Поздняя латинская поэзия - [142]

Шрифт
Интервал

21. ПОДАГРИКУ, КОТОРЫЙ ЛЮБИЛ ОХОТУ
Поглядите, как Скрюченный[876] гоняет
Кабанов и оленей в конной скачке!
Никого не нагонит он, не схватит,
Обессиленный мучающей болью,
5 Но приятно ему, что молодые:
«Удалец!» — говорят о нем. Однако
Неужели милей ему кончина
На скаку, чем на выстеленном ложе?
22. ЕМУ ЖЕ, КОТОРЫЙ ИМЕЛ МНОГО ДЕВИЦ И ДЕРЖАЛ ИХ ПОД ОХРАНОЙ
Скрюченный, ты упражняешь себя над множеством девок,
   Но ни с одной не сумел нужную силу явить.
Тем не менее, держишь ты их взаперти, как наложниц
   (Поберегись: меж рабов тоже Юпитеры есть!).[877]
5 Ежели впрямь ты без сил, то зачем напрягаешься тщетно
   И увлекаешься в блуд воображеньем одним?
23. ЛЕКАРЮ, ЖЕНАТОМУ НА ТРИЖДЫ ОВДОВЕЛОЙ ЖЕНЩИНЕ
Насытив три гробницы,
Три погребенья справив,
Морщинистая баба,
Предав одной судьбине
5 Столь разных трех супругов,
Должна теперь назваться
Твоей женою, лекарь!
Но ты ведь мертв и вживе,
Затем, что лучшей частью
10 В мужья совсем не годен.
Но я-то понимаю,
Зачем выходит Павла
За никакого мужа:
Ей просто захотелось
15 Сменить свой вдовий траур
На брачную одежду.
И вот она, злодейка,
Уже в четвертом браке, —
Дай бог ей быть и в пятом!
24. КАРЛИЦЕ-ТАНЦОВЩИЦЕ, ИЗОБРАЖАЮЩЕЙ МИФЫ ОБ АНДРОМАХЕ И ЕЛЕНЕ
Карлица пляшет для нас Андромаху и пляшет Елену:[878]
   Всех, кто ростом велик, любит она представлять.
А между тем ведь сама она мельче пигмейской девчонки,
   И Андромахе достать вряд ли смогла б до колен.
5 Видимо, кажется ей, что роль ее делает выше
   И что трагический жест — это трагический рост.
Ах, малютка, зачем обольщаться пустою надеждой?
   Лучше Ферсита сыграй — это как раз для тебя!
25. ПЬЯНИЦЕ, КОТОРЫЙ НИЧЕГО НЕ ЕЛ, А ТОЛЬКО ПИЛ
Столько чаш осушил один ты, сколько
Остальные все, — а душе неймется.
Дар Цереры, видно, тебе противен:
Нет иных забот — раздобыть вина бы.
5 Не могу тебя человеком, Нерфа,
Я назвать: кувшин ты с широким горлом!
26. ОБ ИЗОБРАЖЕНИИ СЛАВЫ В ЦИРКОВОЙ КОНЮШНЕ
Той же, какою тебя написал на конюшне художник,
   Ты благосклонно сойди к нашей упряжке коней
И неизменно всегда приноси в состязаньях победу
   Тем, над дверями кого спутницей храброй сидишь.
27. ЕЩЕ О ТОМ ЖЕ САМОМ
С подлинным, Слава, лицом тебя живопись изобразила,
  И оживляют, горя, женственный облик глаза.
Хоть и несешься везде быстролетно по кругу земному,
  Очаровательней ты, сидя на этих дверях.
28. СОСЕДУ-ЗАВИСТНИКУ
Отчего на меня злишься ты до смерти,
Отчего моему дому завидуешь?
Ведь и сам ты живешь в смежном строении.
И одной лишь стеной мы разгорожены.
5 Впрочем, все таковы — я и не жалуюсь,
Что себе одному ждешь ты внимания.
Будь по-твоему! Бог дай тебе пялиться
На себя одного взглядом завистливым.[879]
29. ГОРБУНУ, ХВАСТАЮЩЕМУСЯ МНИМОЙ ЗНАТНОСТЬЮ
Себе ты измышляешь родословную,
То возводя себя надменно к Юлиям,
То к Меммиям, то к полубогу Ромулу.
Но много ль в этом пользы для горбатого?
5 Ничуть хребту не легче от тщеславия.
Брось похвальбу, не беспокой покойников:
Чье ты отродье, видим мы по облику.
30. СТИХОТВОРЦУ, КОТОРЫЙ ХВАСТАЛСЯ, ЧТО СТИХИ ЕГО ПОЮТ УЛИЧНЫЕ ПЕВЦЫ И ХВАЛЯТ МАЛЬЧИШКИ
Тешат глупых юнцов песни Зиновия,
Оглашает их звук шумные площади,
К самым злачным местам льнет неученый стих.
А Зиновий и рад: верит, наверное,
5 Что в потомство несет славу достойную.
Так и птица себе кажется певчею,
Испуская одни хриплые посвисты.
31. ГЕРМАФРОДИТКЕ
Облик женского пола двоевидный!
Страсть тебя заставляет быть мужчиной,
Но само твое тело хочет мужа.
Ты, бесплодно горя желаньем ласки,
Дать не в силах любовь, — чтоб дали, просишь!
То, чем женщиной ты себя считаешь,
Уступи — и всецело стань девицей!
32. ЧЕЛОВЕКУ, КОТОРЫЙ СПАЛ ДНЕМ И НЕ СПАЛ НОЧЬЮ
Целый день, Ликаон,[880] храпишь ты усталою грудью —
  Видимо, страшен тебе радостный солнечный свет.
Целую черную ночь, напротив, ты глаз не смыкаешь —
  Видно, не хочешь ты жить так, как все люди живут.
Что ж, коль таким создала сама тебя матерь-природа,
  Прочь, к антиподам ступай: вот где отчизна твоя!
33. О САРКОФАГЕ, УКРАШЕННОМ НЕПРИСТОЙНЫМИ ИЗОБРАЖЕНИЯМИ
Бальб на гробнице своей изваянья бесстыдные сделал:
  Чем он срамил небеса, тем же и Тартар срамит.
Горе! Жизни лишась, не лишился он мерзкого нрава:
  Нет и в Аиде конца наглому блуду скульптур.
36. МУЖУ, КОТОРЫЙ ОТДАВАЛ ЛЮБОВНИКАМ ЖЕНУ, ЧТОБЫ ИМЕТЬ ДЕТЕЙ[881]
Детным бездетный зваться желая,
Стал ты, любезный, милой супруге
В браке законном прелюбодеем,
Чистую выдав всем на потребу
5 Ради ублюдков, чьих — неизвестно.
Было бы это менее гадко,
Если, Прокопий, сын твой подросший,
Мать расспросивши, мог бы хоть вызнать,
Чьим сорняком он вырос в посеве.
40. ХОЗЯИНУ, КОТОРЫЙ ЗВАЛ ГОСТЕЙ, ЧТОБЫ БРАТЬ С НИХ ПОДАРКИ[882]
Рад я, Блумарит, что меня так часто
В пышное свое ты зовешь застолье, —
Но за чей же счет? Я твоей оравой
Разорен вконец. Не корми же стольких,
5 Или же меня не зови на это,
Или же с меня не бери подарков.
Если ты иначе никак не можешь,
То и я к тебе не желаю в гости.
42. ПОХВАЛА ВОЗНИЦЕ ПАРТИИ ЗЕЛЕНЫХ
Иектофиан,[883] счастливый возница зеленого сонма,
  Ты колесницей своей правишь, как древний герой:
Ловкой рукой устремляешь коней, куда пожелаешь,
  И выгибаешь свой путь за поворотным столбом.
5 Меньше велик Танталид с плечом из кости слоновой:

Еще от автора Аниций Манлий Торкват Северин Боэций
Деяния божественного Августа

Деяния божественного Августа» в латинской и греческой версиях известны по надписи из Анкары (Monumentum Ancyranum), открытой в 1555 г. послами императора Фердинанда II к султану Сулейману. Она была записана на стенах местного храма Рима и Августа, впоследствии превращенного в мечеть. Другим источником текста «Деяний» являются фрагменты греческого перевода, найденные в Аполлонии (Писидия в Малой Азии). Там они находились на платформе, на которой были установлены статуи Августа, Тиберия, Ливии, Германика и Друза.


Утешение Философией

 Вершина творчества Боэция — небольшое сочинение «Об утешении философией», написанное в тюрьме перед казнью. Оно теснейшими узами связано с культурой западного средневековья, а своими поэтичностью и гуманизмом сохраняет притягательную силу и для людей нашего времени. В течение многих веков «Утешение» оставалось неисчерпаемым кладезем философского познания и источником, откуда черпались силы для нравственного совершенствования и противостояния злу и насилию.В «Утешении» проза чередуется со стихами — Боэций избрал довольно редко встречающуюся в античной литературе форму сатуры, т.


Комментарий к Порфирию

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Теологические трактаты

Боэций как один из родоначальников схоластического анализа христианских догматов.В сущности, реализация аристотелевской логическо-категорийной структуры на христианско-теологическом субстрате.


Логические трактаты

Логические трактаты Боэция - характернейший пример рафинированной схоластической логики и силлогистики раннего европейского средневековья. Авторитет Боэция как логика был в Средние века чрезвычайно велик: его имя называли вторым после Аристотеля.


Комментарий к "Категориям" Аристотеля. Фрагменты

Боэций - один из самых известных философов раннего европейского средневековья. Комментарий Боэция к "Категориям" Аристотеля, написанный около 510 г., входит в корпус логических сочинений, составляющих так называемую старую логику. Этот комментарий пользовался в Средние века огромной известностью. Публикуемые фрагменты из "Комментария к "Категориям" Аристотеля" переведены на русский язык впервые.


Рекомендуем почитать
Мифы

Книга римского мифографа Гигина - одна из немногих сохранившихся попыток древних ученых полно и систематично изложить греческие мифы. Написанная по-латински книга Гигина является переводом и переработкой сочинения неизвестного греческого эрудита, работавшего в век Антонинов, в эпоху возрождения греческой культуры и образованности. Издание сопровождается подробными комментариями и обстоятельным предисловием. .


Мифологическая библиотека

«Мифологическая библиотека» – произведение в 3-х томах, представляющее собой большое собрание традиционной греческой мифологии и героических легенд. «Библиотека» на сегодняшний день является одним из важнейших источников по греческой мифологии. Сохранилась только часть данного произведения, но не в оригинале, а в списке.Автор «Библиотеки» – неизвестный древнегреческий писатель Аполлодор, ошибочно отождествлявшийся с Аполлодором Афинским. Детальный анализ текста показал, что данный Аполлодор (имя, распространённое в Древней Греции) не мог быть известным грамматиком Аполлодором Афинским, в частности, потому, что в тексте цитируется римский автор Кастор Родосский, современник Цицерона.


История Аполлония, царя Тирского

Роман неизвестного греческого автора «История Аполлония, царя Тирского» (иначе «Повесть об Аполлонии Тирском»), дошедший до нас в латинском переводе, — одно из немногих сохранившихся произведений античной художественной прозы, ориентированных на массового читателя: с занимательным сюжетом, невероятными приключениями, напряженной интригой.В приложении представлены сделанные в IX веке константинопольским патриархом Фотием краткие пересказы двух других образцов этого жанра: романов Ямвлиха «Вавилонская повесть» («Вавилоника») и Антония Диогена «Удивительные приключения по ту сторону Фулы», утерянных в Средние Века.


Повесть об Исминии и Исмине

Роман византийского писателя XI века повествует о любви и приключениях юных эллинов в дохристианскую эпоху и проникнут любовным томлением и преклонением перед силой Эрота.


Аттические ночи. Книги XI - XX

Сочинение римского писателя Авла Геллия (II в.) «Аттические ночи» — одно из самых крупных известных нам произведений древней римской литературы — представляет собой собрание небольших разнородных по тематике очерков, отличающееся поистине энциклопедическим охватом сведений о различных сторонах жизни и науки своего времени. Автор затрагивает вопросы литературы и грамматики, риторики и философии, юриспруденции и истории, физики и математики, естествознания и медицины. Умело используя широко распространенный в его время принцип сочетания поучения с развлечением, Авл Геллий — весьма взыскательный стилист — может одинаково интересно и изящно преподносить читателю как рассказы о различных диковинных вещах, так и весьма специфические вещи — такие, как проблемы греческой и римской фонетики или тонкости толкования римского права.Труд Авла Геллия — не только увлекательное и полезное чтение, погружающее современного читателя в самые разнообразные сферы античной культуры, но и ценнейший исторический источник: «Аттические ночи» содержат извлечения более чем из 250 древних авторов, в том числе огромное количество цитат из недошедших до нас памятников античной литературы более раннего периода.Данное издание — первый полный современный русский перевод сочинения Авла Геллия — снабжено обширными комментариями и рассчитано как на специалистов, так и на широкий круг читателей, испытывающих интерес к античной истории и культуре.


Четверокнижие

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Избранные сочинения

Марк Туллий Цицерон (106—43 гг. до н. э.) был выдающимся политическим деятелем, философом и теоретиком ораторского искусства, но прежде всего он был оратором, чьи знаменитые речи являются вершиной римской художественной прозы. Кроме речей, в настоящий том «Библиотеки античной литературы» входят три трактата Цицерона, облеченные в форму непринужденных диалогов и по мастерству не уступающие его речам.


Трагедии

В книгу вошли все дошедшие до нас трагедии великого древнегреческого драматурга Софокла (ок. 496-406 гг. до н. э.): "Царь Эдип", "Эдип в Колоне", "Антигона", "Трахинянки", "Аякс", "Филоктет", "Электра".


Трагедии

Эсхила недаром называют «отцом трагедии». Именно в его творчестве этот рожденный в Древней Греции литературный жанр обрел те свойства, которые обеспечили ему долгую жизнь в веках. Монументальность характеров, становящихся от трагедии к трагедии все более индивидуальными, грандиозный масштаб, который приобретают мифические и исторические события в каждом произведении Эсхила, высокий нравственный и гражданский пафос — все эти черты драматургии великого афинского поэта способствовали окончательному утверждению драмы как ведущего жанра греческой литературы в пору ее наивысшего расцвета.


Эфиопика

Книга Гелиодора принадлежит к числу немногих «греческих романов», дошедших до нас от эпохи поздней античности. Предназначенные для самого широкого круга читателей, произведения этого рода отличаются прежде всего занимательностью сюжета. Корабли пиратов и пещеры разбойников, похищения и узнавания, битвы и бури, зрелища и пиры – все это в изобилии встречается на их страницах. Таков и роман Гелиодора, повествующий о странствиях и приключениях молодой четы влюбленных в Греции, В Египте и в Эфиопии. Увлекательный сюжет, яркие описания, своеобразный стиль помогли роману на протяжении многих сотен лет сохранить любовь читателей.