И Стив до последнего времени искренне верил в такой расклад. А потом… Потом его отдали молодой хозяйке, что не понимала унижений и наказаний. Рядом с ней Стив на некоторое время ощущал себя практически свободным. Она позволяла ему делать то, за что другие хозяева давно жестоко наказали бы любого раба.
И Стив, глупец, посмел влюбиться. Теперь, лежа в санитарном блоке, он осознавал это как никогда четко. Он влюбился. Скорей всего, раз и навсегда. А она… Она, конечно же, посмотрит на него только лишь как на раба…
Стив закусил изнутри губу, чтобы болью физической хоть как-то перебить боль душевную. Бесполезно. Не помогло ни капли. Он видел хозяйку, мельком, там, под тентом, среди других господ. Он знал, что она все видела. И от одной мысли о том, что она наблюдала за его поркой, ему хотелось умереть, а сердце ныло в груди без остановки.
Сколько он провел времени за этими мыслями, Стив не знал. Очнулся он, когда врач-андроид отцепил датчики от его тела. Это означало только одно: его организм достаточно регенерировал и теперь справится сам. Болевые ощущения ушли. И Стив может возвращаться к своим обязанностям и идти к хозяйке. Голый, конечно же.
Стив поднялся с лежанки, размял тело: оно слушалось его практически полностью. Оставаться дальше в санитарном блоке было бессмысленно. Стив открыл дверь и шагнул через порог.
Стива отвязали и куда-то унесли двое слуг-андроидов. Народ поднялся и, делясь впечатлениями от увиденного, направился назад, в дом. Алиса шпа, с трудом передвигая ноги. Все же одно дело — просто знать о том, что могли сотворить с рабом, и другое — самолично это увидеть. К последнему Алиса готова не была.
В груди ныло сердце. Алисе хотелось развернуться, броситься за слугами, постараться найти Стива… Но улететь с этой ужасной планеты ей хотелось не меньше. А потому она шпа с остальными, уже даже не стараясь делать вид, что все в порядке.
В холле ее кто-то придержал за руку. Алиса остановилась, повернулась. Оксана. Стоит и смотрит так внимательно, цепко.
— Пойдем чая выпьем.
Алиса кивнула слегка заторможенно. Пить чай она не собиралась. Но и отказывать сестре мачехи смысла не видела. Та явно о чем-то собиралась поговорить.
Они зашли в ближайшую гостиную, дождались, когда служанка-андроид накроет на стол к чаепитию, затем Оксана встала, закрыла дверь, вернулась и села в кресло.
— Ты с молоком или так будешь?
— Без всего, — Алиса взяла чашку в руки, чтобы чем-то их занять, и приготовилась слушать.
— Ты совершенно не умеешь притворяться. Скажи спасибо, что твоего жениха не было рядом. Иначе раба уже продавали бы на аукционе, — Оксана покачала головой. — Родственникам до тебя дела нет. А вот жених твой ревнивец еще тот.
Алиса промолчала. Что можно было сказать на это? Никто не готовил ее к необходимости притворяться, играть навязанные роли, лицемерить…
— Ты так сильно к нему привязана?
— Не знаю, — честно ответила Алиса. — До сегодняшнего дня думала, что нет. Но это…
— Может, жалость?
Алиса представила себе, что Стива нет рядом, совсем. Что он умер, продан другому хозяину, исчез, наконец. Сердце болезненно сжалось.
— Можешь не отвечать, — вздохнула Оксана. — У тебя на лице все написано.
— Я не хочу замуж, я… — Алиса судорожно всхлипнула и, чтобы не разрыдаться, залпом выпила уже остывший чай.
— Вообще, конечно, по законам этой планеты через два-три дня должна состояться твоя свадьба, — словно не замечая ее слов, проговорила Оксана. — Но у тебя особый случай. Ни отец, не жених, похоже, не хотят тебя заставлять. А потому несколько дней у тебя есть.
— Для чего? — уточнила Алиса. — И зачем тебе это?
— Увидишь — ответ на первый вопрос. Потому что я не хочу быть причастной к искалечиванию очередной жизни — второй, — загадочно усмехнулась Оксана. — Пей чай. Не забивай себе голову. И тяни время.
Хозяйка оказалась в своей комнате. Едва Стив подошел к двери, как она распахнулась. У Стива появилась шальная мысль, что хозяйка специально ждала его.
— Проходи, — последовал приказ. И едва дверь закрылась, уже более мягким тоном. — Завернись в простыню.
Стив повиновался. После лечения он чувствовал себя почти нормально. По крайней мере, в его жизни бывали и хуже времена. Вот только встречаться взглядами с хозяйкой не хотелось… Сердце в груди стучало слишком громко, Стив удивлялся, как до сих пор не покраснел от пережитого унижения.
— Стив, посмотри на меня.
Именно этого приказа он и боялся. Чип, конечно, сработал мгновенно. И Стив поднял голову, покорно уставился в лицо хозяйки. Она смотрела устало и растерянно. В глубине глаз то появлялось, то исчезало какое-то чувство, дать название которому Стив не мог.
— Эта порка, — шаг, еще один, хозяйка подходит совсем близко. Встает напротив, кладет руки на обнаженную грудь Стива. Не попытка заигрывать или пробудить желание, нет, что-то другое, — они… тебя часто порют?
Лицо все же залило краской стыда. Наверное, впервые в жизни Стиву стало стыдно за свое положение, за ситуацию, за всю свою жизнь. Часто ли его порют… Он — раб, игрушка, вещь.
— Зависит от желания хозяина, госпожа, — ответил Стив, молясь про себя, чтобы расспросы не продолжились. В груди словно жгло огнем — стыд разъедал все сильней с каждым мигом.
