Праведник поневоле - [79]

Верджил заставил Бьянку выпрямиться: ему хотелось видеть всю ее целиком и наблюдать за проявлениями ее страсти – иной в свете наступившего дня, изменившейся и ставшей от этого еще прекраснее.

Притянув к себе, он попытался достать губами до ее сосков. Бьянка на миг притихла, но тут же из ее груди начали вырываться сладострастные вздохи – верные свидетельства испытываемой ею страсти. Они, как языки пламени, опаляли Верджила, и кровь закипала у него в жилах.

– Я хочу войти в тебя, но лучше сделай это сама, – предложил Верджил, стремясь доставить им обоим максимум удовольствия.

Бьянка в замешательстве выпрямилась.

– Помоги мне. Я хочу, чтобы на этот раз все произошло именно так.

Она опустила глаза на его фаллос.

Ее замешательство заставило Верджила вспомнить о ее неопытности. Он уже был готов все сделать сам, но Бьянка, решительно исполнив его просьбу, удовлетворенно закрыла глаза и облегченно вздохнула. Верджил привлек ее к себе и с минуту без слов держал в своих объятиях.

Приподнявшись, Бьянка изогнулась, и его плоть полностью вошла в нее. Руки ее скользнули по груди Верджила, оставив на ней огненный след.

Она двигалась в найденном ею ритме. Ее стоны и вздохи проникали в сознание Верджила. Он протянул руку к ее лону, чтобы приблизить оргазм. Ее движения ускорились, и внезапно комната огласилась ее криком.

Верджил приподнял Бьянку над собой, чтобы вовремя выйти из нее, и тут же она обрушилась на него без сил и уронила голову ему на грудь, оказавшись в его объятиях. Ее спина блестела от пота.

По-прежнему прижимая ее к сердцу, Верджил накинул на нее одеяло и, растворяясь в блаженстве, прильнул губами к ее влажным волосам.

Мортон как будто исчез. Он, как трудолюбивый призрак, выполнял свои обязанности, но на глаза не показывался. Когда Верджил с Бьянкой, наконец, спустились к позднему завтраку, стол был накрыт, словно Мортон каким-то чудесным образом предвидел момент их появления. Вскоре они вернулись в спальню, и там их ждала горячая вода, а экипаж был подан точно к тому времени, когда пришло время отправляться в Манчестер. На козлах сидел старый Лукас, который объяснил, что у камердинера обнаружились кое-какие дела в имении.

Бьянка радовалась уединению, в котором они очутились благодаря отсутствию Мортона, вовсе не потому, что ее одолевал стыд: она не чувствовала его. Просто уединение еще крепче связывало ее с Верджилом, а старинное имение, оказавшееся полностью в распоряжении любовников, отгородило их от мира, воплотив мечту в реальность.

Был воскресный день, и Верджил провел Бьянку по пустынным цехам. В первый цех поступал хлопок, и там его очищали, тогда как хлопкопрядильные паровые машины находились в длинных, низеньких строениях.

Рассказывая о нововведениях на фабрике, виконт оживился, и Бьянка порадовалась за него, видя, как он гордится своими достижениями.

– Ты должна увидеть, на что пойдут твои деньги, – пояснил он.

В строении располагались ряды больших ткацких станков, которые соединялись рычагами с железными перекладинами над головой.

– Здесь тоже, как и на прядильных станках, будут установлены паровые двигатели – похожие, но не такие большие, имеются всего на нескольких фабриках. Рядом строят паровой двигатель. – Верджил провел Бьянку в соседнее помещение и объяснил принцип работы огромного металлического парового котла, водяных труб и клапанов, которые приводят в движение металлические рычаги, а те, в свою очередь, части станка. – До сих пор ткачество было в основном надомным занятием; теперь же производство ускорится и станет эффективнее. Я обещал рабочие места тем ткачам-надомникам, которые пожелают освоить новую технологию.

– Вряд ли все этого захотят…

– Верно, люди еще смогут обходиться без машин, ведь перемены требуют времени. Но дети нынешних работников уже забудут о том, как работали их родители. Все новое – для них, хотя твой дед и говорил, что оно для меня и мне подобных. Наш мир уходит в прошлое.

– Мне не кажется, что твой мир умирает. Думаю, суждения деда слишком поспешны.

– Предсказания всегда поспешны. Как в ткацком деле перемен не стоит ожидать завтра, так и жизнь Дюклерков и Кейнов изменится не скоро: у лордов и через двести лет останутся привилегии. Но тогда, я думаю, эти привилегии будут казаться странными, хоть и живописными рудиментами истории, как руины средневекового замка в Леклер-Парке. Полагаю, однако, власть лордов будет ограничена уже на нашем веку, ибо такие города, как Манчестер, сейчас заявляют о праве высказывать свое мнение. Надеюсь, перемены произойдут мирным путем, без насилия, которое уже и так распространяется по стране, свидетельствуя о нетерпении народа.

Верджил заглянул в контору и стал проверять, не оставил ли для него мистер Томас документов, требующих внимания. Он сидел за столом, просматривая бумаги, и Бьянка заглянула ему через плечо.

– Это писал мистер Томас? – поинтересовалась она, беря в руки один из исписанных листков. – Теперь все ясно.

– Что ясно?

– Я о письмах из стола моего деда – но они написаны именно этим почерком. Должно быть, мистер Томас вел с Адамом деловую переписку.