Православие и Культура - [81]
Нашъ вѣкъ (особенно на Западѣ) — вѣкъ индивидуализма, вѣкъ духовной разобщенности. Но русская душа все время ищетъ вселенскаго смысла жизни, любви, «соборнаго начала», въ которомъ только личность и живетъ полною жизнью. Ярко выраженныя въ русской литературѣ и въ русской жизни[73] начала любви, состраданія, служенія ближнему и человѣчеству — для Копаля проявленія все одной и той же идеи der Allheit, универсализма, вѣрнѣе вселенской любви, какъ руководящаго начала русской души.
Наконецъ, горячая вѣра въ загробный міръ, мысль о потустороннемъ, das Überweltlichkeitsmotiv, вовсе не приводитъ къ пассивному аскетизму, къ ослабленію нравственнаго интереса къ этому міру, какъ это думаетъ Гарнакъ. Она лишь освобождаетъ русскую душу отъ мелочности, отъ будничнаго мѣщанства, создавая болѣе глубокій взглядъ на жизнь (стр. 84). По мнѣнію Копаля, въ связи съ этой чертой находится и широта русской натуры, и нѣкоторая величавость ея. И онъ рисуетъ въ восторженныхъ чертахъ (въ духѣ первыхъ славянофиловъ) картину русской жизни, гдѣ все хорошо — и проникнутыя духомъ этики хозяйственныя коопераціи (артели, задруги?), и русская община, и проникнутый любовью чинъ жизни, гдѣ больше состраданія и сорадованія ближнему, чѣмъ въ католическихъ странахъ. Европа въ техническихозяйсгвенномъ развитіи XIX в. позабыла «человѣка въ себѣ» (den Mensch an sich), этого не сдѣлала Россія. «Если Западъ просвѣтилъ лицо земли искусствами и науками, воспиталъ человѣческую индивидуальность, — то онъ въ XIX в. потерялъ изъ виду потусторонній міръ, и потому потерялъ то спокойствіе и чинность духа, которыя можно найти на Востокѣ. Звучаніе вѣчности въ православіи даетъ жизни нѣчто торжественное, твердое, спокойное, радостное и созерцательное» (стр. 91). Этому долженъ поучиться Западъ у Россіи.
— восторженно заканчиваетъ Копаль одну изъ главъ своей книги.
Но если русская душа такъ полна нравственнаго богатства, если она даетъ ex Oriente lux, то какъ объяснить ея страстную судьбу, ея боренья и страшныя паденія, переживаемыя ею катастрофы?
Въ отличіе отъ предыдущихъ польскихъ писателей, Копалъ грѣшитъ тѣмъ, что не замѣчаетъ почти отрицательныхъ началъ въ русской душѣ. Плѣненный ея духовными красотами, онъ прошелъ мимо той глубокой антиномичности, которую усмотрѣлъ въ ней Бердяевъ.
Правда, Копалъ замѣчаетъ нѣкоторые недостатки русскаго мышленія. Ему, напримѣръ, не хватаетъ достаточно глубокаго философскаго и религіознаго обоснованія идеи государства. Нѣтъ выросшаго въ реформаціи (по мнѣнію Копаля) пониманія субъективныхъ публичныхъ правъ. Недостаточное вниманіе къ элементу права въ общественной жизни — общая ошибка и славянофиловъ, и А. М. Добролюбова, и Л. Н. Толстого. Россіи не хватаетъ сознанія права, и это задача будущаго ея сотрудничества съ европейской мыслью. Затѣмъ, русская философія, ярко окрашенная идеализмомъ, не выработала еще безукоризненной систематичности и методичности. «Она до сихъ поръ не равноцѣнна русской литературѣ» (с. 111). И здѣсь опять русская мысль нуждается въ совмѣстной работѣ съ западно–европейской, особенно съ нѣмецкой мыслью.
Интересна общая тенденція книги Копаля, — въ отличіе отъ большинства славянскихъ и германскихъ писателей, указать на большое духовное сродство славянской и нѣмецкой культуры, на полную возможность для нихъ совмѣстной работы. Поэтому, въ соотвѣтствіи со своей оріентировкой всей культуры на религіозномъ базисѣ, онъ старается подчеркнуть сродство славянскаго и германскаго религіознаго духа.
Вслѣдствіе этого цѣлая глава его книги посвящена вопросу о реформаціи въ Чехіи и Польшѣ (гдѣ онъ, быть можетъ, нѣсколько преувеличиваетъ роль протестантизма въ чешской и польской культурѣ), другія двѣ главы заняты вопросомъ о точкахъ соприкосновенія русскаго благочестія съ духомъ реформаціи. Русское православіе, обладающее уже указанными великими духовными сокровищами, нуждается въ методахъ реформаціи и «способно къ оплодотворенію реформаціей». Россіи нѣсколько недостаетъ глубокаго религіознаго субъективизма, духа мейстера Экхардта, Лютера, Беме. «И Россіи слѣдуетъ совершить паломничество въ Виттенбергъ, чтобы вдохновиться его духомъ» (стр. 81).
Мы не станемъ сейчасъ обсуждать этихъ любопытныхъ, но весьма спорныхъ пожеланій Копаля, ибо это выходитъ изъ предѣловъ нашей задачи.
Вернемся къ началу нашей статьи. Всѣ разобранныя нами книги одинаково сильно подчеркиваютъ значеніе религіознаго начала въ созданіи русской «народной души». Правда, онѣ держатся зачастую противоположныхъ точекъ зрѣнія и грѣшатъ: однѣ — преувеличеніемъ темныхъ, послѣдняя — преувеличеніемъ свѣтлыхъ ея сторонъ. Но точка зрѣнія Копаля, конечно, кажется намъ ближе къ истинѣ. Если авторы — поляки заостряютъ глубокій разрывъ между восточной и западной культурой (считая поляковъ истинными представителями Запада), то авторъ — чехъ старается найти общіе признаки славянскаго духа и, отдавая должную дань его свѣтлымъ сторонамъ, находитъ однако, чю нѣтъ глубокихъ различій между восточной и западной культурой. Дѣти одного христіанскаго міросозерцанія, обѣ онѣ могутъ благотворно вліять другъ на друга, оплодотворятъ другъ друга, сохраняя полное своеобразіе свое. И религіозный идеализмъ славянства, обогащенный логикой германскаго философскаго идеализма, можетъ явить міру богатые и творческіе плоды своего духа, своего стремленія быть на землѣ «истинными чадами Божіими».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге собраны предания и поверья о призраках ночи — колдунах и ведьмах, оборотнях и вампирах, один вид которых вызывал неподдельный страх, леденивший даже мужественное сердце.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
…«Песнь о Нибелунгах» принадлежит к числу наиболее известных эпических произведений человечества. Она находится в кругу таких творений, как поэмы Гомера и «Песнь о Роланде», «Слово о полку Игореве» и «Божественная комедия» Данте — если оставаться в пределе европейских литератур…В. Г. Адмони.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
Верстка Минеи Праздничной выполнена с сентября месяца и праздника Начала индикта по август и Усекновения честныя главы Иоанна Предтечи. Даты подаем по старому и (новому) стилю. * * * Данная электронная версия Минеи Праздничной полностью сверена с бумажной версией. Выполнена разметка текста для удобочитаемости; выделено различные образы слова МИР: мир (состояние без войны), мíр (вселенная, община), мν́ро (благовонное масло).
В сонме канонизированных Православной Церковью святых особое место принадлежит миссионерам — распространителям православной веры среди иноверцев. Их труды часто именуют апостольской деятельностью. В этой небольшой по объёму книге повествуется о трёх великих русских миссионерах, просветивших светом Христова учения Аляску, восточную часть России и Японию. Речь пойдёт о преподобном Германе Аляскинском, святителях Иннокентии Московском и Николае Японском. Книга предназначена для детей среднего школьного возраста.
Данное издание представляет собой самое полное из ныне существующих пятитомное собрание молитв, тропарей, кондаков и величаний. В этих книгах можно найти молитвы не только на главные православные праздники, но и на дни памяти практически всех прославленных на сегодняшний день святых, то есть на каждый день церковного года. В своей работе составитель использовал книги молебных пений, издававшиеся в разное время, другие богослужебные книги, жития святых с молитвами и т.д. Для широкого круга читателей.
Nili Ascetae Epistolarum Libri 4, Interpr. Leon. Allat. Romae 1668. Lib 1. Оп.: Преподобного отца нашего Нила подвижника, письма // Христианское чтение, издаваемое при Санктпетербургской духовной академии. Часть 1, СПб. 1845 Марцеллину Монаху.
Предлагаемый курс лекций представляет собой расшифровку магнитофонной записи и предназначается, в первую очередь, студентам очного и заочного отделений Православного Свято-Тихоновского Богословского Института.