Повести и рассказы писателей ГДР. Том I - [9]

Немного было в лагере заключенных, которые бы осмелились так открыто и решительно выступить против эсэсовцев. К этим немногим принадлежал Роберт Зиверт. Жалкие отрепья заключенного не могли отнять у этого сильного человека с коротко остриженными волосами исходившего от него человеческого достоинства и превосходства, перед которым отступали многие эсэсовцы. Если же кто-нибудь из них пытался дать ему какие-нибудь указания, то Роберт Зиверт сразу его обрывал:

— Вы в этом ничего не смыслите.

Это был тот самый заключенный концентрационного лагеря, о котором буржуазный автор, социолог Эуген Когон, считающий себя связанным с христианской западной культурой и которого, следовательно, нельзя заподозрить в сочувствии коммунисту, писал в своей известной книге «Государство эсэсовцев»:

«Среди опустившихся людей, выполнявших обязанности «капо», выделялся ряд старых заключенных… от начала и до конца своего пребывания в лагере подававших пример нравственной чистоты, человечности и мужества. Считаю своим долгом упомянуть здесь… Роберта Зиверта из Хемница».

Поневоле терпимый эсэсовцами как специалист, любимый заключенными своего отряда как «капо», уважаемый и почитаемый товарищами как товарищ, Роберт Зиверт принадлежал к числу наиболее известных заключенных лагеря. Когда нужно было кому-нибудь помочь, шли к нему. Почти всегда бывало так:

— Роберт, ты должен опять взять в свой отряд одного товарища. У тебя его жизнь будет вне опасности; но он не каменщик.

— Ничего, у меня станет им.

Так немало людей, не имевших ни малейшего представления о каменной кладке, известковом растворе и мастерке, попадали под защиту «капо» каменщиков, немало ученых и художников, жизнь и труд которых были дороги товарищам, обучились второй профессии у Роберта Зиверта. Невозможно перечесть всех советских военнопленных, польских, чешских, французских, голландских товарищей, которых надо было спасти и уберечь, укрыв в строительном отряде номер один под защитой Роберта Зиверта. Благодаря смелости, изворотливости, хитрости и лукавству Роберту Зиверту удалось объединить в отряд и обучить ремеслу каменщика даже значительное число товарищей-евреев, подвергавшихся в лагере наибольшей опасности, только ему обязаны многие из них тем, что уцелели в лагере смерти Бухенвальд и вышли из него живыми.

В отдельном блоке лагеря находилось более трехсот польских и еврейских детей в возрасте от десяти до пятнадцати лет. После гибели родителей в газовых камерах они, избежав смерти в Освенциме, благодаря какой-то случайности в конце концов попали в Бухенвальд. О них-то главным образом и заботился Роберт. Ему удалось убедить начальника лагеря в том, что из этих детей можно сделать каменщиков. Фашисты не страдали от нехватки бесплатных рабочих рук, и потому Зиверт получил разрешение обучать детей. Он очень умно использовал предоставленную ему возможность. Важно было избавить детей от непосильного физического труда, к которому их рано или поздно принудили бы и от которого они погибли бы в страданиях. По заказу Зиверта в столярной мастерской лагеря выпилили четырехгранные чурки размером в полкирпича, и дети в своем бараке укладывали чурку на чурку — клали «камень на камень».

— Это что за забава? — спросил начальник работ, проверяя однажды детский блок.

— Конечно, забава, — ответил Роберт, но не дал сбить себя со своей позиции. — Разумеется, выложить гладкую стену не трудно, — объяснил он, — но для кладки углов дома или трубы нужна сноровка.

Роберт наглядно показал эти трудности начальнику работ и настолько засыпал его сложными теоретическими выкладками и непонятными строительными терминами, что тот, так ничего и не поняв, бежал. И таким образом коммунист Зиверт избавил сотни детей от угрожавшего их жизни непосильного труда.

Восемнадцатого августа 1944 года фашисты предательски убили Эрнста Тельмана. В эту ночь его расстреляли в крематории лагеря и тело немедленно сожгли. В лагере узнали об этом убийстве, и сердца товарищей по заключению охватила глубокая печаль. Однажды вечером в сентябре 1944 года, после вечерней поверки, они сошлись в подвале вещевого склада на собрание в память о погибшем. На стене висел тайно нарисованный портрет Тельмана, окаймленный красной материей. Один из заключенных сыграл соло на скрипке, другой прочел стихотворение, а затем… затем в помещении раздался голос, голос Роберта Зиверта. В темном подвале прозвучали слова любви, слова печали, слова возмущения трусливым убийством, призывавшие товарищей к продолжению борьбы. Это было скромное торжество в память убитого вождя немецких коммунистов, устроенное в тайнике лагеря, торжество, которому каждую минуту грозила опасность быть раскрытым. Тайком пришедшие туда, они так же тайком и разошлись; каждый вернулся в свой блок. В душе все хранили завет покойного и твердое решение стойко продолжать борьбу за освобождение своего народа от фашизма, чтобы, победив, построить лучший мир.

Не все участники тайного торжественного собрания были испытанными и закаленными борцами. Организаторам пришлось допустить на митинг одного заключенного, не принадлежавшего ни к какой партии, члена бригады из вещевого склада. Был ли он шпиком? Или просто слабым человеком?