Повседневная жизнь языческой Руси - [40]

Но в повседневной жизни простых людей прием гостей и приход в гости был праздником. Приглашение в гости — пролог тщательно выстроенной и разыгрываемой пьесы под названием «прием гостей». Если устраивалось большое торжество вроде свадьбы или новоселья, то приглашающий должен был загодя обойти приглашенных, неся с собой не только словесное благопожелание, но и небольшое угощение. Если приглашали отметить скромное семейное событие, начало или завершение жатвы, то и само приглашение выглядело гораздо скромнее. Но без приглашения приходить на все эти мероприятия было нельзя. Без приглашения приходили только на похороны.

Начало приема гостей обставлялось ритуально. После приветствий и вопросов о здоровье следовал так называемый гостевой поцелуй. Когда он появился в Древней Руси, точно не известно, но в XVII столетии он был подробно описан Григорием Котошихиным в его сочинении: «…перед обедом велят выходити к гостем челом ударить женам своим. И как те их жены к гостем придут и станут в палате или в избе, где гостем обедать в большом месте, а гости станут у дверей, и кланяются жены их гостем малым обычаем, а гости женам их кланяются все в землю; и потом господин дому бьет челом гостем и кланяется в землю ж, чтобы гости жену его изволили целовать, и наперед, по прошению гостей, целует свою жену, потом гости един по единому кланяются женам их в землю ж, и пришед целуют, и поцеловав отшед, потому ж кланяются в землю, а та, кого целуют, кланяется гостем малым обычаем; и потом того господина жена учнет подносити гостем по чарке вина двойного или тройного, с зельи…»[128]

Гостевой поцелуй — вещь особая, наполненная большим смыслом, поскольку гость в Древней Руси, как мы видели, — это посланец судьбы, могущий как улучшить, так и ухудшить жизнь хозяев. Если вдруг гость отказывался поцеловать хозяйку, его могли выгнать из дома навсегда, о чем сообщает, в частности, Павел Алеппский, архидиакон антиохийского патриарха Макария, посетившего Россию в том же XVII столетии[129].

«Гостьба», то есть угощение, и обмен гостинцами (дарами) также составляли содержание ритуала приема гостей. На княжеских пирах всегда было многолюдно и подавалось много мясной пищи, считавшейся наилучшей. Под 996 годом летописец сообщает о князе Владимире: «По вся неделя устави во дворе в гридьнице пир творити и приходити боляром и гридем, и соцькым и десяцьскым, и нарочитым людем при князи и без князя. Бываюше (на обеде том. — Л. Ч.) множество от мяс, от скота и от зверины, бяше бо изобильно от всего». Более того, князь «повеле хлебы и мяса, рыбы и овощ различныи, мед в бочках, а в других квас возити по граду», чтобы кормить нищих и больных, не могущих ходить[130]. Обязательным угощеньем на княжеских пирах были хмельные напитки на меду, называемые в «Повести временных лет» просто «медом». Гостей следовало напоить медами допьяна.

Если князья устраивали «гостьбу велику», то есть пир, то крестьяне ограничивались сытным обедом с кашей и хлебом. Вообще, по замечанию автора «Домостроя» XVI столетия, мясо на обед бывало в домах большинства горожан не часто, а ужин состоял в основном из каш, молока или щей.

Хозяин должен был посадить гостя в лучшее место, даже во главе стола. Гостя следовало «задобрить» угощением почти так же, как задабривали языческих богов жертвоприношениями. Ему нельзя ни в чем отказать, а он может попросить все, что угодно, даже то, чего нет в доме, и хозяин обязан достать для него требуемое, пусть даже путем кражи у соседей. Хозяин должен настойчиво угощать, буквально заставить гостя съесть всю еду и выпить все питье. Если же вдруг гость откажется от еды и питья, то тем самым он не просто обидит хозяина, но может наслать порчу на коров, пчел и другую живность, что может привести к их полному вымиранию. Но и сам гость, отказавшись от угощения, может вызвать болезни на себя. Гостю следует предложить ночлег, если он приехал или пришел издалека.

Поведение гостя тоже регламентировалось рядом ограничений. Ему нельзя было самостоятельно беседовать с женщинами в доме или кормить домашних животных, обходить дом, сарай, хлев, амбар и другие хозяйственные постройки. Он не мог унести с собой ни крошки из предложенного ему угощения, и даже капли воды после мытья рук он обязан был стряхнуть внутри дома, а не за его стенами. Все, вынесенное гостем из дома, кроме подарков, лишало семью хозяина этого продукта или вещи в дальнейшем, могло нанести непоправимый урон в хозяйстве. Гостю следовало хвалить поданное ему угощение, каким бы оно ни было: «И всяко брашно, или пре тебя поставляют, не подобает похуляти, глаголати се гнило, или кисло, или пресно, солоно, горко, затхлося, сыро, переварено»[131].

Роль хозяйки дома при приеме гостей была чрезвычайно ограниченной. Как записано в «Домострое» XVI века: «Муж ли придет или гостья обышная придет, а она бы (хозяйка. — Л. Ч.) всегда седела за рукодельем»[132]. Если в гости приходили мужья с женами, то застолья были отдельные: мужчины с мужчинами, женщины с женщинами. Любопытна оговорка в послании автора «Домостроя» протопопа Сильвестра к своему сыну Анфиму, касающаяся женщин, пришедших в гости или принимающих гостей: «А в гостех будет или у нее гости, отнюд бы сама пьяна не была, а з гостьями беседа бы была»