Православие и Культура - [25]

II. Историчность личности Іисуса Христа.

Мы, люди вѣрующіе въ божественность I. Христа, сознательно пребывающіе въ лонѣ православной Церкви, убѣждены и въ томъ, что на этой вѣрѣ можетъ и должна быть построена культурная жизнь. Иначе и самая вѣра останется недѣйственной. Пусть эта культура не сможетъ. охватитъ все человѣчество, даже народы, признающіе себя православными, но что она должна объединять значительныя группы людей, что основы ея могутъ быть указаны нашимъ религіознымъ сознаніемъ, — въ этомъ едва ли можетъ быть сомнѣніе. Но построеніе христіанской культуры мыслимо лишь при полномъ убѣжденіи въ томъ, что I. Христосъ не миѳъ, какъ объявляетъ «наука» однихъ, не одинъ изъ іудейскихъ религіозныхъ учителей, отъ имени котораго выступаетъ извѣстная школа іудейскихъ мыслителей (апостолъ Павелъ и другіе, въ средѣ которыхъ были составлены евангелія), — но есть живая историческая личность, подлинно жившая и дѣйствовавшая на землѣ. Іудейское преданіе никогда не сомнѣвалось въ томъ, что I. Христосъ есть историческая личность. Талмудъ, изъ котораго всѣ соотвѣтствующія мѣста извлечены уже въ упомянутой книгѣ Ауфхаузера, относится, естественно, несочувственно и враждебно къ личности «Ешу» Назареянина, но считается съ нимъ совершенно опредѣленно, какъ съ реальной личностью. Рав. Synhedin (f. 107) обвиняетъ I. Христа въ томъ, что Онъ занимался будто бы колдовствомъ, привелъ Израиль ко грѣху и внесъ въ его среду расколъ. Тотъ же талмудическій текстъ въ другомъ мѣстѣ (f. 67) разсказываетъ о томъ, какъ совершилось преданіе I. Христа суду, и что «его повѣсили наканунѣ праздника Пасхи» (Маn himgIhn an am Vorsbend des Pesahfestes). Наконецъ, въ третьемъ мѣстѣ того же текста (f. 43) приведена любопытная подробность, — что Тези «стоялъ близко къ правительству» (ср. Лук. VIII 3. — Іоанна, жена Хузы, домоправителя Иродова, и Сусанна, и многія другія, которыя служили Ему имѣніемъ своимъ). Все это указываетъ, пожалуй, на желаніе іудейскихъ противниковъ I. Христа опорочить его дѣятельность и съ моральной, и съ политической стороны, но свидѣтельствуетъ вмѣстѣ съ тѣмъ, что самая личность Его, какъ и Его матери, была хорошо извѣстна въ іудейскихъ кругахъ. Тацитъ, писавшій въ концѣ І–го вѣка, приблизительно, лѣтъ 60 послѣ смерти и воскресенія I. Христа сообщаетъ о немъ то, что уже крѣпко связалось съ именемъ Спасителя, настолько крѣпко, что потомъ вошло въ первоначальный текстъ Символа Вѣры. Говоря о преслѣдованіи новаго гибельнаго суевѣрія (exitiabilis superstitio), онъ называетъ (Аnnаles XV, 44) источникомъ его Христа, который при императорѣ Тиверіи былъ подвергнутъ смертной казни прокураторомъ Понтіемъ Пилатомъ. Нѣсколько позже Светоній всколзь упоминаетъ о Христѣ, считая Его демагогомъ, побуждающимъ іудеевъ къ волненіямъ.

Свидѣтельства друзей Христа еще болѣе цѣнны, чѣмъ показанія Его враговъ или римскихъ писателей, презиравшихъ іудейскую свару и не желавшихъ вникать во внутреннія отношенія іудейства. Если показанія каноническихъ евангелій объ I. Христѣ, Его матери и братьяхъ, Его дѣтствѣ, Его отношеніяхъ къ различнымъ кругамъ іудейскаго общества ничего не говорятъ скептическому сознанію, не желающему увидѣть за всѣмъ этимъ реальный образъ, то какъ оно не остановится передъ тѣмъ фактомъ, что родной братъ I. Христа, съ нимъ вмѣстѣ выросшій, Іаковъ, былъ первымъ епископомъ церкви, признававшей Его Богомъ? Объ этомъ Іаковѣ, какъ сильной нравственной личности, говорятъ и Іосифъ Флавій (ок. 37—105), и Хегезиппъ (ок. 180). Для того, чтобы признать человѣка, съ которымъ онъ вмѣстѣ жилъ, Богомъ, стать во главѣ основанной Имъ Церкви, которая поклонялась Ему, какъ Богу, и сдѣлать это не ради выгоды, мірской славы и т. д., а, напротивъ, отдавъ за это свою жизнь, — для всего этого надо было носить въ душѣ яркій образъ живого общенія съ реальной личностью. Потомство семьи, изъ которой вышелъ Магометъ, могло стать во главѣ могущественнаго калифата и чтитъ основателя религіи, какъ пророка Аллаха, но все–же не какъ бога. Но вѣдь Христа, сына плотника, которому негдѣ было приклонить голову, и который былъ гонимъ и былъ казненъ, — Его родной братъ признаетъ Богомъ, и вѣритъ въ это до такой степени, что ради этой вѣры идетъ на смерть. Психологически это объяснимо лишь въ томъ случаѣ, если живой образъ Іисуса Христа до такой степени овладѣвалъ душой всѣхъ, кто былъ къ Нему близокъ, что знавшій Его уже не могъ сомнѣваться въ томъ, что I. Христосъ Сынъ Божій, хотя и всѣ знали, что Онъ — Сынъ Маріи. Но почему же такъ мало біографическихъ свѣдѣній дошло до насъ? Почему мы ничего не знаемъ о наружности I. Христа, объ Его жизни отъ отрочества до выступленія на проповѣдь и т. д.? На это можно было бы отвѣтить также вопросомъ: представьте себѣ, что до насъ дошли подлинныя изображенія I. Христа, и что мы знаемъ въ деталяхъ Его жизнь. Не явился ли бы тогда Спаситель для насъ, какъ историческій дѣятель, въ извѣстной исторической обстановкѣ, однако безъ того непосредственнаго обаянія, которое создавалось живымъ общеніемъ съ I. Христомъ, и которое съ такой принудительной моральной силой заставляло вѣрить, что Онъ истинный Сынъ Божій? Если бы мы знали I. Христа слишкомъ хорошо, какъ человѣка, мы невольно на это человѣческое и обратили бы слишкомъ много вниманія. Между тѣмъ мы знаемъ о Немъ именно то, что намъ нужно знать для нашего религіознаго общенія съ Нимъ. Мы знаемъ, во имя чего I. Христосъ пришелъ на землю, какъ Онъ началъ свою дѣятельность, какъ Онъ любилъ своихъ учениковъ и простыхъ, бѣдныхъ людей и малыхъ дѣтей, какъ онъ жалѣлъ несчастныхъ и больныхъ, и какъ гнѣвался на злыхъ и лицемѣрныхъ. Мы знаемъ, что Онъ привлекалъ къ себѣ сердца чистыхъ и добрыхъ женщинъ, что Его приходъ вызывалъ радостную суету въ домѣ Лазаря, что драгоцѣнное миро эти женщины изливали Ему на ноги; все это и многое другое, что создаетъ для насъ прекрасный образъ Христа, властвующій въ нашихъ душахъ, мы знаемъ изъ Евангелія. То, для чего Сынъ Божій пришелъ къ намъ, Его проповѣдь и Его искупительная жертва намъ совершенно достаточно извѣстны. Что же намъ знать больше? Какъ онъ одѣвался, какъ жилъ до начала Проповѣди? Это — праздное любопытство, которое можетъ прикрываться какими угодно благозвучными словами, но все же остается только любопытствомъ. Вѣрующіе христіане всѣхъ временъ и народовъ молились передъ образами I. Христа и Б. Матери, вовсе не воображая ,что это ихъ подлинные портреты. А передъ портретами едва ли и, вообще, психологически возможно молиться. Біографій I. Христа, Богоматери, апостоловъ мы не имѣемъ, но мы имѣемъ то, что нужно для нашего религіознаго сознанія: полное изложеніе ученія Христа и исторію Его крестныхъ страданій и воскресенія.