Поздняя латинская поэзия - [140]

Или глубоко кимвал погружают в бродящую влагу

(Медь принимает напиток и к пляске зовет веселее);

Тот под лозой виноградной разлегся и спелые гроздья

Крепко сжимает, а сок ему льется на грудь и на плечи.

55 Всюду веселые игры, и песни, и вольные пляски.

Вместе с вином пробудилась и страсть: распалившись желаньем,

Нимф, убегающих в страхе, преследуют дерзко сатиры —

То их ухватят за плащ, то держат за длинные кудри.

Плоскую чашу Силен впервые пурпурною влагой

60 Жадно наполнил и выпил, — но силы ему изменили:

День уж второй занялся, но, нектаром сладким упившись,

Все еще дремлет старик на потеху питомцу Иакху.

Зевса божественный сын, великим владыкой рожденный,

Жезл из лозы вырезает и гроздья ногой своей топчет,

63 Или, наполнив кратер, вином свою рысь угощает».

   Все это мальчикам Пан поведал в долине Менала.

Стало в ту пору темнеть; и овец, бродивших по лугу,

Время пришло загонять и доить поскорее, чтоб к сроку

Жидкий поток молока обратился в сыр белоснежный.

ЛИНДИН

О ВОЗРАСТЕ

(Р. 286, Б. 217). Перевод Ю. Шульца

Если хочешь ты жизнь прожить счастливо,

И Лахеса дала б увидеть старость, —

В десять лет ты резвись и забавляйся,

В двадцать должен отдаться ты наукам,

5 В тридцать лет ты стремись вести процессы,

В сорок лет говори изящной речью,

В пятьдесят научись писать искусно,

В шестьдесят насладись приобретенным.

Семь десятков прошло — пора в могилу;

10 Если восемь прожил — страшись недугов;

В девяносто — рассудок станет шатким;

В сто — и дети с тобой болтать не станут.

ТИБЕРИАН

РУЧЕЙ

(Б. III, с. 264). Перевод М. Гаспарова

По долине, по поляне пробегал, звеня, ручей.

Затканный в цветы, смеялся искорками камешков.

Ветерок над ним, играя, ласково повеивал,

Темной лавра, светлой мирта шелестящий зеленью.

5 А кругом цвела цветами мурава зеленая,

И румянилась шафраном, и белела лилиями,

И фиалки ароматом наполняли рощицу.

А среди даров весенних, серебрящихся росой,

Всех дыханий благовонней, всех сияний царственней,

10 Роза, пламенник Дионы, возносила голову.

Стройно высились деревья над росистою травой,

Ручейки в траве журчали, пробиваясь там и тут,

И во мшистые пещеры, оплетенные плющом,

Просочась, точили влагу каплями хрустальными.

15 А по веткам пели птицы, пели звонче звонкого,

Вешнее сливая пенье с нежным воркованием.

Говор вод перекликался с шелестами зелени,

Нежным веяньем зефира сладостно колеблемой.

Зелень, свежесть, запах, пенье — рощи, струй, цветов и птиц —

20 Утомленного дорогой радовали путника.

ПТИЦА

(Б. III, с. 264). Перевод М. Гаспарова

Птица, влажной застигнутая тучей,

Замедляет полет обремененный:

Ни к чему непрестанные усилья,

Тягость перьев гнетет ее и давит —

5 Крылья, прежней лишившиеся мощи,

Ей несут не спасение, а гибель.

Кто, крылатый, стремился к небосводу,

Тот низвергнут и падает, разбитый.

Ах, зачем возноситься так высоко?

10 Самый сильный — и тот лежит во прахе!

Вы, с попутным несущиеся ветром

Гордецы, не о вас ли эта притча?

СУЛЬПИЦИЙ ЛУПЕРК

О ТЛЕННОСТИ

(Р. 648, Б. 118). Перевод В. Брюсова *

Суждена всему, что творит природа,

Как его ни мним мы могучим, — гибель.

Все являет нам роковое время

             Хрупким и бренным.

5 Новое русло пролагают реки,

Путь привычный свой на прямой меняя,

Руша пред собой неуклонным током

             Берег размытый.

Роет толщу скал водопад, спадая,

10 Тупится сошник на полях железный,

Блещет, потускнев, украшенье пальцев —

             Золото перстня…

КАТОН

ДЕВЯТЬ МУЗ [864]

(Р. 664, Б. III, с. 243). Перевод М. Гаспарова

Клио деянья поет и былые века возвращает.

Сладкую речь в дыхание флейт влагает Эвтерпа.

Талия вольную молвь привечает комической сцены.

Скорбь Мельпомена свою изливает в трагическом клике.

5 Движет, множит, живит Терпсихора лирою чувства.

Пеньем, лицом и стопой правит плектр плясуньи Эрато.

Смысл речей в мановенье руки Полигимния сжала.

Зрит Урания путь светил в кругах поднебесных.

Песнь о героях ведет по книжным столбцам Каллиопа.

10 Движет девятерых круговая мощь Аполлона:

Он в середине сидит и все собою объемлет.

III ЭПИГРАММЫ ЛУКСОРИЯ

Перевод М. Гаспарова[865]

1. ПОСВЯЩЕНИЕ ФАВСТУ [866]

Я отважился, дорогой товарищ,

Твоему уступая пожеланью,

Славный Фавст, искушеннейший грамматик,

Нас дарящий испытанною дружбой, —

5 Вслед за древними и свои ребячьи

Стихотворства на разные предметы,

За которые, право, я краснею,

Не считая их стоящими чтенья,

Хоть юнцам они были и по вкусу,

10 В этой книжке собрать в одно собранье

И послать их тебе, чтоб оживил их

Ты в приязненной памяти, а после,

Если хочешь, разметил бы заглавья

И другим бы товарищам отправил, —

15 Потому что уж если ты решишься

Предложить их ученому вниманью,

То вина наша будет обоюдна:

Ты повинен, что счел их неплохими,

Я повинен, что зря тебе поверил

20 И твое пожелание исполнил.

Пусть, однако, не станут мне позором

Эти шутки в веселых эпиграммах,

Сочиненные некогда с прохладцей,

Без оглядки на правила приличья.

25 Ну, а чем они могут быть приятны,

Поясню я в другом стихотворенье.

2. ОБРАЩЕНИЕ К ЧИТАТЕЛЮ

Читатель добрый, у тебя немало ведь

Стихов старинных на любые вкусы есть;

Зачем же взял ты в руки эту книжечку,

Хранилище безделок легкомысленных,

5 Игрушку лет далеких ученичества?

Быть может, любишь ты стихи ученые