Правый - [14]

Любовь - товар скоропортящийся, особенно, если товар первосортный под названием потребительство. Потребительство чего угодно: тела, души, приготовленного обеда, выстиранных и отглаженных рубашек. Вот тут разница между отцом и мужем выпятилась и стала раздражать. То, что радовало, превратилось в разочарование. Отец никому не доверял стирку, глажку своих вещей. До блеска начищенный, выбритый, отглаженный – все это он делал сам. Муж лениво сбрасывал в кипу грязного белья очередную рубашку и недоумевал по утрам – где чистая? Наверное, обратная волна недовольства с моей стороны запустила секретную кнопку. Что-то разладилось в нашем браке. Ее величество водка была значительно теплее и добрее. Водка, она не сравнивала его с папой – блестящим офицером. Она пользовала его без иллюзий. А это беспроигрышный стиль взаимоотношений. Поэтому проигрывать стала я. Тайм за таймом. С разгромным счетом осталась одна. Хотя нет, прилепилась к этой парочке и стала созависимой. Так это называется. Так и жили втроем. В этом трио не менялась только она. Муж деградировал быстро, а я превратилась в невротичку. Однажды проснулась утром и подумала:

-На что я трачу свою жизнь? Она ведь у меня одна. И осталось не так уж и много. Самое главное, и мужу не нужна. Как заезженная пластинка, одно и тоже изо дня в день, скандалы, выяснения отношений.

Он ушел. Первое время было невыносимо. Как он там? Поел? Хорошо, появлялся периодически, просился назад. Вроде трезвый приходил, правда, в рубашке мятой, с запахом одеколона. Доходило, что туалетную воду от него прятала. Не гнушался ничем. Постепенно оторвался от меня. Это нетрудно было. Водка была рядом. Верная подруга. А я поняла, что жить без него трудно. Без скандалов, без контроля. Надсмотрщик на пенсии. Появилась свобода, с которой я совершенно не знала, что делать. И тут я вспомнила, что у меня есть сын. Вернее, я о нем никогда не забывала. Это был мой мальчик. Он мне всегда молча сочувствовал. Жил автономно в своей комнате. Выходил поесть. Учился. Его спасали книги. Читал много. Все подряд. Стал ходячей энциклопедией. Тихо ненавидел отца. Бедный ребенок. Что он вынес из семьи? Образы мужской несостоятельности и женского несчастья. Скандалы и ссоры родителей. Он был очень одинок. Друзей практически не было. В дом не приходили громогласные подростки с гитарами. Наверное, стеснялся. Выталкивала его погулять с ребятами – возвращался минут через тридцать. Он любил свою комнату, свои книги, потом компьютер. Во всяком случае, мне так казалось. После школы поступил в институт. И в жизни особенно ничего не менялось. Пока не появилась в его жизни Лаф, Лафуша, Лафуня. Училась с ним в одной группе. Девочка из провинции. В их дуэте она решительно взяла себе первую партию. Наверное, правильно. Мой безынициативный Сережа так и остался бы в вечных холостяках. Помню, как он однажды сообщил, что познакомит со своей подругой. Мой благоверный ради такого случая не набрался. Я накрыла праздничный стол. Милый семейный ужин. Гостья цепко впитывала информацию. При этом безупречная вежливость: спасибо, пожалуйста. Неожиданно оживился наш отец семейства. Как будто проснулся от долгого пьяного сна.

-Лафуша? Простите, что за странное имя?

-Можно Люба. Я отзываюсь на все! – засмеялась.

-А причем Лафуша?

-Лаф – любовь. Лафуша – Любаша.

- Лафуша-Любаша! Берите Сережку замуж, он никогда не осмелится вам это предложить.

За столом стало тихо. Сережа чуть не подавился куском пирога. И тут нашлась гостья:

-Я беру тебя замуж, Сережа!

Все засмеялись. Такой душевной обстановки у них не было давно. Андрей впервые за последнее время улыбался. Если бы при виде очередной рюмки судорожно не сглатывал слюну, и не поняли бы, что он алкоголик. Сереже было неуютно. Я поняла, он сидел, как будто в кино. Боялся, что вот-вот или пленка порвется или свет вырубят. Лафуша, словно что–то почувствовала, заторопилась. Они ушли.

-Хорошая девочка. Пусть женится.

-А ты откуда знаешь, что хорошая?

-Вижу.

На меня нахлынула волна раздражения:

-Видит он! Да что ты видишь? Она первый раз в доме! Да еще не москвичка. О родителях Сережа ничего толком не сказал. Похоже, без отца росла. Хотя тут полная гармония. Сережка в таком же положении.

-Начинай! Два часа терпела, не трогала.

-Да что тебя трогать! Провидец!

Он схватил бутылку со стола, тарелку с бутербродами и ушел в свою комнату.

Лафуша стала появляться в дома все чаще. Я стала привыкать. Да и Сережа летал как на крыльях. Общих торжественных ужинов не устраивали. Пили чай на кухне. Все стало буднично, по – домашнему. А через два месяца они сообщили, что хотят пожениться. Без всяких свадеб. Просто расписаться.

-Лафуша, ну ужин в ресторане?

-Ужин в ресторане? Пусть будет ужин в ресторане.

-А родственники? Давай пригласим родственников.

-Мама приехать не сможет. Плохо себя чувствует. А больше у меня никого. Сестренка маленькая. Без мамы не приедет.

Расписались они в пятницу. Свидетельницей была подружка Любаши, Олечка. Они вместе работают. А в субботу улетели в Египет. Вот и вся свадьба. После Египта переехали. Сняли однокомнатную квартиру. Как ни уговаривала жить вместе – даже слушать не захотели. Может и правильно. Строить семейную жизнь надо без свидетелей, тем более таких замечательных, как свекровь, то есть я.