправдывали мою дерзость. Я сидел

против двери, и меня часто посылали в учительскую за мелом или еще за

чем-нибудь. А потом пятый "А" был в одном из флигелей при школьном дворе, и

докторша в самом деле могла запутаться, потому что она у нас бывала редко,

постоянно она работала в первой школе.

-- Покажите, -- сказал Харлампий Диогенович и слегка приподнял брови.

Стараясь сдерживаться и не выдавать своей радости, я выскочил из класса.

Я догнал докторшу и медсестру еще в коридоре нашего этажа и пошел с ними.

-- Я покажу вам, где пятый "А", -- сказал я. Докторша улыбнулась так,

как будто она не уколы делала, а раздавала конфеты.

-- А нам что, не будете делать? -- спросил я.

-- Вам на следующем уроке, -- сказала докторша, все так же улыбаясь.

-- А мы уходим в музей на следующий урок, -сказал я несколько неожиданно даже для себя.

Вообще-то у нас шли разговоры о том, чтобы организованно пойти в

краеведческий музей и осмотреть там следы стоянки первобытного человека. Но

учительница истории все время откладывала наш поход, потому что директор

боялся, что мы не сумеем пойти туда организованно.

Дело в том, что в прошлом году один мальчик из нашей школы стащил

оттуда кинжал абхазского феодала, чтобы сбежать с ним на фронт. По этому

поводу был большой шум, и директор решил, что все получилось так потому, что

класс пошел в музей не в шеренгу по два, а гурьбой.

На самом деле этот мальчик все заранее рассчитал. Он не сразу взял

кинжал, а сначала сунул его в солому, которой была покрыта Хижина

Дореволюционного Бедняка. А потом, через несколько месяцев, когда все

успокоилось, он пришел туда в пальто с прорезанной подкладкой и окончательно унес кинжал.

-- А мы вас не пустим,-- сказала докторша шутливо.

-- Что вы, -- сказал я, начиная волноваться,-- мы собираемся во дворе и организованно пойдем в музей.

-- Значит, организованно?

-- Да, организованно, -- повторил я серьезно, боясь, что она, как и

директор, не поверит в нашу способность организованно сходить в музей.

-- А что, Галочка, пойдем в пятый "Б", а то и в самом деле уйдут, -сказала она и остановилась. Мне всегда нравились такие чистенькие докторши в

беленьких чепчиках и в беленьких халатах.

-- Но ведь нам сказали сначала в пятый "А",--заупрямилась эта Галочка

и строго посмотрела на меня. Видно было, что она всеми

силами корчит из себя

взрослую.

Я даже не посмотрел в ее сторону, показывая, что никто и не думает считать ее взрослой.

-- Какая разница, -- сказала докторша и решительно повернулась.

-- Мальчику не терпится испытать мужество, да?

-- Я малярик, -- сказал я, отстраняя личную заинтересованность, -- мне уколы делали тыщу раз.

-- Ну, малярик, веди нас, -- сказала докторша, и мы пошли.

Убедившись, что они не передумают, я побежал вперед, чтобы устранить связь между собой и их приходом.

Когда я вошел в класс, у доски стоял Шурик Авдеенко, и, хотя решение

задачи в трех действиях было написано на доске его красивым почерком,

объяснить решение он не мог. Вот он и стоял у доски с яростным и угрюмым

лицом, как будто раньше знал, а теперь никак не мог

припомнить ход своей

мысли.

"Не бойся, Шурик, -- думал я, -- ты ничего не знаешь, а я тебя уже

спас". Хотелось быть ласковым и добрым.

-- Молодец, Алик, -- сказал я тихо Комарову, -такую трудную задачу решил.

Алик у нас считался способным троечником. Его редко ругали, зато еще

реже хвалили. Кончики ушей у него благодарно порозовели. Он опять наклонился

над своей тетрадью и аккуратно положил руки на промокашку. Такая уж у него была привычка.