Повести - [103]

На пароходе было необычно тихо, призывники не шумели, побаивались, видимо, молодого, но строгого лейтенанта и двух сержантов, которые везли парней в Камск. Сержанты находились неотлучно в носовом и кормовом классах, а лейтенант, обследовав весь пароход, поднялся на мостик, козырнул, уважительно посмотрев на штурмана Немцева и Сергея, и попросил разрешения присутствовать.

— Милости просим, — разрешил Немцев, — заходите.

Лейтенант огляделся, похвалил вид, который открывается сверху, и признался, что вообще первый раз в жизни в настоящей рубке. И еще сказал, что, наверное, управлять пароходом чертовски трудно. Тут он посмотрел на Сергея, которому стало очень лестно от этих слов, но он, конечно, не подал виду, а продолжал неотрывно смотреть вперед: пусть лейтенант понимает — вахта.

Покурив с Немцевым, лейтенант ушел, сообщив, что пойдет к своим подопечным: уж больно тихо ведут себя. И еще там пассажирочка одна села… При этом он подмигнул вахтенным.

— Дождем прихватило, вот и молчат, — высказал предположение Немцев после ухода лейтенанта, — вон какой в Рыбной Слободе-то ударил… Небось до нитки промокли, какие там песни.

— Да, — согласился Сергей, вспомнив ливень, внезапно обрушившийся на реку, когда они подходили к пристани. В рубке пришлось даже стекла поднять, так хлестал дождина. И еще подумал: кто же пустил пассажирку на «Гряду», если судно идет специальным рейсом? Он не видел никакой женщины на пристани. Хотя, верно же, дождь лил, вот и проглядел. Впрочем, не все ли равно ему, кто да что. Там боцман командует.

В полдень Сергей и Немцев сменились с вахты. До обеда оставалось еще два часа. Сергей решил почитать. Но едва он прилег с книгой, пришел боцман и сердито сказал:

— Хватит уши-то прямить.

— А я и не сплю, — Сергей заулыбался. — Да и от сна еще никто не умер.

— Вот-вот! — боцман неодобрительно хмыкнул. — А там лейтенант Галке мозги пудрит.

— Какой Галке? — Сергей изумился.

— Подшефной нашей, — боцман досадливо взмахнул рукой. — Сидит в салоне и вот вкручивает, а люди, комсомольцы к тому же, спят. Эх вы, молодежь!

— Комсоргу, что ли, сказать? — нерешительно предложил Серега. — Или мне сходить?

— Дело хозяйское, — тщетно пытаясь придать голосу безразличие, ответил боцман, но не удержался, посоветовал: — Ботинки обуй, а то явишься, как Немцев говорит, в тапочках! — И взмолился: — Не копайся ты! Да не молчи, а норови так: лейтенант слово, а ты — два, да посмешнее. Девка-то ездила годину по матери справлять, сказывала мне. Обедать позови ее.

Сергей торопливо оделся, поколебался, надевать ли фуражку с крабом, боцман велел надеть — солиднее и опять же словно бы по делу зашел. Велел еще освежиться одеколоном и взять чистый носовой платок. Сергей покорно все это выполнил, раскрасневшийся, слегка сконфуженный поднялся на палубу. Не такой рисовалась ему встреча с Галкой, хотелось, чтобы с глазу на глаз, а тут лейтенант будет отсвечивать.

Призывники, слонявшиеся по палубе, завидев Сергея, почтительно сторонились, провожали его долгими уважительными взглядами, наверное, принимали за штурмана.

Увидев Сергея, Галка улыбнулась, приветливо поздоровалась и сказала:

— Садитесь, Сережа, с нами. Вы с вахты сменились, да?

— Пошли в каюту, — неестественно громким от волнения голосом пригласил Сергей, наверняка зная, что в темноватом коридоре за его спиной стоит и слушает боцман. — Чего тут зря сидеть?

Лейтенант, сначала улыбнувшийся Сергею как старому знакомому, скорчил довольно кислую мину и умоляюще посмотрел на Галку. Галка подавила смешок.

— Спасибо, Сережа! Только ведь нельзя посторонних в каюту водить. Боцман у вас больно строгий.

«Да ничего он не строгий», — хотел было сказать Сергей, однако спохватился: очень уж настороженно поглядывал на него лейтенант. А его-то действительно не стоит звать в каюту.

— Вы бы познакомились, — предложила Галка, чтобы замять продолжительное молчание.

Лейтенант и Сергей обменялись рукопожатием. Лейтенант (он назвал себя: Коля) угостил Сергея сигаретой.

— За компанию разве что. — Сергей колебался. — Я ведь вообще-то не курю. — Он неумело затянулся, смял сигарету в пепельнице, спросил: — Ну как у вас там в затоне дела?

— Дела идут. — Галка поудобнее устроилась в низком кожаном кресле. — Летом-то что не работать? Вот зимой… Вас ждем, — она взглянула на Сергея. — Все глаза проглядели.

— Прямо уж! — Сергей расплылся в улыбке. — Чай, не нас, а пароходы.

— Я и говорю.

Тут в беседу ввязался лейтенант, уловивший в разговоре не понравившиеся ему неясные намеки:

— Кстати, анекдот про суд слышали? — И, не ожидая согласия, рассказал длинную и нескладную историю про жену, которую муж застал дома с любовником, и вместо того чтобы избить любовника, подал в суд, и что из этого вышло.

Сергей из уважения и деликатности ухмыльнулся, анекдот оказался скучным.

И наверное, Галке тоже показался не очень остроумным лейтенант в скрипучей портупее и блестящих сапогах. Она спросила Сергея, как у него дела.

Рассказал: дела идут нормально, недавно выдержал экзамен на рулевого.

— Мне боцман говорил, что про вас будто бы в бассейновой газете писали? — спросила Галка.