Повести о карме - [70]
— Это всё?
Мне совершенно не хотелось выслушивать птицелова до завтрашнего утра.
— Нет, господин! Ещё жена сказала, что за донесение об убийстве и фуккацу положена награда! Что такой будда, как вы, проследит, значит, чтобы награда…
— С происшествием в хижине — всё?!
Награда за донесение о фуккацу, имевшем черты преступления, действительно полагалась. А за ложное свидетельство — совсем даже наоборот. Плети или ссылка, в зависимости от обстоятельств. О последнем жена решила глупому муженьку не напоминать. Впрочем, о наказании Кэцу мог не беспокоиться. Видно, что не врёт.
— Всё, господин. Нижайше молю о прощении и напоминаю насчёт…
— Если преступное фуккацу имело место, награду ты получишь. Но сначала я должен во всём убедиться и провести дознание.
— Да, господин! Я понял, господин.
Кэцу был заметно разочарован. Он-то надеялся получить награду сразу по донесении! Ничего, подождёт.
— Отведёшь меня к той хижине. Я хочу увидеть место убийства собственными глазами.
3
«И прихвати лопату!»
Процессия у нас вышла знатная.
Впереди — по-женски, но весьма шустро — семенил птицелов. Когда он вжимал голову в плечи, словно боясь удара, то делался похож на ходячую груду палой листвы. Следом — с подобающей званию решительностью и без спешки — шествовал я. За мной ковылял безликий, опираясь на свою варварскую клюку. Исполняя мой приказ, Мигеру старательно изображал хромого. Получалось у него не очень, хотя и лучше, чем пару недель назад.
При виде каонай в блестящей маске карпа Кэцу шарахнулся прочь. Будь мы у меня дома, птицелов снёс бы спиной стену. Хорошо, что в управлении стены крепкие, из оштукатуренных досок, а не из бумаги! Забившись в угол, Кэцу отчаянно бормотал какую-то белиберду: небось, был уверен, что это чудодейственная молитва. Уговорить беднягу выбраться из угла я не смог. Пришлось гаркнуть как следует: так, чтобы он больше боялся меня, живого будду, а не каонай.
Слово чести, нашу служанку — и то было легче приучить не шарахаться от Мигеру.
Из города нас выпустили без проволо̀чек. Подорожную грамоту я оформил у секретаря, да и герб Карпа-и-Дракона на моей груди действовал лучше некуда. Стражники в бумаги лишь мельком глянули, а досматривать вообще не стали. У Кэцу имелось постоянное разрешение на вход-выход, а Мигеру для караульных превратился в призрака: тут и слепому ясно, кто он и при ком он.
Сотня шагов, другая, и мы свернули со скользкого, раскисшего от недавних дождей глинистого тракта. В холмы вела неприметная тропка, без Кэцу я бы прошел мимо. Жухлая трава напоминала шерсть на бугристой шкуре спящего зверя, по спине которого пробирались мы — три неугомонные блохи. Впечатление усиливали бурые листья, испещрившие шкуру пятнами. Чёрные ветви деревьев на фоне низких туч, метущихся по небу — ни дать ни взять, уродливые рога, растущие из зверя в самых неожиданных местах.
Не люблю осень, особенно позднюю. Но прав настоятель Иссэн: есть в таких картинах мрачное очарование. Всё становится чужим, незнакомым, странным.
Стихи я сочинять не умею. Само сложилось, в такт шагам. Надо будет Иссэну прочесть — пусть оценит. Кстати, за время пути я оценил несомненное преимущество от присутствия каонай. Болтун-птицелов как воды в рот набрал. Он даже оглядывался редко, опасаясь наткнуться взглядом на безликого.
Вот, обернулся.
— Прошу прощения, господин! Ваш слуга…
Дурной у меня глаз. Все испортил.
— Что с ним?
— Он перестал хромать! Моя жена говорит: ходьба по холмам очень полезна. В особенности если каждый день…
Похоже, Мигеру надоело изображать хромого. Здесь, в безлюдной местности, он отбросил всякое притворство. Разыгрывать представление перед единственным зрителем — недотёпой Кэцу — каонай счёл излишним.
— Твоя жена — истинный подарок судьбы. Ее высказывания полны сокровенной мудрости. Если она еще и умеет варить суп…
— Умеет, господин!
— Вот-вот. Сам видишь, моему слуге полегчало. Пару дней, и бегать начнёт — не угонишься.
Мудрость жены я и впрямь оценил по достоинству. Понятно, зачем она это муженьку вдалбливает: чтобы не бездельничал, пропитание для семьи добывал.
Отмахав с десяток тё[66], мы вошли в лес. Тропа исчезла под сплошным ковром листьев. Он простирался во все стороны, сколько хватало глаз. Облачная пелена над головами прохудилась, разодранная ветками. В разрывах мелькало солнце. Я прикинул, что время уже за полдень.
— Пришли, господин. Вот она, хижина. Тут, значит, всё и случилось.
В просвете меж деревьями виднелась… Ничего себе хижина! Вполне приличный дом, не меньше нашего. Из досок, кстати, не из бамбука. Ну да, из чего ещё лесорубам дома строить? Сколочено грубо, но прочно. Крыша — из вязанок соломы, посеревших от времени и дождей. Веранды нет. Людей не видно. Дыма тоже нет. Даже не пахнет дымом. Я приложил палец к губам, постоял, вслушиваясь.
Тишина. Лишь ветер тоскует в облетающих кронах. В отдалении каркнула ворона.
— За мной.
Дверь открылась нехотя, со старушечьим ворчанием. Ладони сами легли на рукояти плетей. Краем глаза я заметил, как Мигеру перехватил свою клюку — так берут меч наизготовку. Это он правильно. Вряд ли, конечно, нас ждёт засада…
Кто не слышал о знаменитом монастыре Шаолинь, колыбели воинских искусств? Сам император благоволит к бритоголовым монахам – воинам в шафрановых рясах, чьи руки с выжженными на них изображениями тигра и дракона неотвратимо творят политику Поднебесной империи. Но странные вещи случаются иногда в этом суетном мире Желтой пыли…Китай XV века предстает в книге ярким, живым и предельно реалистичным. Умело сочетая традиции плутовской новеллы с приемами современной прозы, тонкую иронию и высокую трагедию, динамичный сюжет в духе «Путешествия на Запад» – с оригинальными философскими идеями, авторы добиваются того, что вращение Колеса Кармы предстает перед читателем в абсолютно новом свете.
Миф о подвигах Геракла известен всем с малолетства. Но не все знают, что на юном Геракле пересеклись интересы Олимпийской Семьи, свергнутых в Тартар титанов, таинственных Павших, а также многих людей - в результате чего будущий герой и его брат Ификл с детства стали заложниками чужих интриг. И уже, конечно, никто не слышал о зловещих приступах безумия, которым подвержен Великий Геракл, об алтарях Одержимых Тартаром, на которых дымится кровь человеческих жертв, и о смертельно опасной тайне, которую земной отец Геракла Амфитрион, внук Персея, вынужден хранить до самой смерти и даже после нее.Содержание:Андрей Валентинов.
Силы Света и силы Тьмы еще не завершили своего многовекового противостояния.Лунный Червь еще не проглотил солнце. Орды кочевников еще не атаковали хрустальные города Междумирья. Еще не повержен Черный Владыка. Еще живы все участники последнего похода против Зла — благородные рыцари и светлые эльфы, могущественные волшебники и неустрашимые кентавры, отважные гномы и мудрые грифоны. Решающая битва еще не началась…Ведущие писатели, работающие в жанре фэнтези, в своих новых про — изведениях открывают перед читателем масштабную картину непрекращающейся магической борьбы Добра и Зла — как в причудливых иномирьях, так и в привычной для нас повседневности.
Закон будды Амиды превратил Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Отныне убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден – самурай из Акаямы, дознаватель службы Карпа-и-Дракона – расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений, уже известных читателю по роману «Карп и дракон». Но даже смерть не может укротить человека, чья душа горит в огне страстей. И теперь уже не карп поднимается по водопаду, становясь драконом, а дракон спускается с небес, чтобы стать карпом.
Торюмон Рэйден — самурай из Акаямы, младший дознаватель службы Карпа-и-Дракона. Его дела — случаи насильственных смертей и воскрешений. Убийца жертвует своё тело убитому, таков благородный закон, дарованный буддой Амидой в эпоху великой резни. Но люди не были бы людьми, если бы не пытались вывернуть любой закон наизнанку, приспособить к своим корыстным желаниям. А значит, жизни молодого самурая тоже грозит опасность. Вторую книгу романа «Карп и дракон» составили «Повесть о стальных мечах и горячих сердцах», «Повесть о деревенском кладбище и посланце небес» и «Повесть о лицах потерянных и лицах обретённых». 2020 г.
Закон будды Амиды гласит: убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден, самурай из службы Карпа-и-Дракона, расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений. Но люди, чья душа горит в огне страстей, порой утрачивают облик людей. Мертвые докучают живым, в горной глуши скрываются опасные существа, а на острове Девяти Смертей происходят события, требующие внимания всемогущей инспекции тайного надзора. Никого нельзя убивать. Но может, кого-то все-таки можно? Вторую книгу романа «Дракон и карп» составили «Повесть о голодном сыне и сытой матери», «Повесть о несчастном отшельнике и живом мертвеце» и «Повесть о потерянной голове».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.
Два мира сплетены воедино, и долог путь, далека дорога скитаний. А сколько человеку отмерено — никому не ведомо. Но, стиснув зубы, ты пробиваешься вперед, зная, что где-то там, за волшебными холмами, ждет тебя твоя судьба.
Тревога за судьбу друзей, перед которыми Эврих чувствует себя в неоплатном долгу, заставляет его покинуть Беловодье и вновь пуститься в путь. Господин Случай нарушает его планы, он попадает в рабство и вместо Саккарема оказывается в Мономатане. Сам Эврих считает, что Боги в очередной раз сыграли с ним злую шутку, однако находятся люди, убежденные в том, что к берегам империи, переживающей трудные времена, его корабль пригнал ВЕТЕР УДАЧИ.
В сборник фантастических произведений петербургского прозаика вошли три повести, рассказывающие предыстории трех спутников Волкодава — героя одноименного романа Марии Семеновой, заслуженно считающегося одним из лучших отечественных образцов жанра героической фэнтези и пользующегося неизменной популярностью у читателей.
Из глубин Поселенной, из Чёрного Далёка прилетела огненная звезда, уничтожая всё живое на своём пути. Немногим повезло выжить после её падения. Пятеро молодых людей вынуждены бежать с поверхности земли в мрачный мир подземных городов, где обитают снаги. В былые времена жили на земле два могущественных племени – альвы и снаги. В Великой войне альвы победили и загнали снагов в глубокие подземелья. Сами же альвы куда-то подевались – наверное, ушли в другие миры. Однако не все альвы исчезли – то тут, то там появляются люди с таинственной отметиной в виде звезды на плече.