Повести - [104]

— Ага, — Сергей кивнул, — писали. Вот столько, — он показал размер заметки. Правда, он умолчал, что в заметке кое-что было изложено иначе, чем случилось, ну да в редакции виднее. — Я ее с собой ношу, хотел в Мурзихе показать.

— Можно, я посмотрю? — попросила Галка.

Сергей вынул из кармана уже порядком помятую газету и подал девушке.

— Читайте вслух, — сказал лейтенант, — в компании секретов не должно быть.

— «Поздно вечером, когда пароход «Гряда», следуя рейсом Камское Устье — Камск, — принялась читать Галка, — подходил к остановочному пункту Речное, за борт упал матрос-ветеран Тежиков. Вахтенный штурман Немцев не растерялся и подал звуковой сигнал: «Человек за бортом». Услыхав этот сигнал и вспомнив, что нужно делать согласно предписанию, молодой матрос Досов, в недавнем прошлом воин Вооруженных Сил СССР, не колеблясь, кинулся на помощь тонущему. Благодаря находчивости товарища Досова помощь подоспела вовремя. Жизнь человека была спасена. Товарищ Тежиков тепло и сердечно поблагодарил молодого матроса».

— Выпили после? — поинтересовался лейтенант, когда Галка сложила газету и протянула ее Сергею. — За это стоит. Как же иначе? Раз такое дело, обязательно надо было выпить!

— Его без сознания вынули, — Сергей укоризненно взглянул на собеседника. — Он же старый, испугался. Да еще плицей оглушило. Могло и под днище утащить, — он виновато улыбнулся Галке. — И я испугался. Ноги трясутся, руки дрожат… Хорошо, хоть темно было, не видел никто.

— А ты в каких частях служил? — осведомился лейтенант. Признание Сергея в трусости, видимо, послужило для лейтенанта поводом говорить ему «ты». Впрочем, Сергей на это не обиделся и сказал, что служил в стройбате.

— В стройбате?! — Лейтенант повторил это таким тоном, чтобы Галке, конечно же, сразу стала заметна разница между ним и этим рулевым. По свойству многих молодых и здоровых мужчин лейтенант уже убедил себя, что произвел нужное впечатление на спутницу, а тут вдруг выяснилось, что ей гораздо приятнее разговаривать с этим речником. И, чтобы показать Галке свою небольшую, но неокончательную обиду, лейтенант решительно поднялся, одернул гимнастерку, поправил портупею с пустой кобурой, озабоченно взглянул на часы:

— Извините — служба! Пойду проверю, как там наши призывники.

Галка проводила его взглядом, вздохнула и спросила:

— В село не думаете вернуться, Сережа?

Сергей пожал плечами:

— Дожить надо. Что загадывать?

— Загадывать, конечно, не стоит. Но и без плана нельзя.

— Вот съезжу в Мурзиху, погляжу, как там, с матерью посоветуюсь.

— На реке тоже люди нужны, — сказала Галка и опять взглянула, как давеча, когда говорила о некоторых ожидающих в затоне.

Сергей смотрел на нее, худенькую, слабую и беззащитную не в привычной шуршащей, громоздкой робе. И еще он увидел, что на носу у нее коричневые веснушки, а на переносье еле заметные морщинки, совсем как у его матери. Вспомнив о матери, подумал, что если уж ему, парню, даже представить себя осиротевшим тяжело, то каково же ей, девушке, которая уже схоронила свою мать.

— Что вы молчите, Сережа? — прервала его мысли Галка. — Боцман-то больше вас не обижает? — И попросила: — Вы уж на него не серчайте. Он хороший. Покричит, но тут же отойдет… Я своего-то отца чуть помню, так мне все чудится, он на него похожий.

— А мне — на моего, — признался Сергей, порадовавшись, что у Галки нашлись такие подходящие слова. — Я сроду ни с кем из мужиков так не говорил. Чего хочешь спрошу. Легко с ним. А историй он всяких знает! — восхитился Сергей и пообещал: — Я вам как-нибудь расскажу. Вот встанем на зимовку, тогда уж…

— Ну глядите, Сережа, — сказала Галка и вздохнула. — Я буду ждать. Заходите обязательно.

— Есть! — Сергей встал, козырнул Галке не хуже, чем лейтенант Коля, который, должно быть, теперь одиноко мыкался по палубе и курил. — Может, с нами пообедаете? Семен Семеныч велел звать.

— Спасибо! — Галка улыбнулась. — Мне родня подорожников наготовила, не съесть. Хотите угощу?

И как Сергей не отнекивался, она заставила его взять ватрушку. Он съел ее за обедом, вызвав веселые замечания и намеки соседей по столу. Но Семен Семенович пресек излишний шум, урезонил насмешников, пообещав им разминку в виде уборки некоего помещения, исстари именуемого загадочным словом «гальюн». Ободренный поддержкой, Сергей, однако, решил пока с Галкой на пароходе не встречаться, а то матросы изведут насмешками. «Вот уж осенью», — мечтательно прикинул он заманчивое будущее и долгие вечера, которые можно будет проводить с Галкой.

Он спустился в каюту, прилег на койку, над которой, раскинув рукава, висела выстиранная тельняшка. На соседней койке лежали суконные черные брюки. В штанины клешей Сергей загнал утром фанерные клинья. По словам штурмана Немцева, это должно было дать несколько дополнительных сантиметров ширины. Тогда будут закрыты носки ботинок. Брюки, по мнению штурмана, самая главная часть формы.

«Мы не стиляги, — поучал он недавно Сергея на одной из первых совместных вахт, после того как Сергей сдал экзамен капитану и был официально произведен в рулевые. — Это у них не брюки, а черт знает что! Рукава от пиджака». — «Мода», — попытался возразить Сергей. «Мода?! — вскинулся Немцев. — А ты вот революционного моряка можешь представить в узких штанах? Если хочешь знать, они ведь почему такие широкие? — он показал на свои брюки. — Упади в воду, разве снимешь узкие? Или, к примеру, попробуй узенькие брюки засучить. Ничего не выйдет». Подумав, Сергей согласился. Даже смешно сделалось, когда представил боцмана Михалева в узеньких брючках… После этого разговора и раздумий он попросил у Немцева фанерные клинья. Штурман одолжил, посоветовав на будущее завести свои.