Повесть о военных годах - [6]
Родная моя сестренка! Слезы так и текли у нее двумя обильными ручьями.
Наконец вещи собраны. С трудом разомкнула судорожно обвивавшее меня кольцо маминых рук.
За спиной сухо щелкнул замок: закрылась дверь, за которой осталась мирная, беззаботная жизнь, родной дом и самые дорогие мне люди на свете — мама и Танюшка.
Впереди трудный самостоятельный путь, избранный мной по велению сердца, и я знаю: понятный и близкий маме так же, как и мне. Чувствуя ее незримую поддержку, я с легким сердцем перешагнула порог.
Только прибежала в райком, вызывает председатель.
— Как вы себя чувствуете? — спрашивает он. — Говорят, вы недавно хворали?
Быстрее молнии пронеслась мысль: «Бабушкина работа!»
— Что, у вас тут моя бабка была? — со злостью спросила я.
Все рассмеялись.
— Как это вы сразу догадались? Да, была ваша бабушка, просила повременить с вашей отправкой, а несовершеннолетних мы не можем посылать на фронт без согласия родителей. Не волнуйтесь, работа и здесь найдется: будете помогать нам готовить кадры дружинниц.
Просьба, уговоры — ничто не помогало! Председатель твердо стоял на своем. Я не выдержала и расплакалась. Он рассердился:
— Хорошо, если вы так настаиваете, звоните в военный отдел Московского комитета партии; если разрешат, я не буду возражать!
— Какое мне дело до бабушки и до председателя РОККа! Все равно я уйду на фронт, зайцем уеду! — захлебываясь слезами, бросала я в телефонную трубку.
Мой собеседник ровно ничего не понимал:
— Постойте, какая бабушка, какой председатель РОККа? Да вы расскажите все по порядку!
Сбиваясь и глотая слезы, я рассказала «по порядку».
— Скажите, а сколько вам лет? — спросил товарищ из МК.
— Восемнадцать, — не задумываясь, ответила я и для очистки совести тихонько добавила: — Будет.
Последнего слова он, очевидно, не слышал.
— Хорошо, я разрешаю вам ехать! — сказал товарищ из МК после минутного раздумья.
Получив на складе комбинезон, сумку, косынку, нарукавную повязку с красным крестом, позвонила домой. Времени уже не оставалось, и с мамой простилась по телефону. Как же я пожалела об этом через час! Выяснилось, что нас задержали до вечера. Ко всем пришли родные, а когда я снова позвонила домой, ответила Танюшка: «Мама ушла, когда вернется — не знаю». Тяжело было уезжать, не услышав на прощание ласкового маминого голоса…
Только в девять часов вечера выехали мы из ворот горкома Красного Креста. Наш эшелон имел довольно внушительный вид: тридцать автобусов (по санитарной дружине от каждого района Москвы да еще сестры, врачи) с шумливыми девушками, в большинстве одетыми в темно-синие комбинезоны танкистов. По Арбату двинулись к Можайскому шоссе. Пока ехали по московским улицам, весело пели. Но как только город стал удаляться, притихли, прощаясь с Москвой. Потом кто-то потихоньку затянул: «Любимый город в синей дымке тает…» — все подхватили. Кому из нас и когда еще суждено вернуться в Москву?..
Мелькали темные силуэты телеграфных столбов и встречных машин, идущих с притушенными фарами. Думалось о будущем, недалеком, неизвестном будущем, навстречу которому двигался наш эшелон.
Куда едем, никто не знал, но все были уверены, что на фронт. Восьмого июля мы проехали Вязьму.
В деревне Мурановке какая-то старушка повела Катюшу Фирсикову и меня к себе. Мы пили молоко, бабка внимательно разглядывала нас и, наконец, расплакалась.
— Ах вы, мои касаточки, такие молодые, такие хорошие!.. — Она порывисто обняла меня сухими, старческими руками и крепко поцеловала. — Идите, деточки, хорошее у вас дело, только живыми возвращайтесь, храни вас господь бог!
На запад проходило много частей: пехота, танки, артиллерия. Один танкист насмешливо оглядел меня с ног до головы и презрительно бросил:
— Вот куда наши комбинезоны идут! Тоже мне — танкисты!
А я смотрела на него с таким восторгом, что даже не обиделась и только робко спросила:
— А мне можно стать танкистом?
Он свысока взглянул на меня, выразительно шмыгнул носом, провел под ним пальцем и рассмеялся:
— Куда тебе! Тоже мне — танкисты!
Теперь уж я обиделась и решила: повоюю в пехоте, докажу, что достойна доверия, может быть, тогда мне и разрешат стать хотя бы санитаром где-нибудь в танковой части.
В городе Кирове, Смоленской области, наша колонна разделилась. Две дружины Октябрьского района и наша, Ленинградского, остались при штабе армии. Остальные поехали на обслуживание строительства оборонительных сооружений.
В воинские части направляли не дружинами, а небольшими группами. Наконец настала и наша очередь.
Семнадцатого июля 1941 года Катя, я и еще несколько девушек, удобно устроившись на мягком сене в кузове полуторки, отправились к месту своей службы.
Предстояло проехать около ста километров, но теперь никакие расстояния ничего не могли изменить — мы ехали на фронт, на руках у меня были документы, свидетельствующие о том, что пять сандружинниц направляются в Н-скую стрелковую дивизию и могут быть использованы в качестве санинструкторов.
В ту первую ночь движения по лесным дорогам к фронту каждый промелькнувший в стороне куст, каждый шорох в лесу казался полным опасностей, которые мы должны преодолеть. Тем более, что перед отъездом нас немного попугали, заявив, что дорога, по которой нам предстояло ехать, простреливается. А мы, приняв все за чистую монету, тревожно и в то же время радостно ждали той минуты, когда нас, наконец, будут обстреливать, и как это будет интересно, и как, приехав в дивизию, мы сможем заявить, что мы уже обстрелянные. Ведь каждая из нас думала только о том, чтобы попасть на самую что ни на есть войну — на передовую.
Ирина Николаевна Левченко родилась 16 марта 1924 года в г. Кадиевка Луганской области.С июля 1941 года по январь 1969 года она служила в рядах Советской Армии. В годы Великой Отечественной войны участвовала в боях на Западном, Крымском, 2-м и 3-м Украинских и на 2-м Белорусском фронтах. Имеет несколько ранений. Награждена десятью правительственными наградами.Член КПСС с февраля 1943 года.В 1963 году вышла первая книга И. Левченко «В годы Великой войны», а в 1967 году издательство «Молодая гвардия» выпустило эту книгу в значительно дополненном и расширенном варианте под названием «Повесть о военных годах».И.
Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.
В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.
Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.
Сборник составляют созданные в последние годы повести о современной армии, о солдатах и офицерах 70—80-х годов, несущих службу в различных родах войск: матросах со сторожевого катера и современном пехотинце, разведчиках-десантниках и бойцах, в трудных условиях выполняющих свой интернациональный долг в Афганистане. Вместе с тем произведения эти едины в главном, в своем идейно-художественном пафосе: служба защитников Родины в наши дни является закономерным и органичным продолжением героических традиций нашей армии.В повестях прослеживается нравственное становление личности, идейное, гражданское возмужание юноши-солдата, а также показано, как в решающих обстоятельствах проверяются служебные и человеческие качества офицера.
Линия огня… Это не только военный термин, означающий рубеж, с которого стреляют солдаты, постигая армейское мастерство, и не только линия огня, с которой советские бойцы поднимались в атаку и громили фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны. Линия огня всегда проходила и проходит между нами и нашими идеологическими противниками. На ней ни на один день, ни на один час не смолкают «выстрелы», не утихает борьба. И в первых рядах ее находятся советские журналисты, писатели и многие другие верные бойцы нашей славной Коммунистической партии — солдаты идеологического фронта. Эта важная и острая тема современности лежит в основе книги Семена Борзунова «На линии огня».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В романе показаны дороги трех друзей детства и тех людей, с которыми их связала жизнь. Автор повествует о судьбах этих юношей, ставших накануне войны летчиками. Немало страниц романа посвящено их военным будням.Роман раскрывает разные человеческие характеры, в нем живут люди со своим пониманием долга, своими взглядами и убеждениями.