Повседневная жизнь тайной канцелярии - [207]

Вспыльчивый император Павел, бывало, раскаивался в скоропалительном решении и приказывал виновного (или невиновного) освободить, как это произошло со знакомым нам Августом Коцебу. Из далекого Кургана немецкий писатель был немедленно истребован в столицу, где провел бессонную ночь в постели с клопами в доме генерал-прокурора. Но зато наутро он был принят Павлом и обласкан им – получил имение с 400 душами в Лифляндии и предложение занять место директора труппы немецких актеров, от которого предусмотрительно отказался.

Более прозаично выглядело освобождение провинциального городничего Флячко-Карпинского: «10-го, в десятом часу вечера, чрез некоего коллежского асессора объявлена была нам обоим свобода. Обрили бороду, из Тайной экспедиции перевезли нас в Тайную канцелярию. 11-го, поутру, г-н Макаров приказал мне подать письменную сказку (под № 30), где жить желаю с тем, что оная имеет быть представлена его величеству. 12-го, поутру из канцелярии перевели нас в верх по лестнице в пустой огромной зал, где мы одни заперты и г-ном Макаровым нарочно спрятаны пробыли до 14 марта же, когда нас отправили в губернии: майора Оленина в Симбирскую, а меня в Тамбовскую».[797] В качестве компенсации за долгое сидение в крепости по ложному обвинению освобожденный получил лишь 100 рублей на прогоны к месту службы.

Успех заговора и убийство законного государя сделали необходимым публичное проявление милости к подданным и уничтожение самого имени Тайной экспедиции. На четвертый день после гибели отца новый император Александр I дал указ Сенату «О прощении людей, содержащихся по делам, производившимся в Тайной экспедиции», в котором говорилось: «Обращая бдительное внимание на все состояние врученного нам от Бога народа и желая наипаче облегчить тягостный жребий людей, содержащихся по делам, в Тайной экспедиции производившимся, препровождаем при сем 4 списка: 1) о заключенных в крепостях и в разные места сосланных без отнятия чинов и дворянского достоинства; 2) о таковых же заключенных и сосланных без отнятия чинов и дворянства; 3) о содержащихся в крепостях и сосланных в разные места на поселение и работу людях, не имеющих чинов; 4) разосланных по городам и в деревни под наблюдение и присмотр земских начальств; всемилостивейше прощая всех поименованных в тех списках без изъятия, возводя лишенных чинов и дворянства в первобытное их достоинство и повелевая Сенату нашему освободить их немедленно из настоящих мест их пребывания и дозволить возвратиться кто куда желает, уничтожа над последними и порученный присмотр. Впрочем, мы в полном надеянии пребываем, что воспользовавшиеся сею нашей милостью потщатся поведением своим сделаться оной достойными». В приложенных списках фигурировало 156 фамилий.

Дело о «всемилостивейшем освобождении содержащихся в разных по ведомству тайной полиции местах при вступлении государя императора Александра Павловича на престол» содержит списки арестантов и сведения о «по деревням и городам живущих под присмотром людях». К 12 марта 1801 года по делам Тайной экспедиции находились в тюрьмах и в ссылке, а также под наблюдением около 700 человек. Из них к 21 марта были «прощены» и освобождены 482 человека, собирались справки о 54 лицах и неосвобожденными оставались еще 164 человека. По этим спискам происходил отбор освобождаемых, судя по тому, что на них есть карандашные пометы: «освоб.», «справит.» (то есть «освобожден», «справиться») и т. п. Вскоре была создана «Комиссия для пересмотра прежних уголовных дел», представившая свои заключения на высочайшее утверждение.[798] 15 мая 1802 года Александр I подписал «Реестр тем людям, коих комиссия полагает оставить в настоящем их положении». Непомилованными остались 115 человек из семисот.

Послесловие

Императорский манифест от 2 апреля 1801 года провозгласил: «Как с одной стороны, впоследствии времени открылось, что личные правила, по самому своему существу перемене подлежащие, не могли положить надежного оплота злоупотреблению, и потребна была сила закона, чтобы присвоить положениям сим надлежащую непоколебимость, а с другой, – рассуждая, что в благоустроенном государстве все преступления должны быть объемлемы, судимы и наказуемы общею силою закона, мы признали за благо не только название, но и само действие Тайной экспедиции навсегда упразднить и уничтожить, повелевая все дела, в оной бывшие, отдать в Государственный архив к вечному забвению: на будущее же время ведать их в 1-м и 5-м департаментах Сената и во всех присутственных местах, где ведаются дела уголовные».

Так рожденное Петровскими реформами учреждение было уничтожено. В отличие от Петра III и Екатерины II, ограничившихся лишь сменой вывески, их внук действительно ликвидировал в тот момент карательное ведомство как централизованную структуру. Кажется, молодой государь и его советники искренне полагали, что существование Тайной экспедиции объяснялось «нравами века и особенными обстоятельствами времен протекших», а в «благоустроенной» стране надобность в ней отпала.

На этом мы завершаем рассказ о Тайной канцелярии. В свете последовавших перипетий отечественной истории она представляется не столь страшным ведомством, как казалась современникам: несколько сотен казненных и несколько тысяч сосланных – не так много для бурного, богатого на смены царствований столетия. Да и само учреждение было всего лишь скромной конторой с небольшим бюджетом, не имевшей местных «органов» и использовавшей примитивные методы работы.