Повести о карме - [68]
Кэцу попробовал вспомнить, сколько раз им объявляли про моллюсков — и сбился со счёта. Какая разница, если все правительственные воззвания пропадали без толку. Куда податься бедному обитателю гор, когда дома плачут голодные дети? В лес, куда ещё! Или на озеро.
Принесёшь гуся, они уже и не плачут.
Идя вверх по склону, он заприметил дым над хижиной лесорубов. Кэцу точно знал, что лесорубы выйдут из деревни только послезавтра. До этого дня хижина пустовала, вернее, должна была пустовать.
Кто бы это мог быть?
«Грабители? Только бы грабители! О добрый Бисямон-тэн, податель счастья, хранитель севера! Ты, облачённый в доспехи самурая, оглянись на бедного Кэцу! Сделай так, чтобы это были грабители!»
Где грабители, там и добыча. А где добыча, там и необходимость её прятать. Сейчас лихие молодцы что-нибудь закопают, пометят место и уйдут. Они уйдут, а Кэцу придёт, выкопает и унесёт. То-то радости будет в семье!
Кэцу ускорил шаги. Тенью скользнув меж деревьями, он зашел к хижине сзади — и, сгибаясь в три погибели, чтобы не попасться благословенным грабителям на глаза, подобрался к дощатой стене. Упал на колени, прямо в грязь, приник глазом к щели. Ага, мужчина. Молодой мужчина, считай, юноша. Такой молодой, а уже разбойник! И весь в белом, аж светится.
Юноша сидел на полу. Перед юношей лежал нож.
Призрак, подумал Кэцу, холодея. И укорил себя за глупость: какой призрак? Зачем призраку нож? Призрак мертвый, во второй раз не зарежется. Живой самурай, живехонький! Пришёл в тихое место, чтобы без помех вскрыть себе живот. Видать, на службе провинился, хочет честь сохранить…
Разочарование накрыло его мокрым рядном. Что взять с мёртвого самурая? Одежду? Кровь белое заляпает, не отстирать. Деньги? Кто же берёт с собой деньги, уединяясь для самоубийства?! Разве что нож… Ага, еще шпилька в волосах. Что там, в углу? Верхняя одежда? Нет, чтобы сложить аккуратно, на радость Кэцу — бросил, словно ворох тряпья. Брызги крови долетят, упадут, испортят…
Верхняя одежда зашевелилась.
Кэцу едва не заорал во всю глотку. Зажал рот ладонями, упёрся лбом в землю, гася крик. Демон! Злой дух! Иттан-момэн[63], чьё коварство не имеет предела! Вот сейчас кинется на бедного Кэцу, обовьётся вокруг шеи и задушит!
Бежать? Догонит.
Время шло, но никто не покушался на жизнь случайного соглядатая. Расхрабрившись, Кэцу выпрямился, сунулся обратно к щели. В хижине было темно, очаг едва тлел, давая больше тепла и дыма, чем света. Но острое зрение птицелова сразу уловило главное: за то время, пока Кэцу молился всем богам о спасении своей ничтожной жизни, ужасная шевелящаяся одежда сползла набок, открыв взгляду молодую женщину. Лесорубы, ночуя в хижине, обходились без одеял, женщине здесь нечем было укрыться, кроме как верхним кимоно и плащом юного самурая.
Влюблённые, с облегчением подумал Кэцу, и вспомнил про нож. Ну да, нож. «Единство сердец», двойное самоубийство. Если что-то препятствует любовникам, сгорающим от страсти, быть вместе — рука об руку они уходят из этой обители скорби. Кэцу слышал, что раньше, до того, как будда Амида осчастливил Страну Восходящего Солнца своим даром, превратив её в Чистую Землю, мужчина убивал женщину, а затем вспарывал себе живот. Сейчас «единство сердец» происходило иначе: сперва женщина перереза̀ла горло мужчине, а уже затем, обосновавшись в теле убийцы — фуккацу! — мужчина вспарывал себе живот, как если бы по-прежнему оставался мужчиной во плоти.
Это делалось из опасений, что женщине, воскресшей в теле мужчины, после первой смерти может не хватить смелости покончить с собой во второй раз. Что же до мужчины, то вторая смерть была для него испытанием крепости духа и подлинности любви. Струсить, остаться жить в теле возлюбленной, отдавшей жизнь ради «единства сердец» — сыщется ли что-нибудь позорней этого?!
— Ты готова? — тихо спросил самурай.
Женщина ворочалась, пыталась сесть и не могла. Вместо того, чтобы ответить любовнику — да, мол, готова с радостью! — она злобно шипела сквозь зубы. Так шипит ядовитая змея, предупреждая: не подходи! Да она калека, внезапно сообразил Кэцу. У неё сломана спина! Вон, ноги будто тряпки… Или не калека?!
Птицелову вспомнились истории про садзаэ-они — старых улиток, превратившихся в нечистую силу. Приняв облик красавиц, садзаэ-они соблазняли доверчивых сластолюбцев — и крали у них мошонки. Чтобы вернуть свои «золотые шарики», глупцы были вынуждены отдать нечисти последние деньги. Неужели самурай угрожает подлой улитке ножом, требуя возвратить ему мошонку? Да, тут не до «единства сердец»!
— Хорошо, — кивнул юноша. — Не будем медлить.
Взяв нож, он на коленях подполз к калеке. Рука женщины взметнулась подобно хлещущей ветке, пальцы целились самураю в глаза. Похоже, улитка не собиралась сдаваться без боя. Перехватив руку на полпути, юноша всем телом навалился на улитку, прижал к земляному полу. Какое-то время они боролись — слишком долго, слишком яростно, несмотря на очевидное неравенство сил. Ступня самурая угодила в очаг, по хижине градом разлетелись рдеющие угли, грозя поджечь утлое жильё. Дым заволок все пространство от пола до потолочных балок. Кэцу не заметил, когда нож рассёк глотку проклятой соблазнительницы. Но едва дым рассеялся, взорам открылась картина, достойная «Рассказов о сверхъестественном»: самурай откатился в сторону, хрипя и кашляя, а под вздрагивающим телом садзаэ-они растекалась тёмная лужа.
Кто не слышал о знаменитом монастыре Шаолинь, колыбели воинских искусств? Сам император благоволит к бритоголовым монахам – воинам в шафрановых рясах, чьи руки с выжженными на них изображениями тигра и дракона неотвратимо творят политику Поднебесной империи. Но странные вещи случаются иногда в этом суетном мире Желтой пыли…Китай XV века предстает в книге ярким, живым и предельно реалистичным. Умело сочетая традиции плутовской новеллы с приемами современной прозы, тонкую иронию и высокую трагедию, динамичный сюжет в духе «Путешествия на Запад» – с оригинальными философскими идеями, авторы добиваются того, что вращение Колеса Кармы предстает перед читателем в абсолютно новом свете.
Миф о подвигах Геракла известен всем с малолетства. Но не все знают, что на юном Геракле пересеклись интересы Олимпийской Семьи, свергнутых в Тартар титанов, таинственных Павших, а также многих людей - в результате чего будущий герой и его брат Ификл с детства стали заложниками чужих интриг. И уже, конечно, никто не слышал о зловещих приступах безумия, которым подвержен Великий Геракл, об алтарях Одержимых Тартаром, на которых дымится кровь человеческих жертв, и о смертельно опасной тайне, которую земной отец Геракла Амфитрион, внук Персея, вынужден хранить до самой смерти и даже после нее.Содержание:Андрей Валентинов.
Силы Света и силы Тьмы еще не завершили своего многовекового противостояния.Лунный Червь еще не проглотил солнце. Орды кочевников еще не атаковали хрустальные города Междумирья. Еще не повержен Черный Владыка. Еще живы все участники последнего похода против Зла — благородные рыцари и светлые эльфы, могущественные волшебники и неустрашимые кентавры, отважные гномы и мудрые грифоны. Решающая битва еще не началась…Ведущие писатели, работающие в жанре фэнтези, в своих новых про — изведениях открывают перед читателем масштабную картину непрекращающейся магической борьбы Добра и Зла — как в причудливых иномирьях, так и в привычной для нас повседневности.
Закон будды Амиды превратил Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Отныне убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден – самурай из Акаямы, дознаватель службы Карпа-и-Дракона – расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений, уже известных читателю по роману «Карп и дракон». Но даже смерть не может укротить человека, чья душа горит в огне страстей. И теперь уже не карп поднимается по водопаду, становясь драконом, а дракон спускается с небес, чтобы стать карпом.
Торюмон Рэйден — самурай из Акаямы, младший дознаватель службы Карпа-и-Дракона. Его дела — случаи насильственных смертей и воскрешений. Убийца жертвует своё тело убитому, таков благородный закон, дарованный буддой Амидой в эпоху великой резни. Но люди не были бы людьми, если бы не пытались вывернуть любой закон наизнанку, приспособить к своим корыстным желаниям. А значит, жизни молодого самурая тоже грозит опасность. Вторую книгу романа «Карп и дракон» составили «Повесть о стальных мечах и горячих сердцах», «Повесть о деревенском кладбище и посланце небес» и «Повесть о лицах потерянных и лицах обретённых». 2020 г.
Закон будды Амиды гласит: убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден, самурай из службы Карпа-и-Дракона, расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений. Но люди, чья душа горит в огне страстей, порой утрачивают облик людей. Мертвые докучают живым, в горной глуши скрываются опасные существа, а на острове Девяти Смертей происходят события, требующие внимания всемогущей инспекции тайного надзора. Никого нельзя убивать. Но может, кого-то все-таки можно? Вторую книгу романа «Дракон и карп» составили «Повесть о голодном сыне и сытой матери», «Повесть о несчастном отшельнике и живом мертвеце» и «Повесть о потерянной голове».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.
Два мира сплетены воедино, и долог путь, далека дорога скитаний. А сколько человеку отмерено — никому не ведомо. Но, стиснув зубы, ты пробиваешься вперед, зная, что где-то там, за волшебными холмами, ждет тебя твоя судьба.
Тревога за судьбу друзей, перед которыми Эврих чувствует себя в неоплатном долгу, заставляет его покинуть Беловодье и вновь пуститься в путь. Господин Случай нарушает его планы, он попадает в рабство и вместо Саккарема оказывается в Мономатане. Сам Эврих считает, что Боги в очередной раз сыграли с ним злую шутку, однако находятся люди, убежденные в том, что к берегам империи, переживающей трудные времена, его корабль пригнал ВЕТЕР УДАЧИ.
В сборник фантастических произведений петербургского прозаика вошли три повести, рассказывающие предыстории трех спутников Волкодава — героя одноименного романа Марии Семеновой, заслуженно считающегося одним из лучших отечественных образцов жанра героической фэнтези и пользующегося неизменной популярностью у читателей.
Из глубин Поселенной, из Чёрного Далёка прилетела огненная звезда, уничтожая всё живое на своём пути. Немногим повезло выжить после её падения. Пятеро молодых людей вынуждены бежать с поверхности земли в мрачный мир подземных городов, где обитают снаги. В былые времена жили на земле два могущественных племени – альвы и снаги. В Великой войне альвы победили и загнали снагов в глубокие подземелья. Сами же альвы куда-то подевались – наверное, ушли в другие миры. Однако не все альвы исчезли – то тут, то там появляются люди с таинственной отметиной в виде звезды на плече.