Повесть о красном орленке - [21]

— Да не знаю я, не знаю...— заплакала мать.

Следом за ней заревел и Спирька, испугавшись, что вдруг найдут отца или мать арестуют, как Артемкину тетю Ефросинью.

Пока Кузьма кричал да разорялся, остальные обшаривали весь двор.

— Нету его, Кузьма Елистратьич,— сказал один из них, без двух передних зубов.— Может, и впрямь по суседям прочесать?

— Валяй,— рявкнул Кузьма.— Все село переверну вверх дном, а его найду, врага лютого. А ежели ты, тетка, скрываешь — плетью шкуру спущу. Поняла?

...В ночь из села вместе с Иваном Гусевым уехали на конях, вооруженные кто чем, двадцать два мужика...

6

«Надежным человеком» дяди Митряя оказался молодой крепкий мужик с острыми и суровыми глазами.

— Зови меня Неборак,— глухим басом сказал он, внимательно оглядев Артемку.— А ты?

— Артемка. Карев.

— Вот что, Артемка Карев, садись и отдыхай. Я покурю. Потом пойдем на стоянку.

Они находились на опушке бора.

Здесь, чуть свет, и встретил этот Неборак дядю Митряя с Артемкой. Встреча была не ахти какой горячей. Дядя Митряй хлопнул Артемку по плечу, слегка подтолкнул вперед и сказал мужику:

— Вот он, принимай, Неборак. Береги парня. С тебя спрос,— обнял Артемку на прощание и, не мешкая, пошел обратно.

Как Артемку должен был встретить партизан, он не представлял, но так, как встретил,— не поглянулось. Очень уж суров и неразговорчив оказался этот мужик со странной фамилией. У него такой вид, будто чем-то недоволен. Молчит и курит, словно и нет рядом Артемки.

— А где она, ваша стоянка? — спросил Артемка, чтобы завязать разговор.

Неборак полулежал на траве и пускал в небо дымные кольца. Ответил нехотя:

— Придем — узнаешь. И вообще поменьше разговаривай — не люблю.

Артемка насупился, притих: вот тебе и потолковали!

Неборак вдавил большим пальцем окурок в землю, встал, приладил на плечо винтовку.

— Айда.— И зашагал в бор, не оглядываясь и не интересуясь, идет ли за ним Артемка.

Долго шли сначала наезженной дорогой, между двух стен сосен, затем узкой петлистой тропкой и, наконец, просто напролом через чащобу и буреломы. Поднялись на гриву, и сосны расступились. В низине, на широкой поляне, Артемка увидел несколько землянок, дымки от костров. Всюду сновали люди.

— Пришли,— бросил Неборак.

Они спустились с гривы, подошли к одной из землянок. Возле сидел чубатый широколицый мужик в расстегнутой голубой косоворотке. Через плечо у него был перекинут тонкий ремешок, на котором болталась большая деревянная кобура, на поясе висела граната.

Неборак немногословно объяснил ему:

— Со мной будет. Артемкой Каревым зовут. Из Тюменцевой.

Мужик кивнул головой, спросил Артемку:

— Смелый?

Артемка смущенно заулыбался.

— Ну-ну, вижу, что не из робких. Ступай обживайся. Разведчиком при отряде будешь.

Артемка повеселел: вот это сразу видно, хороший мужик!

— Кто он? — спросил Артемка, шагая за Небораком к его землянке.

— Командир. Бубнов. Егор Егорыч.

Артемка даже приостановился в удивлении:

— Командир?! — А про себя подумал: «Здорово! Повезло. С ходу в разведчики назначил!»

Неборак ввел Артемку в свою землянку, ткнул пальцем на лежанку у дальней стены:

— Там будешь спать. Со мной. Есть тоже. Теперь гуляй, если охота.

Еще бы не охота! Сразу выбежал из землянки, чтобы осмотреть лагерь. Тут же переобмундировался — рубаху заправил в портки, а ремень с кобурой пристегнул поверх. Теперь-то нечего таиться и скрывать оружие — он среди своих. Пошел по стоянке, независимый и важный: тоже ведь отныне партизан! Мужики, их было человек тридцать, занимались нехитрыми делами: одни кашеварили у небольших костров, над которыми висели котелочки и довольно объемистые котлы, другие чинили обутки, одежу, третьи в одних подштанниках неторопливо шли или к ручью или обратно на стоянку с постиранным бельем, остальные просто сидели, лежали, курили, лениво перебрасываясь словами. На Артемку почти никто не обратил внимания: ходит мальчишка — и пусть ходит. А вот браунингом заинтересовались. Когда он проходил мимо группы бородатых кашеваров, один из них вскинул круглые под нависшими лохматыми бровями глаза, спросил:

— А што, пацан, в кобуре-то деревянный пистоль? Смотри не поубивай нас...

Бородачи захохотали. Артемка обиделся:

— Никакой не деревянный, настоящий,— и торопливо вытащил браунинг.— Вот. Деревянный, да?

Оружие блеснуло на солнце, как дорогая игрушка. Смех сразу смолк.

— А ну, покажь...— протянул руку мужик с лохматыми бровями. И, взяв браунинг, проговорил, сдерживая восхищение: — Знатная штучка!..

Поднялись остальные мужики, окружили Артемку, брали по очереди браунинг, качали головами, прищелкивали языками.

— Хорош, дьявол... В руке будто влитой сидит.

— Должно, генеральский... У офицерья таких не видывал.

— Где взял браунинг-то?

— Нашел,— ответил Артемка.

— Да, повезло...

— А ты-то сам откуда приблудился?

Артемка не успел ответить. Щуплый горбоносый мужик в солдатской фуражке сказал:

— Небесный Рак откель-то привел.

— А-а!..

Артемка вскинул глаза на щуплого:

— Какой еще небесный рак?

Мужики засмеялись. А щуплый ответил:

— Неборак. «Небо» и «рак». Вот, значит, и получился Небесный Рак!.. — и снова засмеялся.

Наконец все насмотрелись на браунинг. Бровастый с сожалением протянул его Артемке: