Повод жить - [9]

Мир похож на большого, здоровенного и очень жизнерадостного идиота, который колошматит тебя изо всех сил, не по злобе, а от избытка чувств и радости, от ощущения своей неукротимой силы. Он играет с тобой, каждый день предлагает померяться кто кого, и даже не предполагает насколько эти игры убийственны для людей. Нас корёжит и ломает, пока, в какой-то миг, жизнерадостный великан хлопает тебя по плечу слишком сильно. И ты весь в синяках, с отбитыми почками, изъеденной коррозией печенью, изорванным сердцем, изуродованный и дрожащий, принимаешь смерть. Но даже тогда, на смертном одре, единственное желание не оставляет тебя — жить, любой ценой, пусть даже рабом, пусть даже в ногах тупого великана, который месил тебя всё это время.

Сильному хуже. Слабые либо вообще не высовываются, прячутся от жизни, либо их быстро ставят на место. Жизни с ними неинтересно, так, разве поразмяться от скуки. А вот сильных жизнь не щадит. В ней просыпается жажда борьбы и поединка. Ведь жизнь — это сама по себе бесконечная жажда всего и в первую очередь самой жизни. Хотя исход всегда предрешён. Вначале она ткнёт пальцем под рёбра, просто проверить, чего ты стоишь. Выстоял, не захныкал? Молодец, получай пинок по яйцам. Не помогает, ещё что-нибудь придумаем. У жизни богатая фантазия, а у человека много болевых точек.

Ну, если уж совсем упорствуешь, то жизнь посылает своего младшего братишку — Купидона. Только он вовсе не пухленький младенец с луком. Нет, это мрачный небритый верзила с дубиной в руке, кривой ухмылкой и чёрным чувством юмора. Бьёт исподтишка, без предупреждения. На этом этапе ломаются те, кто держал удар раньше. Во всяком случае, я сломался именно на любви и не знаю, что приготовлено тем, кто выдержал удар дубиной Купидона. Впрочем, знаю. Самых упрямых и неподатливых усталая жизнь просто убивает. Потому что по законам природы человек не имеет права быть сильнее жизни, нам не суждено победить в этой борьбе.

А с чего я взял, что сильный? До знакомства с Таней, я был просто растением. Беззаботно жил на своём огороде. И даже после женитьбы не очень изменился. Только расцвёл, благодаря заботам жены. Она не забывала вовремя поливать меня, выдёргивать сорняки, растущие рядом, удобрять почву, короче вела себя как ответственный садовод любитель. Теперь её нет и возникает вопрос, а кто же я? И что мне делать дальше. Но не хочется ничего делать. Меня лишили солнца, которое освещало мою жизнь, а это всегда губительно для растений.

По ногам пополз лучик солнца, карабкаясь всё выше и выше. То ли туча уходила с неба, то ли какие-то другие причины, но я вдруг осознал, что если солнце сейчас победит тень и поднимется на уровень головы, то мои глаза, мой мозг взорвутся как от пули со смещённым центром тяжести.

В тот миг я понял, что схожу с ума, но мне чего-то недоставало, чтобы чокнуться по крупному. Хотя понял — я слишком простой, у меня нечему ломаться. Мои мозги способны только воспаляться от избытка чувств и ощущений. Но извилины слишком прямые, их не так уж много и шарики за ролики никак не заедут, потому что не могут встретиться. Я хрипло рассмеялся. Даже здесь не повезло. Слюнявые идиоты — это всё не то. Нужно быть очень усложнённым человеком, чтобы свихнуться по настоящему.

Солнце остановилось на уровне шеи, задумалось и поползло вниз. Я поднял голову. Тучи закрывали солнце. В голове немного прояснилось.

Я встал и пошёл по мостовой, но шёл и не шёл одновременно. Чтобы я ни делал, ничего не меняется и не может измениться. Воздух густой и вязкий. Вроде двигаешься, но такое ощущение, что остаёшься на месте. Ничего не меняется, словно буйно помешанный бьёшься головой об обитые мягким стены, но не можешь ни вылечиться, ни выйти на свободу, ни сойти с ума окончательно, чтобы эти проблемы тебя больше не волновали. Хотелось прорвать эту жуткую ватную, тянущуюся безысходность. Побежать и обогнать отчаяние, смерть и бессмысленность жизни. Оставить за собой.

Но как убежать от себя? И я понял, что ад — это я. Я уже мёртв, как все эти люди вокруг, как этот город, эта страна. Вместе со мной умерло всё, что окружает меня.

День пятый

Кладбище. Вчера прошёл дождь и земля сырая. Я стоял на мокрой траве перед могилой жены. Потом присел на лавочку рядом и просто смотрел на фотографию. Вчера зашёл к её родственникам. Они встретили меня приветливо, но странное чувство, словно они молчаливо упрекали меня в чём-то. Хотя в чём я могу быть виноват? Меня там даже близко не было.

Отомстить? Но кому? Старый хрыч умер от инфаркта прямо на дороге и протаранил пешеходный переход. Его могила недалеко отсюда. Конечно, можно раскопать могилу и помочиться на его останки, но Таня бы такое не одобрила. Она даже в кино не могла смотреть ничего кроме сентиментальных фильмов о любви.

Я смеялся над ней, говорил, что фильмы про любовь отстой. А она сердилась и убеждала меня в том, что любовь — это лучшее, что есть в мире. А значит фильмы о любви — самые правильные фильмы на свете. Может она права, и любовь лучшее, что есть в жизни, но она к тому же самое мучительное чувство, но не самое сильное. Смерть сильнее. Моя любовь не защитила жену от гибели и её любовь не может спасти меня от самоубийства. Всё напрасно.