Повседневная жизнь языческой Руси - [56]

Нечистыми птицами считались сова и ее сородичи филин и сыч. «Совушка, вдовушка бедокурная» (по русской поговорке), оживает только по ночам, своим криком предвещает рождение внебрачного ребенка у незамужней девушки или у вдовы, а приснившись во сне, сулит скорое вдовство. Крик совы подобен язвительному смеху, он не к добру.

Сорока (как и ворона) происходит от вертлявого беса, это полуптица-полуведьма. Сороки постоянно вредят коровам, отнимая у них молоко. Их запрещено употреблять в пищу, зато они весьма пригодны для отгона другой нечистой силы. Убитых сорок вывешивали на сараях, на дверях в хлев, на воротах. Крик сороки означал, что будут новости.

Еще одна обитательница лесов — кукушка — называлась сестрицей совы, в силу того, что и она была одинокой изгнанницей: птицы ее сторонились и недолюбливали. В кукушку якобы превращалась некая плохая одинокая женщина (изгнанная из семьи дочь, вдова, тоскующая по умершему мужу, распутная девка). Своего гнезда кукушка лишилась из-за того, что нарушала запрет работать в праздники. Остались в древнерусских источниках тексты, осуждавшие кукушку за то, что она подкладывает свои яйца в чужие гнезда. Особо осмысливались начало и окончание кукования кукушки. В день первого кукования нельзя было сажать растения, а нужно было взять горсть земли из-под правой ноги и насыпать ее в доме, чтобы не было блох. Также желательно было при первом куковании позвенеть монетами в кармане, чтобы деньги водились. Последнее кукование и конец его трактовали как превращение кукушки в хищную птицу (ястреба, коршуна, орла, сокола, сову) после того, как она подавилась зерном или захлебнулась. Обернувшись хищной птицей, кукушка начинает воровать кур, что еще хуже, поэтому в народе существовала поговорка: «Променять кукушку на ястреба».

Как известно, по кукованию кукушки гадали о сроке своей жизни; это поверье сохраняется и доныне. Но гадали и о сроке выхода замуж, о получении новостей с «того» света, якобы принесенных кукушкой. Весеннее кукование нельзя было слушать натощак или больным — умрешь через год, а услышав, требовалось сказать: «Кукушка кукует — горе вещует. Хорошо кукуешь, да на свою б голову».

По полету птиц, по их пению могли гадать о многих вещах, доверяя птичьему гомону свою судьбу. Голоса птиц воспринимались как сигналы, часто с «того» света. Кулик «плачет» в болоте, сойка подражает голосу овцы, ягненка, козленка. Крики птиц весной призывают к севу зерновых (жаворонок, журавль, удод, медведка). Крик перепелки — к жатве. Крик филина — к пожару. Сойка выманивает душу из тяжелобольного.

С какой бы целью ни шел человек в лес, он всегда осознавал «чуждость» и «пограничность» этого пространства, всеми силами стараясь обезопасить себя от негативного воздействия нечистых сил, наполнявших лес, а также всеми силами поспособствовать удаче в сборе меда, ягод, грибов и трав. Но, конечно же, на первом месте стояла охота.

Охота-ловля

Охота была обязательной составляющей в воспитании будущих воинов. Недаром в своем «Поучении детям» Владимир Мономах перечислил не только свои большие военные походы, но также и свои охоты и ловы. Особенно он гордился тем, что многократно ловил «своима рукама» диких лошадей. Но более всего князю запомнились случаи, когда дикие звери нападали на него: «Два тура метали меня рогами вместе с конем, олень один меня бодал, вепрь у меня на бедре меч оторвал, медведь мне у колена потник укусил, лютый зверь вскочил ко мне на бедра и коня со мною опрокинул»[172]. Упоминает князь и о том, что «охотничий порядок у ловчих сам устанавливал», следил за содержанием охотничих птиц — соколов и ястребов. Наверняка Владимир Мономах, так же как и его предшественники-князья, устанавливал специальные места для своей охоты — «ловища», хотя об этом он не пишет. Известно, что «ловища» выделила для своей охоты княгиня Ольга, о чем сказано в «Повести временных лет»: «И иде Олга по земле древлян с сыном своим и с дружиною, уставляющи уставы и уроки, иже суть становища ее и ловища»[173]. Из-за нарушения прав на охоту началась в 977 году война между Олегом Святославичем и его родным братом Ярополком. Дело в том, что в лесах, которые принадлежали Олегу, охотился сын киевского воеводы Свенельда «именем Лют», а Олег застал его на своем «ловище» и убил. После этого Свенельд убедил Ярополка отомстить Олегу за убитого сына. Это-то и вызвало первую отмеченную в «Повести временных лет» княжескую междоусобицу.

Охота часто бывала сопутствующим занятием во время военных походов князя с дружиной, когда, по словам летописца о князе Святославе, «нача воевати земли, и ходити легко, ни шатра, ни котла не имаше, но ловники застреляя звери, едяху…»[174]. Позднее, после захвата земель, князья разрешали охотиться на своих землях, беря специальный налог — «ловчий корм», «ловчее». В частности, подобный налог установил в 1289 году князь Мстислав, разрешая «лесовати», то есть охотиться, жителям Берестия. Разрешение давалось на охоту не только в лесах, но и в лугах, зарослях кустарников, поймах рек и т. д.

Со временем охота стала промысловым занятием, получила специализацию; были выработаны многочисленные приемы и приспособления для нее. В частности, появились «лепители» — охотники, ловящие птиц на клей, охотники, устраивавшие исключительно «бобровые гоны», и др. Самое широкое распространение получила охота с собаками, что опосредованно отражала народная поговорка: «Какова псу кормля, такова им и ловля».