Повести и рассказы - [28]
— Который час? — Колосов изловчился вставить среди своего красочного монолога новый вопрос.
— Уже пять...
— А… — совсем осерчал кладовщик, и полилась из форточки невразумительная речь.
— Мне же засветло нужно успеть в Денисовку, людей везу, директора!
— ...в восемь придешь, — напоследок донеслось из форточки, и она захлопнулась.
Обычно смирный Потапов сейчас закипел от бешенства, мыкался под окнами, и попадись ему что-либо под руку, то переколотил бы стекла этому пьянице и бездельнику.
— Гнида! — отчаянно закричал Потапов и обоими кулаками молотил по раме. — Из-за твоей пьянки сорвался мой рейс в райцентр, половина тракторов на снегозадержании и подвозке кормов простояла! Ну ничего, последние денечки измываешься, хватит! Теперь уж совсем выгонят и из дома выселят. Дом совхозный, по твоему требованию выстроили, чтоб поближе к складу, а ты, гнида, выкобениваешься!
— Чего, говоришь, сделают? — нормально поинтересовался Колосов через вновь открывшуюся форточку.
От неожиданной перемены в настроении кладовщика Потапов поперхнулся и замолчал. Он заопасался, что запустят в него каким-нибудь швырком, и потому отскочил в сторону.
— Ну, скажи, скажи, что вчера было-то? — озабоченно требовали из форточки.
— А то и было, — с издевкой сказал Потапов. — Собрались в гараже шофера и трактористы и решили предъявить тебе ультиматум: не кончишь безобразничать — уматывайся к чертовой бабушке из совхоза, а на твое место пойдет по жребию один из нас. Чтоб ему в зарплате не потерять, ребята из своего кармана ежемесячно будут добавлять до тех пор, пока подходящего человека не найдут. Всю область обрыщут, а найдут. Уж так ты всем насолил, на простоях столько потеряли... Досыпай, дрыхни...
Подождал Потапов немножко, огорченно махнул рукой, спрятал лицо в поднятый воротник полушубка, повернулся и побрел, утопая в снежной колее, что вела в гараж. Всего с десяток шагов успел отмерить, когда сзади попросили:
— Петька, погоди! — Потапов остановился. — Тебе сколько солярки надо?
— Бак и бочку в запас.
— Ладно, подгоняй трактор...
Довольный Потапов улыбнулся — припекло, видать, кладовщика сообщение об ультиматуме, пусть теперь повертится. Больно злы на него ребята, на этот раз ему бы не отвертеться.
Не доходя метров ста до гаража, Потапов услышал треск пускача, а потом заработал двигатель, из распахнутых ворот вырвался сноп света — зажглись фары, — высветил полузанесенные снегом комбайны, выстроенные в несколько рядов. Трактор выполз осторожно, развернулся, и свет ослепил Потапова. Он погрозил кулаком. Фары погасли. Некоторое время Потапов шел, ничего не видя перед собой, пока глаза не привыкли к темноте:
Из кабины выпрыгнул Володька:
— Порядок, дядя Петя!
— Порядок, порядок, — пробурчал Потапов. — Сколько раз говорил — сначала погоняй двигатель на разных режимах, нет ли чего, все ли в порядке. После этого садись за рычаги...
— Да ладно, дядя Петя, — беспечно сказал Володька. — Мы ж гоняли вчера!
— То было вчера, а сегодня — это сегодня... Быстренько езжай на заправку.
— Неужели уговорил Колосова?
— Уговоришь его... Припугнул ультиматумом.
Володька засмеялся, присел, напяленными на руки варежками выбил глухую дробь по коленям, бедрам и груди, словно надумал станцевать.
— Ну-ну, не до танцев, — остановил напарника Потапов. — Езжай, а то, глядишь, передумает Колосов. Не забудь налить бочку в запас...
— Есть, дядя Петя! — Володька чертом вскочил на гусеницу. — Если передумает, я ему весь дом разворочу!
Постоял Потапов, напряженно слушая ровный гул, и вроде бы не уловил перебоев и посторонних звуков, означавших неблагополучие в двигателе. Угромыхал, прочеленькав гусеницами, трактор к складу.
Из гаража вышел Аверычев, встал рядом с трактористом. Молчали. О предстоящей поездке разговаривать им незачем — все обговорено и подготовлено на совесть, дорога известна. Впервой ли Потапову колесить по степи, вырос здесь...
В убывающем лунном свете спит поселок — как на юру, открытый всем ветрам и непогодам. А бескровные, тусклые фонари на столбах — у конторы, гаража, клуба, магазина и общежития — единственные маяки на десятки километров. Во все стороны горизонт непроглядно темен. Бескрайна степь, велика Земля, и пролегли по ней бесчисленные пути-дороги.
Впервые Потапову стало неуютно и холодно среди недвижного стылого мира, словно та земля, которую он вроде бы и не замечал — так она привычна и плоть от плоти есть суть его, — задохнулась в жестких морозных объятиях и затихла навеки: по весне не возродится теплом, не приукрасится степными цветами, не запахнет полынью, не засеребрится ковылем. Ему захотелось взвыть от страха одиночества, подкрадывающегося незаметно и вдруг объявшего сердце: неужели молодость прошла, а в зрелости — сожженная пустыня, серая и скучная? Неужели в этой пустыне сгорели и чувства, соединившие двух любящих людей: стоит лишь достигнуть возраста, когда смиренно утихают желания и плечи человека сгибаются под обязанностями и пониманием их суровой необходимости?.. Потапов мысленно вернулся в свой дом: как наяву, увидел отчужденную, застывшую жену, услышал за перегородкой невесомые шажки матери, ее копошение на печке. Где, когда потерял он устойчивость в жизни, с какой минуты возник разлад с матерью, с женой — с любимыми людьми, без которых нет человеку счастья, а сам он тоже никого не греет, стужей несет от него и бедой...
Книга — о событиях Великой Отечественной войны. Главный герой — ветеран войны Николай Градов — человек сложной, нелегкой судьбы, кристально честный коммунист, принципиальный, требовательный не только к себе и к своим поступкам, но и к окружающим его людям. От его имени идет повествование о побратимах-фронтовиках, об их делах, порой незаметных, но воистину героических.
Зима. Степь. Далеко от города, в снегах, затерялось местечко Соленая Балка. В степи возвышается буровая вышка нефтеразведчиков, барак, в котором они живут. Бригадой буровиков руководит молодой мастер Алексей Кедрин — человек творческой «закваски», смело идущий по неизведанным путям нового, всегда сопряженного с риском. Трудное и сложное задание получили буровики, но ничего не останавливает их: ни удаленность от родного дома, ни трескучие морозы, ни многодневные метели. Они добиваются своего — весной из скважины, пробуренной ими, ударит фонтан «черного золота»… Под стать Алексею Кедрину — Галина, жена главного инженера конторы бурения Никиты Гурьева.
В сборник вошли созданные в разное время публицистические эссе и очерки о людях, которых автор хорошо знал, о событиях, свидетелем и участником которых был на протяжении многих десятилетий. Изображая тружеников войны и мира, известных писателей, художников и артистов, Савва Голованивский осмысливает социальный и нравственный характер их действий и поступков.
Валентин Родин окончил в 1948 году Томский индустриальный техникум и много лет проработал в одном из леспромхозов Томской области — электриком, механиком, главным инженером, начальником лесопункта. Пишет он о простых тружениках лесной промышленности, публиковался, главным образом, в периодике. «Весна Михаила Протасова» — первая книга В. Родина.
Илья Зиновьевич Гордон — известный еврейский писатель, автор ряда романов, повестей и рассказов, изданных на идиш, русском и других языках. Читатели знают Илью Гордона по книгам «Бурьян», «Ингул-бояр», «Повести и рассказы», «Три брата», «Вначале их было двое», «Вчера и сегодня», «Просторы», «Избранное» и другим. В документально-художественном романе «Под жарким солнцем» повествуется о человеке неиссякаемой творческой энергии, смелых поисков и новаторских идей, который вместе со своими сподвижниками в сложных природных условиях создал в безводной крымской степи крупнейший агропромышленный комплекс.
Русский солдат нигде не пропадет! Занесла ратная судьба во Францию — и воевать будет с честью, и в мирной жизни в грязь лицом не ударит!