Повседневная жизнь языческой Руси - [57]

Охотник, занимавшийся лесной охотой профессионально с целью добычи и продажи дичи, приравнивался в языческие времена к другим «знатокам», получавшим свои специальные знания от нечистой силы, — мельнику, кузнецу, пасечнику, музыканту. Считалось, что он заключал договор с лешим, а за это охота всегда у него ладилась, но в семейной и личной жизни его подстерегали беды. Как колдуны передают свои познания от отца к сыну, так и охотники поступают таким же образом, с младенчества обучая сыновей своему опасному промыслу.

Готовясь к охоте и выходя на охоту из дома, следовало выполнять ряд правил: не вступать в половые отношения с женой, идти не оглядываясь и ни с кем не разговаривая, стараясь, чтобы никто не увидел и не узнал об отправке на охоту. В канун охоты надо было окуривать свои охотничьи снасти дымом или смазывать кровью медведя, ворона, произнося при этом заговоры, чтобы оружие или силки не подвели. Накануне охоты принимали отвар болотистого голубца, если охота предполагалась на медведя, росянку круглолистную («царские очи») носили за пазухой, надеясь, что благодаря этому повезет в охоте на птиц, а траву «бель» (возможно, белену) — чтобы повезло в охоте на тетеревов или зайцев. Жена охотника накануне охоты не смела прясть, чтобы своими нитками не «запутать» мужа в лесу. Все эти запреты сохранялись и в последующие, уже христианские времена.

Дорогу на охоту не должны были пересекать зайцы или перелетать вороны и сороки, предвестники неудачи. Заяц обладал двумя свойствами: плодовитостью и связью с нечистью и лешим (иногда сам леший «оборачивался» зайцем и вредил охотникам). Из-за этого мясо зайца считалось нечистым, однако и зайцев могли ловить и даже просить лешего нагнать их в ловушки побольше.

Считалось, что охотника и его собаку, натасканную на ловлю дичи, очень легко сглазить, «испортить» простыми словами, наслав неудачу, поэтому охотники должны были крайне осмотрительно, в большом секрете выбирать время и дорогу, отправляясь на охоту.

Войдя в лес, охотники могли совершать ритуал покупки «охотничьего счастья»: кровью из большого пальца левой руки нужно было глухариным пером написать свое имя и оставить «хозяину леса»[175]. Также в кармане могли носить высушенные сердце и печень первого убитого пушного зверька (горностая) для того, чтобы он «приводил» к охотнику своих сородичей.

Охотничьи угодья подразделялись на медвежьи, волчьи, лисьи и другие поля. За охоту на них «полесовщик» (охотник) должен был заплатить «полешее» («полесновную пошлину»).

Особенно опасной была охота на медведя. Магические действия в этом виде охоты были направлены на то, чтобы избежать внезапной встречи с медведем, а сделать так, чтобы он сам вышел на подготовленного к атаке охотника. Для этого прибегали к нескольким магическим средствам. Во-первых, ловили летучую мышь и несли с собой на охоту. Во-вторых, как уже было сказано, выпивали натощак отвар болотистого голубца с уксусом и медом. В карман хорошо было положить рысий коготь. О медведях существовала масса пословиц, одна из них звучала так: «Ау, ау, медведко в лесе, не будет он здесе». Другая упоминала ручного медведя: «Медведь лег — и игра полегла».

Меры предосторожности и магические действия, направленные на успешный промысел, были весьма разнообразными, в зависимости от того, на какого зверя или птицу предстояло охотиться. К примеру, наживку для ловли белок следовало смазывать чесноком. На мелких зверей в основном ставились ловушки, называемые «кулемами». С их помощью добывали соболей, куниц, белок, хорьков и других куньих. Русские на соболей охотились также с «обметами» — сетями, а вот сибирские народы — только с луками и стрелами.

Куница, соболь, горностай, так же как и другие животные породы куньих, считались существами, наделенными, прежде всего, эротической символикой. Невесту часто называли «черной куней», а ее оплакивание накануне свадьбы — «ходить кунами». Во время этого обряда пелись так называемые кунные песни, в которых обыгрывалась свадьба как сочетание браком соболя и куницы. Горностай более всего был связан с ткачеством, вернее, женская особь горностая — горностайка. От нее зависело помочь в деле тканья или испортить все дело.

На Руси добывали огромное количество белок, соболей, куниц и других пушных зверьков. Поэтому и охотников на мелких зверьков было множество.

Охота с использованием ловчих птиц культивировалась как развлечение привилегированных сословий. Соколиную охоту предпочитали великие князья и цари. Кречеты, соколы и другие хищные птицы высоко ценились, использовались в качестве дорогих подарков правителей разных стран друг другу. Самым заядлым любителем соколиной охоты был, как известно, царь Алексей Михайлович, приложивший руку к созданию специального сочинения «Урядник сокольничья пути». Но в простом народе охотники на уток и другую водоплавающую птицу также пользовались помощью ловчих птиц. Конечно, у них не было разработано особого «чина» поставления в сокольники, как у Алексея Михайловича, но элементы охотничьего снаряжения были те же: полевые рукавицы, на которых сидели ловчие птицы, особые колпачки, покрывавшие голову птицы, и другие приспособления.