Прасковья Ангелина - [8]
Однажды Никита Васильевич собирался встретиться с Куровым, чтобы вместе проверить готовность машин к весенне-полевым работам. Уходя из дому, Никита Васильевич сказал Паше:
— Все-таки убедил меня Иван Михайлович не становиться тебе поперек дороги.
Паша сперва не поняла даже, о чем речь. Потом Никита Васильевич пояснил, что Куров настоял перевести ее в тракторную бригаду.
— Что ж, — от радости она даже изменилась в лице, — краснеть за меня не будете, батя.
Вскоре Паша поступила на курсы трактористов. Зимой она училась в школе механизаторов, а в летнюю пору работала прицепщицей. Она уже была близка к цели. Иван тоже стал относиться к ней по-другому и не раз втихомолку позволял управлять трактором.
Так было и в этот день ранней осени. Приглушенный гул двух работающих тракторов далеко разносился по степи.
Паша сидела за рулем. Брат Иван, одетый в синюю спецовку, бежал за трактором.
— Хорошо, Паша! Ай да молодчина! — старался он перекричать шум. — Ну-ка, подбавь газку. Переключай на третью скорость.
Мотор загудел еще сильней.
Воздух бил Паше прямо в лицо.
Рядом остановил свой трактор Василек.
— Зря торопишься, — сказал он, усмехаясь, — все равно далеко не уедешь. Дали тебе трактор только из-за баловства. Ничего из этой затеи не выйдет.
Паша на мгновение приглушила мотор.
Иван взглянул на Василька, потом перевел взгляд на сестру и прищурил глаза.
— Выйдет, Василек, выйдет, — решительно сказал Иван. — Ангелины на своем деле крепкие. — Глаза у Ивана улыбались. — Не хуже, а, пожалуй, лучше тебя ведет Паша трактор.
Паша опять включила мотор. Ее лицо было напряженно, но спокойно. Она прижалась к спинке сиденья и крепко ухватилась за руль. Биение мотора отдавалось в руках, во всем теле. Паша словно чувствовала мощь машины.
За трактором ровным слоем ложилась глубоко вспаханная земля.
На каком-то повороте задние колеса трактора занесло. Паша несколько раз повернула руль и снова вывела машину на борозду. Она проехала еще один круг и вскоре выбралась на прямую дорогу. Навстречу шел бригадир тракторного отряда Владимир Скрипниченко. Увидев за рулем машины Пашу, он испугался и побежал, чуть прихрамывая.
— Эй, остановись!
Паша приглушила мотор.
— Слезай с трактора!
— Не сойду!
— Больно прыткая. — Скрипниченко окинул ее пренебрежительным взглядом и, не допуская возражений, сказал: — Не смей больше прикасаться к машине!
— А если посмею?
Скрипниченко был вне себя и набросился на Ивана:
— Ты чего молчишь, дурья башка?
Скандальный разговор мог бы уже закончиться, Иван Ангелин довольно твердо сказал бригадиру, что Паша может и должна оставаться на тракторе, но в этот момент на дороге показались люди.
Паша растерялась и не знала, сойти ей с трактора или оставаться за рулем.
Неожиданно к машине подбежала Марфа Васильевна, грузная, наглая женщина, дальняя родственница бывшего кулака Наливайко. Она-то и навалилась на Пашу.
— Где же, люди добрые, видано, — кричала она, — чтоб девка машиной понукала!
— Всякий стыд потеряла! — добавил кто-то из стариков.
Иван заломил фуражку, вскочил на трактор. Он понял, что сопротивляться сейчас не стоит. А Паша упорно не выпускала из рук баранку: она словно боролась за свое место на тракторе.
— Иван, чего церемонишься! Гони ее… и никаких гвоздей! — подзадоривал Василий.
Наконец Паша с трудом поднялась и уступила Ивану место за рулем.
— Ты моя отважная, хорошая, — говорил Иван пытаясь ее успокоить. — Все идет хорошо. А за тебя мы еще повоюем.
Иван повел трактор, и люди стали расходиться Паша направилась домой. Ее нагонял Василек.
— Паша, подожди, хочу с тобой поговорить.
Она не хотела слушать его.
Налетевший ветер сорвал с головы косынку, Василек подхватил ее и бросился догонять девушку.
— Будь я проклят, если хотел тебя обидеть… Я… я люблю тебя, Паша. Твоя работа на тракторе не принесет счастья ни мне, ни тебе.
Паша молчала.
— Слушай, Паша. Я хочу строить новую жизнь. С тобой. Навсегда…
— Нет, лучше врозь.
Он пожал плечами.
— Ведь мы поклялись дружить.
— О такой дружбе нечего и думать.
— Прости меня, я, видимо, не соображал, что делаю.
— Откровенное признание, — Паша улыбнулась.
Он умоляюще посмотрел на девушку, и она наняла, что он боится остаться в одиночестве.
— Конечно, — сказала она, — все зависит от тебя, надо стать другим.
— Каким же?
— Иди. Трактор твой вроде скучает.
— Уходишь? — спросил он с тревогой.
— Не смею никого отрывать от дела. Земля ждет.
Паша уходила не оглядываясь, подставляя свое разгоряченное лицо налетавшему ветру.
Дома мать сидела у стола, штопала чулки, а Никита Васильевич вслух читал ей статью из газеты.
Ефимия Федоровна, услышав шаги, подняла глаза: Паша стояла в дверях и смеялась.
— Тебе весело?
— Очень, мама. Петь, плясать охота. До чего же хорошо на душе!
— Потому что голодная, — сказала мать и пошла на кухню. — Всю неделю была в поле.
— Положим, не всю, а только шесть суток.
— И поработала, хорошо ведешь трактор, — многозначительно сказал отец, — сам видел…
Паша слушала и не верила своим ушам. Отец хвалил ее за то, за что прежде готов был ругать: ведь она первая среди девушек овладела сложной техникой и научилась водить трактор.
От волнения она заплакала.
Среди многочисленных публикаций, посвященных адмиралу Вильгельму Канарису, книга немецкого историка К. Х. Абсхагена выделяется попыткой понять и объективно воспроизвести личность и образ жизни руководителя военной разведки вермахта и одновременно видного участника немецкого Сопротивления.Книга вводит в обширный круг общения руководителя абвера, приоткрывает малоизвестные страницы истории Европы 30—40-х годов двадцатого века.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.