Повести о карме - [72]
— Копать? Это вы мне, господин?
— Тебе, кому же ещё?
Я невольно помотал головой. Нет, я не ослышался: это сказал Мигеру! Тон, с каким безликий обратился к птицелову, исключал возражения, но Кэцу упорствовал:
— Я?! Почему я? У вас же есть слуга, господин! Пусть он…
На Мигеру птицелов старался не смотреть.
Я решил не вмешиваться. Кто возьмёт верх в словесном поединке? Нет, скорее в поединке характеров. Не будь Мигеру безликим, я бы не задумываясь поставил на него. А так, конечно… С другой стороны, низкое — ниже некуда! — положение не помешало моему каонай отделать под первое число шайку грабителей. Драки между слугой и птицеловом я, конечно, не допущу…
— Ты смеешь перечить господину?!
Голос Мигеру из-под маски звучал глухо, зловеще, как из колодца. Он не сулил бедняге птицелову ничего хорошего: точь-в-точь призрак из страшной сказки. Я готов был поклясться, что призраков Кэцу боится ещё больше, чем безликого.
— Господин! Господин! Прошу вас, скажите ему…
— Сказать — что? Чтоб ты взял лопату и копал? Господин тебе это уже сказал. Давай, за работу!
Кэцу поник, сделавшись похож на грустного воробья под дождём. Он молча побрёл к лопате. На миг мне даже стало жалко птицелова, но я себя одёрнул. Сам виноват! Не сумел переспорить каонай, презренного из презренных — теперь работай! Небось, руки не отвалятся. Но каков Мигеру, а? Надо приглядывать за ним, чтобы другим дерзить не начал. А то войдёт во вкус…
С влажным хрустом лопата входила в холмик, выворачивая наружу пласты мягкой, плохо утрамбованной земли. В земле извивались жирные дождевые черви. Когда от холмика ничего не осталось, Кэцу обернулся ко мне, просительно улыбаясь: «Может, хватит, господин?» Я покачал головой: «Нет, продолжай». Оскальзываясь, птицелов стал копать дальше. Это длилось недолго: лопата вскоре наткнулась на какое-то препятствие и застряла. Кэцу копнул слева, справа — нет, не идёт. Вновь покосившись на меня, он опустился на колени и принялся разгребать рыхлую землю руками.
— Тут что-то есть, господин! Что-то закопано!
— Что?
— В полотно завёрнуто. Да, полотно, жёлтое такое… А-а-а-а!
Вопя как резаный, птицелов опрокинулся на спину, резво откатился в сторону, подальше от разрытой ямы. Вскочив на ноги, он припустил прочь с быстротой зайца, преследуемого лисой.
Мигеру невозмутимо проводил его взглядом.
— Стой!
Птицелов не слышал.
— Да стой же, дурень!
Добежав до ближайших деревьев, птицелов остановился. Отчаянно приплясывая на месте, он плевался и отряхивался.
— Что там?
— Там… Там мертвец, господин! Я осквернён! Осквернён!
— Осквернён?
В голосе Мигеру звучало удивление.
— Чепуха, отмоешься! — крикнул я птицелову. — Очистишься, в храм сходишь.
— Да! Да! Буду целый день мыться! И в храм схожу, да!
— Вот и хорошо. А теперь вернись и закончи работу.
— Нет! Нет, господин! Я туда больше ни ногой! Ни рукой!
— Вернись сейчас же!
— Близко не подойду! Простите, господин! Я не могу! Да меня Шика в постель не пустит, если узнает!
— Так не говори ей!
— Не говорить? Шике?!
— Ну да!
— Вы правы, господин! Я не стану ей говорить! Ни словечка не скажу! Вот прямо ни единого!..
Кажется, Кэцу был до глубины души поражён этой новой для него идеей: ничего не говорить жене. Голос птицелова перешёл в невнятное бормотание, Кэцу вновь принялся остервенело чистить одежду и руки. К могиле он не вернётся, понял я. Даже за сотню золотых кобанов.
— Мигеру! Закончи то, что он начал.
Маска каонай повернулась в мою сторону. Мигеру пожал плечами и направился к разверстой могиле. Подходя к ней, он проделывал странный обряд: подносил ладонь ко лбу, к животу, к плечам по очереди, затем поцеловал собственные пальцы. При этом он бормотал себе под нос какие-то таинственные заклинания. Наверное, так варвары отгоняли злых духов.
Подобрав лопату, брошенную птицеловом, каонай счистил ею остатки земли с того, что покоилось в могиле.
— Тело завёрнуто в полотно, как он и сказал. Разворачивать?
— Разворачивай.
Я постарался, чтобы мой голос не дрогнул. Тревожить мёртвых — последнее дело. И небезопасное к тому же. Вот как явится сейчас неупокоенный дух! Злой, голодный, мстительный!
Но я должен был узнать правду.
Мигеру не испытывал на сей счёт особого беспокойства. Присев на корточки, он принялся за дело. В отличие от Кэцу, скверны он не боялся — или не подавал виду.
— Готово.
Не «готово, господин», а просто «готово». Ладно, решил я. Сейчас не время ставить каонай на место. Подходить к могиле не хотелось, но я себя пересилил.
Поначалу я не мог оторвать взгляд от ржавой полосы, что рассекла горло мертвеца. Казалось, это дорога в ад, прямиком в мрачные глубины преисподней князя Эмма. В лёгких кончился воздух, я глубоко вздохнул и бросил глазеть на смертельную рану. На восковом, с синеватым отливом лице мертвеца не было ни пудры, ни румян, ни бровей, нарисованных тушью. Поэтому я не сразу понял, что передо мной женщина.
Такое лицо могло бы принадлежать и мужчине. Молодому крепкому мужчине лет тридцати, а может, младше. Высокие скулы, плотно сжатый рот — и в смерти лицо это хранило сердитое выражение, добавляя покойнице возраста.
Ни боли, ни страдания, ни страха. Суровость и упрямство. И что-то ещё, что я чувствовал, но не мог выразить словами.
Кто не слышал о знаменитом монастыре Шаолинь, колыбели воинских искусств? Сам император благоволит к бритоголовым монахам – воинам в шафрановых рясах, чьи руки с выжженными на них изображениями тигра и дракона неотвратимо творят политику Поднебесной империи. Но странные вещи случаются иногда в этом суетном мире Желтой пыли…Китай XV века предстает в книге ярким, живым и предельно реалистичным. Умело сочетая традиции плутовской новеллы с приемами современной прозы, тонкую иронию и высокую трагедию, динамичный сюжет в духе «Путешествия на Запад» – с оригинальными философскими идеями, авторы добиваются того, что вращение Колеса Кармы предстает перед читателем в абсолютно новом свете.
Миф о подвигах Геракла известен всем с малолетства. Но не все знают, что на юном Геракле пересеклись интересы Олимпийской Семьи, свергнутых в Тартар титанов, таинственных Павших, а также многих людей - в результате чего будущий герой и его брат Ификл с детства стали заложниками чужих интриг. И уже, конечно, никто не слышал о зловещих приступах безумия, которым подвержен Великий Геракл, об алтарях Одержимых Тартаром, на которых дымится кровь человеческих жертв, и о смертельно опасной тайне, которую земной отец Геракла Амфитрион, внук Персея, вынужден хранить до самой смерти и даже после нее.Содержание:Андрей Валентинов.
Силы Света и силы Тьмы еще не завершили своего многовекового противостояния.Лунный Червь еще не проглотил солнце. Орды кочевников еще не атаковали хрустальные города Междумирья. Еще не повержен Черный Владыка. Еще живы все участники последнего похода против Зла — благородные рыцари и светлые эльфы, могущественные волшебники и неустрашимые кентавры, отважные гномы и мудрые грифоны. Решающая битва еще не началась…Ведущие писатели, работающие в жанре фэнтези, в своих новых про — изведениях открывают перед читателем масштабную картину непрекращающейся магической борьбы Добра и Зла — как в причудливых иномирьях, так и в привычной для нас повседневности.
Закон будды Амиды превратил Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Отныне убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден – самурай из Акаямы, дознаватель службы Карпа-и-Дракона – расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений, уже известных читателю по роману «Карп и дракон». Но даже смерть не может укротить человека, чья душа горит в огне страстей. И теперь уже не карп поднимается по водопаду, становясь драконом, а дракон спускается с небес, чтобы стать карпом.
Торюмон Рэйден — самурай из Акаямы, младший дознаватель службы Карпа-и-Дракона. Его дела — случаи насильственных смертей и воскрешений. Убийца жертвует своё тело убитому, таков благородный закон, дарованный буддой Амидой в эпоху великой резни. Но люди не были бы людьми, если бы не пытались вывернуть любой закон наизнанку, приспособить к своим корыстным желаниям. А значит, жизни молодого самурая тоже грозит опасность. Вторую книгу романа «Карп и дракон» составили «Повесть о стальных мечах и горячих сердцах», «Повесть о деревенском кладбище и посланце небес» и «Повесть о лицах потерянных и лицах обретённых». 2020 г.
Закон будды Амиды гласит: убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден, самурай из службы Карпа-и-Дракона, расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений. Но люди, чья душа горит в огне страстей, порой утрачивают облик людей. Мертвые докучают живым, в горной глуши скрываются опасные существа, а на острове Девяти Смертей происходят события, требующие внимания всемогущей инспекции тайного надзора. Никого нельзя убивать. Но может, кого-то все-таки можно? Вторую книгу романа «Дракон и карп» составили «Повесть о голодном сыне и сытой матери», «Повесть о несчастном отшельнике и живом мертвеце» и «Повесть о потерянной голове».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.
Два мира сплетены воедино, и долог путь, далека дорога скитаний. А сколько человеку отмерено — никому не ведомо. Но, стиснув зубы, ты пробиваешься вперед, зная, что где-то там, за волшебными холмами, ждет тебя твоя судьба.
Тревога за судьбу друзей, перед которыми Эврих чувствует себя в неоплатном долгу, заставляет его покинуть Беловодье и вновь пуститься в путь. Господин Случай нарушает его планы, он попадает в рабство и вместо Саккарема оказывается в Мономатане. Сам Эврих считает, что Боги в очередной раз сыграли с ним злую шутку, однако находятся люди, убежденные в том, что к берегам империи, переживающей трудные времена, его корабль пригнал ВЕТЕР УДАЧИ.
В сборник фантастических произведений петербургского прозаика вошли три повести, рассказывающие предыстории трех спутников Волкодава — героя одноименного романа Марии Семеновой, заслуженно считающегося одним из лучших отечественных образцов жанра героической фэнтези и пользующегося неизменной популярностью у читателей.
Из глубин Поселенной, из Чёрного Далёка прилетела огненная звезда, уничтожая всё живое на своём пути. Немногим повезло выжить после её падения. Пятеро молодых людей вынуждены бежать с поверхности земли в мрачный мир подземных городов, где обитают снаги. В былые времена жили на земле два могущественных племени – альвы и снаги. В Великой войне альвы победили и загнали снагов в глубокие подземелья. Сами же альвы куда-то подевались – наверное, ушли в другие миры. Однако не все альвы исчезли – то тут, то там появляются люди с таинственной отметиной в виде звезды на плече.