Праведник поневоле - [80]

Верджил застыл, оторвавшись от чтения бумаг, и Бьянка почувствовала, что мысли его где-то далеко, там, куда ей не было доступа.

В задумчивости он пристально посмотрел на нее.

– Как, говоришь, начинается то послание, которое ты видела?

– «Милый друг».

– Странное обращение подчиненного к Адаму Кенвуду, ты не находишь?

– У них могла завязаться дружба. Такое бывает.

Угрюмое выражение на лице Верджила сменилось злобной гримасой.

– Я хочу все знать об этих письмах, и не намерен дожидаться возвращения в Леклер-Парк. – Виконт поднялся. – Мистер Томас живет в деревне неподалеку. Раз я здесь, то могу поговорить с ним сейчас же, не откладывая дела в долгий ящик. Беседа не займет много времени.

Деревня находилась в четверти мили на запад: она состояла из одной-единственной улицы с тесно прижатыми друг к другу домами. Возраст некоторых из домов говорил о том, что здесь прошла жизнь не одного поколения, и что до постройки фабрики здесь находилось крестьянское поселение. Теперь многие дома были перенаселены, и, судя по запруженной народом улице, люди отдыхали после рабочей недели.

– Как много людей! – Бьянка вытянула шею, чтобы получше разглядеть за окном экипажа роящийся на улице народ.

– Мы строим новое жилье, но в первую очередь предоставляем его семьям. Приезжим придется пока подождать.

– Думаю, стоит поспешить со строительством, Леклер, если ты собираешься привлечь на фабрику новых рабочих.

– Раз внучка Адама Кенвуда решила остаться в доле, я уверен, мы сможем строить быстрее.

Довольная улыбка Бьянки успокоила Верджила, однако его недавние высказанные в разговоре опасения не исчезли – возможное замужество Бьянки могло поставить под удар управление фабрикой, даже несмотря на то, что они с Бьянкой стали близки. Теперь у него появилась еще одна цель – добиться, чтобы у них с Бьянкой оказалось общее будущее. Но все это позже, после того как он переговорит со своим секретарем: молодой человек, кажется, знал о фабрике и Дюклерках гораздо больше, чем предполагал Верджил.

– Я должен поговорить с ним наедине, – сказал он Бьянке, когда экипаж остановился перед старым, недавно перестроенным домиком.

– Понимаю: нам нельзя вместе показываться в доме.

Но дело было не в этом – просто Верджилу не хотелось, чтобы Бьянка слышала разговор. В действительности он даже не смог бы начать его в ее присутствии.

Виконт поспешно зашагал к дому, но его все равно заметили: наводнявший улицу народ притих, и Верджил почувствовал, что все взгляды устремлены на него.

Мистер Кларк никогда не бывал в этой деревне, по крайней мере, он не появлялся там на глазах у всех. Его инспекции совершались незаметно, втайне, так же как проходила и вся жизнь мистера Кларка.

Секретарь при виде его был застигнут врасплох, он усадил хозяина в тесной гостиной и сам устроился тут же, на стуле возле стола.

От Верджила не укрылась его настороженность.

– Я приехал вовсе не с тем, чтобы отчитывать вас, Томас, и, конечно же, не собираюсь увольнять вас. Мой визит носит частный характер.

Гарри Томас был крупным мужчиной с бледной кожей. Обычно у мужчин такого типа гнев или неловкость вызывают прилив крови, и в этот момент лицо Гарри Томаса приобрело кирпичный оттенок: он сидел, скрестив руки; глядя на него, можно было подумать, будто этот человек готовится к чему-то неприятному или же всеми силами пытается сдержаться от невольного проявления эмоций: определенно в его представлении внезапный визит начальника не мог сулить ничего хорошего…

И тут он не ошибся. Однако и начальнику, как догадывался виконт, от этого визита ждать хорошего не приходилось. После нескольких общих фраз о погоде и о том, что деревня растет, Верджил, не желая оттягивать развязку, перешел к сути.

– Вам известно, кто я, не так ли? – начал он. – Личность предыдущего мистера Кларка, я полагаю, тоже не была для вас секретом.

Лицо секретаря сморщилось, его глаза остекленели в ожидании.

– Он открыл мне свою тайну. Я держал язык за зубами и никому его не выдал так же, как и вас.

– Я вам верю.

Но верил ли ему Верджил? Ожидал ли он найти ответы на свои вопросы прямо здесь, в этой гостиной? Возможно ли, что Гарри Томас, не оправдав доверия Милтона, пригрозил рассказать всем о деклассированном виконте, который на досуге работает на фабрике? Но фабрика не достаточный повод для шантажа, тем более, когда речь идет о Милтоне. Здесь должно быть что-то более серьезное.

В голове у Верджила зрел ответ, принять который его сердце отказывалось.

Он прошелся по комнате, мысленно выстраивая продолжение разговора. Его взгляд, скользнув по книжному стеллажу, остановился на одной из стоявших там книг. Вытащив том, Верджил услышал, как Гарри Томас заерзал на стуле.

Его охватила паника.

– «Одиссея» Гомера. Мой брат любил это произведение. – Верджил повертел книгу в руках. Он узнал переплет. Эта книга – подарок отца – некогда принадлежала Милтону и находилась в его личной библиотеке.

Теперь эта книга стала собственностью Гарри Томаса.

– Прежний хозяин одолжил мне ее почитать, и мне следовало вернуть… Возьмите ее сейчас.

Верджил с радостью принял бы это объяснение: ему хотелось кивнуть, выйти из дома и направиться к экипажу, в котором его ждала Бьянка…