Прасковья Ангелина - [6]
Безрадостно, в нужде и голоде проходили их детские годы. Хотелось думать об учении, об интересной жизни в будущем, но мечты эти разбивались в прах из-за голода: даже в самое урожайное время Паша и Василек редко досыта наедались хлебом.
Впервые Василек пошел в школу, когда ему исполнилось одиннадцать лет. Правда, к тому времени он уже умел читать и писать. У него были хорошие способности, и грамоте он научился без посторонней помощи.
— Сам не понимаю, как все это вышло, — говорил он Паше. — Еще с детства потянулся я к книгам. А ведь, знаешь, никто их мне не давал и не дарил. Я даже боялся при отце и матери листать страницы. А теперь без книги не смог бы жить.
Шестнадцати лет Василек вступил в комсомол. Паша продолжала с ним дружить, делила с ним все свои радости и горести, удачи и невзгоды. С Васильком ей было легко и весело.
…Василек вошел в дом усталый и весь в грязи.
— Кто тебя так вымазал?
— Что, не нравлюсь?
— Ой, какой же ты, право! Кто же все-таки так разрисовал тебя?
Василек попытался было уклониться от ответа, но натура его не терпела лжи.
— Большое событие, Пашенька, — сказал он и от волнения запнулся.
Наконец со слов Василька Паша поняла, что произошло. В Старо-Бешево из города пригнали два трактора. Это, конечно, огромная тайна, но факт остается фактом, и тракторы находятся в деревне.
То, что в Старо-Бешеве появились тракторы, Паша великолепно знала, и этой тайны Василек мог ей не выдавать, но вот то, что он поступил. на курсы трактористов, ей действительно было неизвестно.
— Я пятый день изучаю трактор. Инструктор до одури нас затаскал.
Новость ее ошеломила. В деревне курсы трактористов— и она ничего не знает! Нет, с этим смириться нельзя.
— Скажи, Василек, только правду говори, трудно ли учиться на тракториста?
— Для кого как… Мне, например, легко, — гордо ответил паренек. — Но правду сказать — управлять трактором сложно.
— Зато интересно как! Ты понимаешь, что для меня это необходимо.
— Как, как? Тебе-то, наверное, известно, что трактором могут управлять только парни.
— А нам, девушкам, нельзя? — голос у Паши дрогнул, и она вот-вот готова была заплакать.
Их разговор прервал стук в дверь. Вошел Иван и попросил подогреть ему обед.
— Торопишься?
— А тебе что? — Брат, видимо, тоже не собирался разговаривать. — Много знать будешь, скоро состаришься.
— А ты, я вижу, помолодел. К трактору торопишься.
Иван прошелся по комнате, потом неожиданно все откровенно рассказал и попросил ее никому не говорить о том, чем они с Васильком занимаются.
— А почему это секрет? Почему в деревне не должны знать, что мой брат учится на тракториста? Почему в деревне не должны знать, что и твоя сестра тоже хочет стать трактористкой?
— Но ведь это просто глупо… — попытался было Иван остановить ее, но она не дала ему договорить.
— Если я решила, что стану трактористкой, то так и будет!
— Ты бы подыскала для себя чистую работу, — твердо сказал Василек. — Трактор — мужское дело.
— Ну, это мы еще посмотрим!
Ясно было, что переспорить Пашу невозможно. Она привела в свою защиту столько доводов, что Василек был просто сбит с толку, а закончился спор тем, что она обиделась и с глазами, полными слез, ушла в другую комнату.
Они не верили в ее силы, и это была самая большая обида в жизни.
Зима тридцатого года стояла суровая. Морозы доходили до двадцати девяти — тридцати градусов с сильными ветрами, снегопадами.
Уже стемнело, когда Паша возвратилась из школы. Дома было шумно. Отец и братья Николай, Константин и Василий, сидя за столом, азартно стучали костяшками домино. Ефимия Федоровна что-то шила, а в другой комнате сестры Надя и Леля возились с книгами.
Паша чувствовала себя плохо, ей казалось, что она никому не нужна.
Думы о тракторе не покидали ее. Побыв немного дома, она вышла на улицу. Все мысли вертелись вокруг одного. Хорошо еще, что Василек не разболтал родителям о том, что она хочет стать трактористкой. А что, если самой поговорить с отцом? Неужели и он, человек передовой, не поймет, не поможет, не скажет: «Вот тебе мое благословение, Паша»?
Размышляя таким образом, она долго бродила по заснеженным улицам. Потом вышла к машинно-тракторной станции. У ворот несколько задержалась: зайти или нет? Может быть, лучше поскорее отсюда уйти? Кто знает, не вынырнет ли откуда-нибудь дорогой братец, не загремит ли на всю деревню: «Уходи, пока цела! Бате пожалуюсь…»
В это мгновение раздался знакомый удар молота по наковальне, и, может быть, благодаря этому она смело вошла в мастерскую. В нетопленном помещении с низким потолком увидела инструктора курсов трактористов Ивана Федоровича Шевченко. Это был высокий человек лет сорока пяти, с покатыми плечами и маленькими усиками. Инженер-механик по образованию, он обучал парней тракторному делу. За тремя небольшими столиками сидели на табуретках его ученики, и среди них — Василек и ее брат Иван. Как она им позавидовала!
Возле Ивана Федоровича лежали тетради, и он, проверяя их, время от времени безжалостно что-то подчеркивал синим карандашом.
— Товарищ Ангелин, — отложив в сторону толстую тетрадь, сказал он Ивану, — недоволен я вашей учебой. Практику вождения трактора знаете неплохо, а с теорией вы не в ладах.
М.В. Ломоносов, как великий ученый-энциклопедист, прекрасно понимал, какую роль в развитии русской культуры играет изобразительное искусство. Из всех его видов и жанров на первый план он выдвигал монументальное искусство мозаики. В мозаике его привлекала возможность передать кубиками из смальты тончайшие оттенки цветов.До сих пор не оценена должным образом роль Ломоносова в зарождении русской исторической картины. Он впервые дал ряд замечательных сюжетов и описаний композиций из истории своей родины, значительных по своему содержанию, охарактеризовал их цветовое решение.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
Кто такие чудаки и оригиналы? Странные, самобытные, не похожие на других люди. Говорят, они украшают нашу жизнь, открывают новые горизонты. Как, например, библиотекарь Румянцевского музея Николай Федоров с его принципом «Жить нужно не для себя (эгоизм), не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» и несбыточным идеалом воскрешения всех былых поколений… А знаменитый доктор Федор Гааз, лечивший тысячи москвичей бесплатно, делился с ними своими деньгами. Поистине чудны, а не чудны их дела и поступки!В книге главное внимание уделено неординарным личностям, часто нелепым и смешным, но не глупым и не пошлым.
В книге Рудольфа Баландина читатель найдет увлекательные рассказы о странностях в жизни знаменитых интеллектуалов от Средневековья до современности. Герои книги – люди, которым мы обязаны выдающимися открытиями и техническими изобретениями. Их гениальные мысли становились двигателем человеческой цивилизации на протяжении веков. Но гении, как и обычные люди, обладают не только достоинствами, но и недостатками. Автор предлагает ответ на вопрос: не способствовало ли отклонение от нормы, пусть даже в сторону патологии, появлению нетривиальных мыслей, решений научных и технических задач?
В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.