Поздний гость - [7]

Принеси полевые цветы

И травы

И сложи их у стареньких ног

Той, чей сын осужден за преступленье Варравы.

Отойди от могильной плиты,

Не мешай воскресенью.

И не предавай проклятию

Ты, неутешная,

Того, кто помог свершиться распятию,

А потому и воскресению, —

Разве можешь ты знать все пути к спасению

И все тайны безгрешного?

И не тебя ли,

Кого звали блудницей и прелестницей,

Кого человеческие похоти

Трижды распяли

На всех перекрестках,

Избрал он радостной вестницей?

И не ты ли,

В чье лоно стекалось потоком

Для непотребства и смерти

Семя, таящее плоти возможных святых и пророков,

Ныне — устами, закаленными в горниле пороков,

Целуешь края небесной тверди?

Не тебя ли омыли

Слезы его смертного плача?

А теперь ты стала его невестой,

Самой прекрасной

И девственной,

И им воскресла.

О, скольких мужей и любовников

Обнаженных

Качали твои голые чресла?

А он знал ложе только из терновников

И поцелуи

Одних прокаженных.

Приготовься петь аллилуйя,

Закажи колокольные звоны,

Заготовь песни,

Слова

И амвоны

И радость святого «воскресни!»

И никого не кляни

В эти

Миги,

Потому что они

Все его дети,

И нужны, да, нужны кресты и вериги.

И к чему

Девственность чистых,

Если ему

Не пожертвуют ею?

И к чему вся Галилея,

Если б он был не нужен?

Палач и жертва —

Два конца одного начертанья,

И как бы воскрес он из мертвых,

Если б не было

Самого умиранья

И смерти?

Не дерзай, не дерзай, о, Мария!

Быть свидетельницей

Чуда;

Пусть довершит один Мессия

То, что свершил Иуда

По его повеленью.

О, скорее, скорее!

Подымайся,

Не медли:

Уже светятся раны

Назорея,

И земля приготовилась крикнуть осанну.

Мария, Мария,

Раскаявшаяся блудница,

Разве ты не видишь,

Что готова раскрыться гробница,

Что развязались петли

На саване?

Вот уже светлые тени пришли,

Стали у входа;

Скоро все корабли

Соберутся в заветные гавани,

И небо закровавится кровью восхода,

И задрожат все складки земли.

Оботри же свое лицо,

Надень лучшие одежды,

Заготовь пасхальное яйцо,

Ибо готовы

Разомкнуться его вежды

И дать миру свет новый.

Иди же, скажи

Всем плачущим, скорбным и ждущим:

«Братья,

Верьте!»

И научи их точить ножи

Во имя грядущих.

Но поспеши, поспеши,

О, Мария, возлюбленная ученица!

Ибо вызрело солнце в тиши

Гробницы;

Довершилось зачатье,

И пора всем узнать и склониться.

III

Дети!

Скоро своими очами

Увидите сердце надзвездного света:

За то, что в смиреньи так долго

Были вы палачами,

Он удостоил вас жертвою стать.

Радуйся, мать!

Твой ребенок с тобой вознесется.

Красными пальцами жарко коснется

Огонь

Пятен позора

И засмеется в слезах просветленного взора.

Собирайте сухие поленья,

Пусть загудит красноперый костер,

Пусть разовьет свои звенья

В длинную цепь до небес…

Нож был остер,

Раны дрожали от боли, — он умер, он снова воскрес.

Ломайте заборы,

Собирайте солому,

Всё, что горит;

Расставляйте дозоры,

Не подпускайте еще недостойных к заветному дому,

В этот огненный час!

Только теперь

Можно позволить запретное пение.

Все ли готовы принять вознесение?

Так разрешите сердца:

Во имя Духа, Сына, Отца —

Верь!

Кланяйся, кланяйся чаше,

Этой Господней ране!

Дети, омоемся в огненной бане,

Чтоб убелиться краше

Горних снегов,

Чтоб не заследить небесных лугов.

Звездной тропою войдем в золотые врата

И предстанем

Пред ликом Христа;

Принесем ему свои ножи,

Что проржавели от крови во имя его…

Там нас встретят святые мужи.

Станем,

Скажем,

Покажем,

И нам позавидуют серафимы

И херувимы,

И все бесплотные духи.

Потому что,

Братья,

Он приходил для распятья,

И Иуда предал его на муки,

А мы

Пригвоздили его руки.

Иуде

Любовь

Отдали;

Отреклись от того,

Кого

Так долго алкали.

Взяли

На себя

Самое тяжкое бремя:

Любя,

Убили, —

А теперь настало время.

Радуйтесь!

Не мы ли

Самую черную работу

Исполнили?

Дали кресту позолоту?

Господи, Господи!

Дали ранам его благовонный янтарь,

Шипы превратили в розы,

Освежили засохшие лозы,

Мы!

А теперь приемлем великую гарь!

Господи, Господи…

Не достойными дыханья чумы

Устами

Будем целовать его ноги;

Прикасаться к телу самого Бога!

О, Господи, Господи! За что благословил нас убогих

Лучшими твоими крестами?

1921

ПОЛЫНЬ-ГОРОД

Через степи, от моря до моря,

Меж метелок сухих ковыля,

Разметалась, хмельная от горя,

Святорусская тая земля.

А над нею, до утра, зарницы,

Окликая поля да леса,

Полыхают, как вещие птицы,

Зазывают зарю в небеса.

*

Есть бревенчатый город, где княжит

Век за веком Червонный Петух;

Там куренья кадильные вяжет

Горь-полынный занозистый дух.

Городские замшелые вежи

Опрокинулись в речку Горынь;

А ведут к нему тропы медвежьи,

А зовется тот город — Полынь.

Лишь замесит к заутрени солнце

Золотистое тесто в деже,

Лишь опара созреет на донце, —

Красный Певень встает на меже.

Забирается выше и круче,

Бьет в зарю звонкогудым крылом,

Гасит кровью сполошные тучи,

Высылает окрест бурелом.

И взлетают тесовые крыши

Прокаленных дотла теремов,

И взмывает всё круче и выше

Петушиный заливчатый зов.

*

Выбегает Звонарь на звонницу,

Бьет в набухший от меди набат:

«Кто там ловит Червонную Птицу

По верхам свеченосных палат?

Кто там рвет переметные звенья

На моих жаровых куполах?

— От того петушиного пенья

Разлегается по небу шлях.

От того петушиного крика

Мимо солнечной зыбкой дежи

Добегут до Господнего лика

Перевитые дымом межи.

Говорю вам: недаром так долго

Я пускал Петуха на зарю —

Я из пламени новую Волгу

В надзакатных полях сотворю.