Прасковья Ангелина - [9]
— Ну, уж это трактористу не к лицу, — сказал отец. — Теперь все ясно, с трактора тебе не уйти. Обидно будет, ежели вздумаешь от своего отступиться.
— А Василек вот фыркает, негодует…
— Ты лучше всего никого не слушай. Трактор — это твое будущее.
Ефимия Федоровна чуть не выронила тарелку из рук, глаза у нее заблестели, и по лицу медленно покатилась слеза.
— Василек никому не мешает, — заметила она, — парень он ловкий, смышленый, надо прислушаться к его советам.
Никита Васильевич кивнул, достал махорку.
— Хорошо они дружат, — и засмеялся, — с пеленок. Однако в этом деле он плохой советчик. Говорю тебе, Федоровна, Паше от трактора не уйти.
Усадьба МТС находилась на отлете. Небольшая механическая мастерская станции была превосходно оборудована, здесь имелись сложные станки.
Паша работала в мастерской вот уже третий месяц. Она досконально изучала машины по узлам и деталям. Работа так ее увлекла, что суток не хватало. Ей хотелось многое сделать, многое испытать. В дневные часы Паша возилась у тракторов, а вечерние просиживала над расчетами и чертежами.
Иван Федорович Шевченко, первый учитель старо-бешевских трактористов, тот самый, который год назад так равнодушно встретил шестнадцатилетнюю девушку, вынужден был сдаться. Паша преуспевала. Она не хуже, а гораздо лучше парней осваивала технику. Это удивляло и даже занимало Шевченко. Получилось так, что он не только обучал Пашу вождению трактора, но и сам учился у нее многому.
К весне Паша уже в совершенстве владела техникой, умела самостоятельно разобрать и собрать мотор, на слух безошибочно определяла качество его работы. Она проявляла в работе такие способности, что все окружающие только руками разводили.
В конце марта прошли обильные дожди. А в апреле небо прояснилось и земля сбросила с себя снежный покров.
Не дожидаясь высыхания почвы, Паша одной из первых в районе приступила к тракторной пахоте.
Она великолепно вела машину. Легко управляла рулем, умело делала заезды, повороты. Она не торопилась, как это случалось со многими трактористами. На гребень борозды поднимала машину плавно, уверенно. И все же бригадир тракторного отряда Петр Бойченко, сменивший к тому времени Скрипниченко, очень волновался. Такая уж была у него неспокойная натура. Он буквально шагал «по пятам» Пашиного трактора и присматривался, как Паша управляет машиной, на какую глубину ведет пахоту.
И все же придраться было не к чему. У семнадцатилетней трактористки трактор работал отлично, пахота на высоких скоростях велась ровно, без «огрехов» и «облизов».
В эту весну Паша поставила рекорд — первый рекорд в своей жизни. Впоследствии было у нее еще много больших трудовых побед, но, пожалуй, никогда она не радовалась им так, как этому своему первому успеху. Трактор, которым управляла Паша, проработал без единого перебоя весь сезон, у машины не было ни единой поломки. Своим трактором Паша вспахала больше всех в отряде.
На собрании работников МТС ей в торжественной обстановке вручили книжку ударника, значок отличника сельского хозяйства и премировали ценным подарком.
А спустя несколько дней, придя на усадьбу МТС, Паша увидела странную картину какой то здоровенный парень разбирал по узлам ее машину.
— Откуда ты взялся? — от злости у нее уже сжимались кулаки.
— Оттуда, дорогуша, — он сделал неопределенный жест и на замечание, что она не терпит грубиянов, довольно нагло посоветовал ей за всеми справками обратиться к товарищу Талалаенко, директору МТС.
Бледная и взволнованная стояла Паша перед входом в контору и читала приказ, который гласил «За выдающиеся успехи на севе и на пахоте трактористку П. Н. Ангелину повысить в должности и назначить кладовщиком на нефтебазу…»
Снова и снова перечитывала она приказ и не верила своим глазам. Недоразумение? Неувязка? Ведь это так низко, так подло…
Пулей влетела она в контору. В комнате было тепло, даже душно, но она дрожала, как в ознобе.
— Как вы могли подписать такой приказ? — в упор спросила она у сидевшего за столом Талалаенко. — Неужели вы способны на такой подлый поступок?
Он повел плечами.
— А может быть, это благородный… Мы освободили тебя от работы на тракторе потому, что печемся о твоем будущем.
— Кто это «мы»?
— Руководство эмтээс…
— В лице директора… самодура…
— Что-о? — Талалаенко даже привскочил от неожиданности. — Не ослышался ли я? Ты назвала директора самодуром?
Паша подтвердила все ею сказанное и, подскочив к столу, с силой взяла Талалаенко за руку, вытащила его на середину комнаты. Она уже не отдавала отчета своим поступкам.
— Под суд! К черту! — орал Талалаенко.
Надо ли говорить, какую обиду затаила Паша в душе. Она протестовала, требовала вернуть ее на трактор. Но никто из тех, к кому она обращалась, не хотел вникнуть в суть дела. Друзья советовали: «Не скандаль, смирись! Не лезь на рожон», — но она не успокаивалась. Дома тоже уговаривали сдаться, но она не считала свое сражение проигранным. Паша знала, что во всяком правом деле надо положиться на поддержку партии, и она пошла в политотдел машинно-тракторной станции.
Иван Михайлович Куров поднялся ей навстречу.
Паша подошла к столу. Губы у нее дрогнули в печальной улыбке. Куров, наоборот, взглянул на нее весело.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.